Тайна летнего лагеря - Рацлава Зарецкая

чтобы он ответил, что все решили за него. Так я пойму, почему он нас бросает. Ведь что может сделать пятнадцатилетний подросток, когда рушится его семья? Лишь стоять в стороне и с замиранием сердца ожидать решения родителей.

– Я сам выбрал поехать с мамой. – Глеб даже не стал юлить. Прямолинейный и честный, как всегда. Даже тошно.

– Значит, в этом году никакого лагеря не будет? – В голосе Макса сквозила надежда.

Глеб отрицательно качнул головой. Очки снова съехали на кончик его носа.

– И нас тоже уже не будет? – тихо спросила я, вложив в слово «нас» двойной смысл. Нас, как троих лучших друзей. Нас, как меня и Глеба.

Райский снял очки и посмотрел на меня своими теплыми светло-карими глазами.

– Нет, – хрипло произнес он.

– Ясно…

– Но ведь мы можем созваниваться! – не унимался Макс.

– Ты хоть представляешь, сколько будет стоить минута нашего общения? – грустно усмехнулся Глеб.

– Какая разница, сколько! У меня богатые родители! К тому же, есть соцсети!

– Я в них не зарегистрирован, – ответил зануда Райский.

– Так вот и повод появился, чтобы это сделать! – наседал на него Макс.

Невесело рассмеявшись, Глеб надел очки, встал с лавки и, сунув руки в карманы темных джинсов, сказал:

– Обещаю, что буду писать и звонить. Как бы дорого это не было.

– Лжец! – произнесла я сквозь сжатые зубы. – Ты ни разу с нами не связался. Предатель!

Сорвав с вешалки сарафан, я скомкала его и кинула в чемодан.

Целых два года Райский не давал о себе знать, а тут вдруг приехал в наш маленький городок, чтобы мозолить мне и Максу глаза!

В прочем, только Максу. Я-то завтра утром уже буду в лагере «Юность», ностальгировать и заводить новые знакомства. И никаких Максимов, Глебов и Лер. Только я, мой братишка и место, которое делало меня счастливой каждое лето моей жизни.

Глава 2

Максим

От громкого плача близнецов болела голова. Вздохнув, я вставил наушники и включил музыку. Три песни спустя появилось какое-то шипение, и правый наушник стал играть тише. Еще через две песни он полностью отказал, и крики сестёр снова проникли в мою бедную голову.

– Черт, – выдохнул я.

Кинув бесполезные наушники на пол, я включил телевизор и значительно прибавил громкость. Плачь стал почти неслышен.

– Макс, ты глухой?! – В мою комнату ворвался отец. Видок у него был тот еще: волосы взлохмачены, под красными глазами залегли синяки.

– Твои дети орут без остановки, – пожаловался я. – У меня больше нет сил это терпеть.

– Наушники тебе в помощь! – рявкнул отец и захлопнул дверь.

Выключив телевизор, я откинул пульт в сторону, упал лицом на кровать и накрыл голову подушкой.

Не помогло.

Ира и Кира кричали так, что проснулся бы даже мертвый. Бедная мама, которая находилась в эпицентре этого кошмара. И зачем только ей захотелось снова родить?

Покосившись на валяющиеся на полу наушники, я нехотя встал с кровати. Надо было купить новые, иначе я сойду с ума. А еще беруши.

Маму выписали из роддома всего неделю назад, а у меня уже глаз дергался от напряжения, и голова не переставала болеть. И я еще молчу о своем сне, которого почти нет. Даже не представляю, какого сейчас маме и папе. Им даже с няней живется тяжко.

На пути в торговый центр я написал друзьям. Только двое из восьми согласились составить мне компанию. Остальные были не в городе.

Везет, блин.

Если бы не близнецы, я бы уже нежился на одном на морском пляже где-нибудь заграницей. Когда эти малявки вырастут, я им тоже устрою те еще обломы.

С Киром и Ромкой мы встретились в уличном кафе. Взяли холодный лимонад, бургеры с картошкой фри и уселись за столик под широким зонтом.

– Хочу на о-о-отдых, – простонал я, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги.

Официантка, что проходила мимо, споткнулась о мои длинные конечности и чуть не упала. Благо, я вовремя схватил ее за руку.

– Извини, – улыбнулся я. – Цела?

Щеки девушки порозовели. Она смущенно улыбнулась и кивнула. Темноволосая и голубоглазая, с пухлыми алыми губами. Похожа на Наташу, но лишь немного. С Наташей еще никто не сравнится.

– Понравилась? – раздался над ухом голос Ромки.

Мысленный образ Наташи улетучился. Я снова видел перед собой рожи своих друзей.

– Нет.

– Врешь. Ты на нее так откровенно пялился.

– У него Лера есть. – Кир пихнул Ромку локтем в бок.

– Одно другому не мешает.

Телефон в моем кармане сообщил о входящем сообщении. Я достал его и взглянул на экран. Лера написала пресловутое «привет».

Помянешь черта…

Разговаривать с ней, а тем более встречаться, совсем не хотелось. С другой стороны, если я ей не отвечу, она начнет названивать, а говорить с ней по телефону намного хуже, чем общаться по СМС.

– Слышали, что Райский приехал из Италии? – между тем спросил Кир.

Мои пальцы, печатающие сообщение Лере, замерли над экраном телефона.

– Глеб вернулся? – хрипло спросил я.

– На месяц, – кивнул Кир. – Приехал к тете вместе с мамой.

– Ясно. – Я снова уткнулся в телефон и принялся печатать сообщение.

Глеб был моим лучшим другом. До того, как свалил в Италию и оборвал со мной и Наташей все связи. И вот, спустя два года, он снова здесь.

– Странно, что ты не знал об этом, – заметил Ромка, шумно всасывая через трубочку остатки лимонада. – Вы же были не разлей вода.

– Были – ключевое слово, – буркнул я.

Года полтора назад я бы обрадовался приезду Райского, непременно бы встретился с ним и спросил, почему он не связывался с нами. Но прошло два года, и мне стало уже плевать. Ни видеть, ни слышать того, кто вот так просто перечеркнул нашу дружбу, я не хотел.

– Все в разъездах, а вы чего в городе кукуете? – решил сменить тему я. – У вас же в семьях нет пополнения вроде бы.

– Да ну тебя, – отмахнулся Ромка. – Я послезавтра с дядей улетаю в Египет.

– Везе-е-ет, – протянул я. – А ты, Кир?

Друг откусил здоровенный кусок от бургера, закинул в рот несколько штук картошки фри и, прожевав все это, ответил:

– А я завтра в лагерь уезжаю.

– Какой? – заинтересовался я, который до недавнего времени каждое лето проводил в лагере.

– «Юность». Знаешь такой? В тридцати километрах от города, у деревни «Дубки».

– Знаю…

Как же не знать. Пять счастливых лет подряд я, Наташа и Глеб проводили лето в тех чудесный