Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

это Алексею было нельзя — он категорически настаивал на том, что некоторые тайны Светланы он не должен знать, чтобы не выдать их начальству — тайному советнику Аристарху Борисовичу Соколову, возглавлявшему Опричнину.

Саша, несмотря на все протесты Светланы проведя бессонную ночь у её кровати, утром уехал на службу в Сыск. Вместо себя он прислал местную ведьму, у которой в свое время проходил лечение. Агриппина Сергеевна только поцокала языком, осматривая Светлану, пробормотала, что про отравление ядом огненного змея она даже слышать не хочет, а будет лечить то, что видит своими глазами: сильную кровопотерю. Именно из-за этого Светлана и отказывалась от лечения у Шолохова — никто не должен знать, что этой ночью Светлана дала свободу духу Огня. Для всех она всего лишь страдает от сильного отравления из-за яда огненного змея. Ведьма выдала Алексею кучу зелий, расписала их прием по времени и пообещала лично повесить венец безбрачия на «рыжего красавца», если он не выполнит все её предписания. О том, что Алексей Калина был опричником и обет чистоты у него был изначально, она так и не догадалась. Это вновь подтвердило уверенность Светланы в том, что кромешники никакая не нечисть, а обычные люди, просто с необычной судьбой.

В полдень из Суходольской магуправы примчался усталый, потухший, потерявший свою привычную улыбку Михаил Волков — он стал князем после смерти своего отца, только пока не осознал всю тяжесть обрушившейся на него власти и обязанностей. Быть может, из-за бесконечных дел рода ему придется оставить службу в магуправе. Миша быстро подлечил Светлану и умчался обратно в управу, сообщив, что остался единственным магом на всю губернию: Светлана болела, Матвей Рокотов так еще и не пришел в себя после отравления, княжна Екатерина Дальногорская внезапно взяла отпуск и укатила в Муром. Кажется, охота на огненного змея что-то изменила в княжне, заставив пересмотреть свои взгляды на политику и заговоры. Или это Аксенов, её давний знакомец и, кажется, жених, все же достучался до неё?

Наверное, мурлыканье Баюши все же победило, и Светлана заснула, потому что она не заметила, как исчез из комнаты Калина и откуда взялся Соколов, чей голос, доносящийся с кухни, было сложно не узнать.

— …ты мне зубы не заговаривай, Калина.

Алексей еле слышно оправдывался:

— Аристарх Борисович, это провинциальный город, тут найти подходящий дом — целая эпопея. Особенно если учитывать, что сейчас в город рванули все мало-мальски заинтересованные люди.

— Хватит. Лгать!

Светлана вздрогнула от голоса Соколова — её даже тут задело ледяной тьмой, с которой сопровождались слова. Алексея, пытавшегося отстоять право Светланы жить там, где она хочет, стало жаль — по нему тьма прошлась без сожаления.

Кухонная дверь открылась сама, без стука — кто такая Светлана по меркам Соколова?! Всего лишь Великая княжна в бегах.

— Прошу прощения, что врываюсь к вам, ваше императорское высочество, но дело безотлагательной срочности!

В комнату, единственную в квартире Светланы, вплыл Соколов собственной персоной. Вальяжный, отвратительно выспавшийся, с седой, львиной гривой волос, в черном опричном кафтане, он воплощал все страхи Светланы — страх потерять контроль над своей жизнью и страх оказаться венчанной на царство без её согласия.

— Я не давала вам разрешения войти сюда, — старательно бесстрастно сказала она, заставляя себя сесть. Баюша сползла с кровати, предпочитая не показываться на глаза опричнику.

Соколов взял стул и придвинул его к кровати, тяжело опускаясь на него:

— Елизавета Павловна, у меня есть право врываться к вам, когда вы находитесь в опасности. А вы сейчас именно в ней и находитесь. Мне доложили, причем не Калина, а другие кромешники, что у вас прогрессирует отравление змеиным ядом. Я не мог остаться в стороне в такую минуту.

— Я. Не. Буду. Лечиться. У Шолохова. — вот так, каждое слово отдельно, чтобы точно услышали. Только надежды на это было мало. Соколов из тех, кто и приказать заковать в блок-браслет может. Калина говорил, что он и императором открыто командует, что ему какая-то Великая княжна. А кромеж для Светланы теперь недоступен. Награда от огненного змея. Ей нечего противопоставить Соколову, кроме того, что он явно посчитает капризами.

Соколов, показывая сочувствие, притворное, впрочем, подался вперед:

— Почему, Елизавета Павловна? Это в ваших интересах. Не стоит беспокоиться, что император Федор Васильевич вмешается и потащит вас к алтарю.

Калина не лгал — император всего лишь игрушка в руках Соколова, как и она сама. Глава опричнины тем временем продолжал увещевать:

— Вы в полной безопасности. Поверьте мне: все, чего я хочу так это то, чтобы на престоле вновь сидела сильная кровь Рюриковичей. Сильная и счастливая, попрошу заметить. Несчастливая положила 90 % моих парней в «Катькиной истерике». Я таких потерь больше допускать не могу. Стар стал и сентиментален.

Светлана сомневалась в правдивости его слов — она знала, что смерть князя Волкова была на руку именно Соколову. Доверять ему нельзя. Ни в коем случае. Ни ему, ни Шолохову нельзя знать о свободе Огня. Светлана потупилась и тихо призналась:

— Он меня касторкой лечил.

Все, что сейчас доступно в качестве защиты, лишь капризы.

— Что? — Соколов такой причины явно не ожидал услышать. Стоящий в кухонном проеме Калина не сдержал смешок. Ему смешно — его касторкой не лечили!

Светлана с жаром выпрямилась, проклиная ненужную слабость, чуть не отправившую её в полет с кровати — Соколов успел придержать рукой:

— Он все детство меня закармливал то рыбьим жиром, то касторкой.

Соколов, медленно подбирая слова, словно столкнулся с ребенком, спросил:

— А если я запрещу ему так вас лечить?

— У вас нет такой власти над лейб-медиками. Увы! — Светлана победно расцвела в улыбке. — И я уже чувствую себя гораздо лучше. Антидот княжны Дальногорской спасает.

Бутыльки с ним стояли на комоде вместе с зельями Агриппины Сергеевны, только пить этот антидот Светлана запретила. Кто его знает, что на уме Дальногорских, ведущих свою игру за престол — они подставили князя Волкова, заставив всех думать, что тот собирается жениться на Светлане. Даже княгиня, жена Волкова, в это поверила, за что и заплатила своей жизнью. Интриги до добра не доводят.

— Хорошо… — покладисто сказал Соколов. — Даю вам сутки, а потом уж не пеняйте — лучше не станет, отправлю вас к Шолохову. Взамен этого, пойдите и мне на уступки. Вам негоже жить в такой квартире. Вам подберут хороший, надежный дом, где вы будете в безопасности. Подберем верную прислугу, магомобиль у вас уже есть — трудностей с дорогой на службу не будет.

Светлана старательно твердо сказала, уже понимая, что её не