Предчувствие апокалипсиса - Татьяна Аксинина

в такую даль? И не опасно ли это? Позвонить Кириллу? Он так настойчиво приглашал к себе. «Вызываемый номер выключен или находится вне зоны доступа». Как же я забыла, он говорил, что на несколько дней уедет в Кемерово! В областном художественном музее нашлись 2 картины Ильи Ставрова. Может, попроситься к Марку? Неприлично. Но мы же «товарищи по несчастью». И он приглашал. Лишь бы он был здесь!»

– Марк! Добрый вечер! Ты сейчас в городе?

– Привет, Ника! Нет, я подъехал к своему дому. Это всего в 5 километрах от тебя по полету вороны.

– Какая удача! Скорей забери меня отсюда! Я на трассе у автостанции.

– Что случилось? На вас грабители напали?

– Хуже.

– Ника! Ты в порядке? Скорую, полицию не надо?

– Не надо! Так ты можешь или нет?!

– Да я уже еду к тебе.

Три раза звонил телефон. «Ксения». Ника сбрасывала.

Наконец подъехал Марк, развернулся, усадил Нику и дал газу.

– Кто это гонится за тобой? – Марк глядел в зеркало заднего вида. Ника посмотрела в боковое зеркало. Из переулка выбежала высокая худая женщина, она бросилась вслед машине, размахивая руками. Куда там! Миг – и силуэт растаял в темноте.

– Никто.

– Кажется, это Ксения?

– Она мне – никто! Из-за неё, из-за её семьи, мама и Соня погибли! – Ника резко выключила запевший в этот миг телефон и швырнула его в сумочку.

– Расскажешь? …Нет, лучше не сейчас, а то отвлекусь и во что-нибудь врежусь.

Марк выглядел очень усталым. Ника почувствовала, что это свинство – дергать малознакомого человека в ночь-полночь.

– Прости, Марк! Но я такое вспомнила! И – спасибо тебе!

Ника заставила себя молчать, хотя внутри у неё все кипело. Она не обращала внимания на дорогу, вроде бы ехали не очень долго, вошли в какой-то дом. Вроде бы Марк усадил её за стол, предлагал еду, воду, сам сидел напротив, слушал внимательно.

Ника не проглотила ни крошки, она торопилась высказать всё, волновалась, сбивалась на подробности, продолжала рассказ. Трагические события прошлого, которые были спрятаны в глубине сознания, теперь нахлынули темной волной.

Совершенно отчетливо, во всех деталях предстал перед ней ужасный день 6 августа 2009 года.

«Мы отмечали день рождения мамы 6 августа 2009 года, здесь, в Ордынском, вместе с Кузнецовыми, две семьи».

Там были все: Кузнецовы старшие Николай и Ксения, их сын Евгений, жена Евгения Ада Карева и её дочери. Была Соня с двухлетним Димой. Она только что, ценой невероятных усилий и при поддержке всей семьи, получила диплом инженера-строителя. И сама Вероника, тогда ещё студентка Педуниверситета по специальности «русский язык и литература». Из родни не хватало только Владислава Кузнецова.

«Не было Славы, и нашей бабушки, конечно. Её не стало в январе седьмого года. Немного не дождалась правнука. Мы жили всегда вместе в бабушкиной трехкомнатной квартире. Пока был папа – все четверо в одной комнате. А когда Евгений с мамой поженились (мне было 7 лет), нам с Соней дали отдельную комнату. А с маленьким Димкой Соня перешла жить в комнату бабушки».

О непутёвом Славке, брате-близнеце Евгения, вспомнили за столом тем вечером. От родителей он уехал давно, последние 2 года не звонил, не писал. Ксения обратилась в полицию, но он нигде не был зарегистрирован, а в розыск его не объявили из-за внешности. Среднего роста, среднего телосложения, волосы русые, глаза серые, черты лица правильные, особых примет нет – под такие приметы мог подойти каждый четвертый мужчина лет сорока.

«Братья выросли очень разными. Евгений после университета, работал научным сотрудником в НИИ микробиологии. Его руководитель, профессор Львов, высоко ценил Евгения. Василий Васильевич, кстати, был другом нашей семьи, он привел Евгения в наш дом. Он понравился и бабушке и маме: вежливый, эрудированный, знаток живописи. А Слава – совсем наоборот: учиться не хотел, спиртным увлекался, скитался как перекати-поле. Из-за этого Славы началась ссора отца с сыном. Николай выразился довольно резко, что от Славы, хоть и непутёвого, внуки и правнуки были бы кровные, родные».

Это было довольно неожиданно и тем более неприятно, что отношения Кузнецовых и Каревых сложились вполне хорошие. После бегства Кирилла все дружно поддерживали Соню. Николай во все корки ругал отца-подлеца, приглашал Соню с ребёнком жить у них на свежем воздухе, Ксения готова была сколько угодно с Димой нянчиться.

«А Евгений не стерпел, сказал, Славка потому отцу нравился, что с него пример брал, пил много. Николай набычился, начал вставать, но Ксения его удержала, успокоила, подложила еды в тарелку. С Николаем все вели себя осторожно, старались не спорить. Он был леченый алкоголик, мог сорваться в запой. Одно время, мама говорила, Ксения вообще от него ушла и подала на развод. Я помню, она даже у нас жила, вела хозяйство, пока мама болела, нас воспитывала. И чего бы ей не довести развод до конца? Нет, пожалела мужика, простила. Николай тогда испугался потерять семью, пить бросил, кажется, закодировался».

Чтобы помочь Николаю, оторвать его от дружков, Ксения продала квартиру в Новосибирске и купила дом в Ордынском. Казалось бы, помогло. Николай увлеченно занимался домом, постоянно что-то строил, подновлял. Работал он на СТО, был единственный непьющий автомеханик. Хобби себе завел: машины убитые покупать, чинить и продавать. Из тех, что «довел до ума» себе одну оставил, а другую – сыну.

Именно Николай подал идею купить Евгению и Аде свой домик на прилегающем участке, сторговал по минимальной цене, привел в порядок, печь отремонтировал, навес пристроил.

«В той стороне, где сейчас высокий забор, там был штакетник, а в нем оставили широкий проход. На том участке был домик, в нем обычно ночевали мама и отчим. А мы с Соней продолжали ночевать в доме у Ксении. И стол был там».

Ника замолчала, перед ней как наяву возник этот небольшой дом, бревенчатый пятистенок. Всего-то две комнаты: горница и кухня (она же столовая и прихожая) с печкой посередине. Ада любила ездить в Ордынку летом, много рисовала на природе. А при виде этого домика ахнула от восторга: «Настоящая старинная русская изба! Как из сказки! Эти потемневшие бревна, круженые наличники! И стоит среди зелени: травка, яблонька, черемуха, как живописно!» В кухню она купила посуду керамическую, деревянные ложки, вышитые полотенца и занавески. Вся обстановка была простая, деревенская: стол, лавка, грубые деревянные стулья, полки. Холодильник с глаз долой поставили в уголок в горницу, которая почти вся была занята широким топчаном, заменяющим кровать.

Праздничный стол в домике не поместился бы, накрыли в большом доме Кузнецовых, заставили блюдами и