Сорвать банк - Эрл Стенли Гарднер

— До свидания, миссис Кул, и счастливого вам пути.

— До свидания, до свидания. — Берта даже не обернулась. Онапромаршировала по коридору вниз с удвоенной скоростью.

— Он не собирается требовать плату за ожидание, — сдержал яее.

— А-а, — произнесла Берта, замедляя шаг.

— Аэропорт? — спросил таксист.

— Аэропорт, — ответил я.

— Что с делом Гилмана, Дональд? — Берта откинулась на спинкусиденья.

— Оно закрыто.

— Закрыто? Как заработать какие-то гроши, если ты закрываешьединственное приличное дело?

— Он выплатил премиальные.

— А-а…

— И у нас есть другое дело…

— Какое?

— Не знаю. Некий мистер Уайтвелл написал в контору, чтохотел бы встретиться с нами в Лас-Вегасе сегодня вечером.

— Он выслал задаток?

— Нет.

— Что ты ему ответил?

— Телеграфировал, что встречусь.

— А насчет аванса?

— Нет, про аванс я не телеграфировал. Мы все равнонаправляемся прямиком туда.

— Но ты мог бы предварительно выжать хоть что-то на расходыиз этого Уайтсайда…

— Уайтвелла.

— Какая разница, как его там… Так чего он от нас хочет?

— Он не сказал. — Я достал письмо из внутреннего карманапиджака. — Вот его письмо. Обрати внимание на бумагу. Твердая и блестящая.Можно из такой делать обшивки самолетов.

Берта взяла письмо. Прочитала.

— Ну что ж, я готова сделать остановку в Лас-Вегасе. Вместес тобой.

— Предполагалось, что ты отдохнешь недельку-другую.

— Вздор! Я сама с ним поговорю.

На это я ничего не сказал.

Мы прибыли в аэропорт за четверть часа до посадки.

Потом поднялись на борт, там уже находилось пять-шестьпассажиров. Берта устроилась в кресле рядом с проходом, глубоко вздохнула исказала:

— Я голодна, Дональд, сбегай, пожалуйста, в киоск и принесимне плитку шоколада.

— Уже нет времени.

— Не будь упрямым ослом. Еще две минуты до отлета. Вон идверь открыта.

— Я думаю, твои часы отстают.

Она со вздохом откинулась назад, закрыла глаза. Мужчина,сидевший в нашем ряду около окна, исподтишка бросил на нее испытующий взгляд.

— Все в порядке, Берта? — спросил я.

— Все хорошо, только у меня ноги подкашиваются.

Нет пищи — нету сил! Эти доктора высушили меня.

Мужчина у иллюминатора показал часы на запястье и слегкапостучал по циферблату. По его часам до отлета оставалось три с половинойминуты.

— Мои, — сказал он, — ходят с точностью до секунды.

Берта повернула к нему голову.

— Да, я знаю, — проговорил я, — ее часы немного отстают.Видите, мои тоже абсолютно точны. Я их сверил в аэропорту. — Я вытащил своикарманные и показал ему: они показывали то же время, что и у него.

Пассажир у иллюминатора собрался что-то сказать, нопередумал и отвернулся к окну.

Взревели моторы, какой-то опоздавший тип взбежал в последниймомент на борт.

Берта Кул посмотрела на свои часы, повернулась ко мне снедоумением и закипающим гневом. Две минуты и пятнадцать секунд спустя самолетначал выруливать на взлет.

Когда мы оторвались от земли и рев двигателей превратился вмерный укачивающий гул, Берта начала клевать носом. Мужчина наклонился ко мне,его губы чуть ли не приникли к моему уху:

— Вы все правильно сообразили насчет времени, не так ли?

— Да.

Он рассмеялся:

— Вы меня извините, но я… интересуюсь психологией.

— Интересный предмет.

— Вы были в санатории в Спрингсе?

— Не я, леди.

— Я слышал, как леди прошлась насчет докторов.

Достаточно сильно было сказано.

— О, да. Леди это умеет.

Мужчина у иллюминатора стал смотреть в окно. Потом сноваповернулся ко мне:

— Леди на диете?

Я утвердительно кивнул.

Устроился поудобнее в кресле. Но что-то мешало закрытьглаза. Пассажир-психолог вновь повернулся ко мне, и я ощутил на себе еговзгляд. Без сомнения, он сосредоточенно разглядывал меня. Я открыл глаза. Онпоспешно отвел свои.

Я жестом попросил его пригнуться поближе и прошептал:

— Доктор хочет, чтобы она умерила свой аппетит. У нее былгрипп и воспаление легких. Она сбросила чуть ли не сотню фунтов. Докторсоветует нынешний вес сохранить.

Она никогда себе ни в чем не отказывала. И любит поесть.

А сейчас оставьте меня в покое и дайте поспать.

Он сначала, казалось, удивился, затем рассмеялся.

— О’кей, — сказал он.

Я подремал как раз до того момента, когда мы началиснижаться. Мужчина рядом со мной похлопал меня по колену.

Двигатели уменьшили обороты, а он, понизив голос, торопливоспросил:

— И долго она существовала со своим чудовищным весом?

— Не знаю.

— Вам предстоит нелегкий труд — удерживать ее в рамках…

— Мне — нет.

— Вы разве не родственники?

— Нет.

На мгновение он показался мне разочарованным. Потом яуслышал от него интересное предложение:

— Я смогу помочь вам и одновременно провести интересныйпсихологический опыт, если вы, разумеется, согласитесь… Держу пари, давно ужени один мужчина не обращал на нее внимания как на женщину. Я немного поухаживаюза ней… на этой стоянке… А вы понаблюдайте. Увидите, что произойдет.

— Только не под мою ответственность.

— Мне бы хотелось попробовать как психологу. Это будетинтересно.

— Ладно. Дерзайте.

Самолет плавно приземлился. Стюардесса объявила:

«Стоянка десять минут». Большинство пассажиров потянулось квыходу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я Берту.