Искатель, 1998 №6 - Сергей Трубин

от шока, Лена попыталась сообразить, что ей делать в создавшейся ситуации. Во время поездки она старалась запомнить дорогу, но ей это не удалось: два боевика с боков блокировали обзор, а сидящий на месте переднего пассажира детина постоянно орал «нагни голову!» и, поворачиваясь к ней, «помогал» выполнить его команду огромной, словно лопата, потной ладонью. Поняла она только, что джипы «Мицубиси— Паджеро» неслись в южном направлении.

Еще Лена заметила дюжего охранника у ворот, когда въезжали сюда.

Окно в ее комнате открывалось свободно, но что это давало?

«Н-да… С побегом дела «швах», — подумала она. — Может быть, ночью? Но как?..»

Была бы здесь кровать, к тому же застеленная, можно было бы скрутить и связать друг с другом простыни — до земли бы хватило… А дальше? Крыльев-то у нее нет!

Тут же мысли о возможности побега перебила жестокая, рвущаяся криком наружу истина: «Сережка остался один!»

В груди защемило, на глаза навернулись слезы.

Лена подошла к двери, забарабанила по ней кулаками. Через минуту в скважине щелкнул ключ. В дверях появился бородатый, похожий на чеченца парень с тонким крючковатым носом и узко посаженными глазами. Плотоядно, с ухмылочкой, взглянул на Лену.

— Чиво шумишь, дэвачка кырасивая?

— Мне нужно позвонить!

— Па ноль-дыва, да?

— Домой. Вы же все равно проконтролируете мой разговор!

«Чеченец» обернулся, крикнул куда-то вниз:

— Алик!

По желтым, покрытым лаком ступеням деревянной лестницы, вдоль которой висели на стене позвякивающие полуцилиндрические светильники типа «Каскад», поднялся холеный молодой человек, которого Лена видела в кабинете Плигина.

— Дэвачка па-азванить хочит. В милицию.

«Чеченец» заржал, довольный своей шуткой.

На лице того, кого назвали Аликом, Лена прочла интеллект и следы светского воспитания, поэтому полностью переключила свое внимание на него.

— У меня дома сын один остался. Мне нужно дать ему кое-какие указания по хозяйству. Могу я отсюда позвонить?

Альфред Рейнгольдович, а это был он, молча протянул ей сотовую «Моторолу». Затем отослал вниз охранника. Вошел в комнату вслед за Леной.

— Звоните, прошу!

Лена под пристальным взглядом Рауха подрагивающими пальцами набрала домашний номер.

— Алло, Сережа! — она постаралась придать голосу спокойствие и повседневную деловитость. — Привет, сынуля! Как покатались с Лешей? Никто не «загремел»?.. Ну вот! Я же говорила, чтобы наколенники взяли! Ах, ролик заедает? Ну так займись им — до вечера уйма времени. Поесть не забудь. Борщ — в холодильнике. И литературу, рекомендованную на каникулы, найди время почитать, а то в августе галопом гнать придется. Ладно? Ну и хорошо… Да, сынуль, я могу задержаться сегодня… Что?.. Много работы, естественно. Кстати, бегаю по кабинетам, так что мне не звони — не застанешь… Ну, если уж совсем, то я тебе вечером еще сама позвоню. Ладно, золотой мой? Ну пока!

Лена нажала кнопку «конец связи», отдала «Моторолу» Рауху и не выдержала, заплакала.

— Вы зря переживаете, Елена Витальевна!

Альфред Рейнгольдович старался быть любезным, но любезность эта не выглядела искренней. От нее пахло тем самым светским воспитанием, формальностью, просчитанностью. Облик Рауха дополняли холодные судачьи глаза, по-иезуитски тонкие, в ниточку, губы.

— Ваш директор, несомненно, сломается. Так что к ночи ваш плен… пардон, я хотел сказать — ваше пребывание у нас в гостях закончится… Но учтите, мы любим послушных гостей.

Лена уже взяла себя в руки. Еще чего — показывать свою слабость перед людьми, угробившими ее Олега!

— А вы… — она взглянула влажными глазами на Рауха. — Вы-то что грозите, а? Как я успела понять, вы не русак и не кавказец, чтобы быть бандитом, и не еврей, чтобы быть «чахнущим над златом» финансовым воротилой.

Раух невольно рассмеялся.

— Ну и представления у вас, любезнейшая фрау, о сегодняшних хозяевах страны!.. Все гораздо проще, дорогая Елена Витальевна! Когда говорят «разрешено все, что не запрещено», то за получением своих кусков слетаются хваткие люди со всего света, независимо от национальности! А сейчас государство вообще кануло в лету, и если что-то и запрещено, то лишь на бумаге. Есть деньги — запрещенного де-факто не бывает!

— И это, по-вашему, правильно?

— Правильно! — с убежденностью произнес Альфред Рейнгольдович. — Таков закон рынка, таковы правила игры. Конечно, правильно, ибо нынешняя ситуация позволила мне, этническому немцу из советского, извините, задрипанного шахтерского городка, выйти в люди!

— Вы уверены, что вышли именно «в люди»? — язвительно усмехнулась Лена.

Раух не ответил. Нахмурившись, подошел к двери. На пороге обернулся.

— Я уезжаю в город. Вечером вернусь. С приятными для вас известиями. Или, не взыщите, с неприятными. Но последнее маловероятно.

Он вышел, повернул ключ в замке.

Лена осталась наедине с находящимися в доме «отморозками». Это весьма тревожило ее, тем более что снизу уже давненько раздавались пьяные голоса, долетали разухабистые словечки: ребята гуляли, предвкушая большие деньги. А может, просто так, потому что работа у них такая — вышибать «капусту» да «гудеть» по ресторанам и «хазам» с крепкими дорогими напитками и податливыми подругами. А еще разборки со стрельбой учинять с такими же лбами.

Лене подумалось о Лагно. Где-то он сейчас! Небось, сидит в кабинете, черкая резолюции на острых «сигналах», цедит черный «Чибо» или свой любимый краснодарский чай… А может, встречается с «источником», докладывающим тревожную информацию. Работы хватает! Одна близость неспокойной Чечни «поставила на уши» всю правоохранительную систему Южнороссийской области. Тем более после июньского беснования террористов в Буденновске… А вот этих ублюдков с бицепсами вместо мозгов, вроде бы не имеющих прямого отношения к терроризму, проморгали… А они фактически служат тем, кто размывает основы экономической независимости страны. Боже, какое подонство! Какие настали сволочные времена!..

Но Игорь Константинович вроде что-то предпринимает по ее делу. До сего дня, правда, темнил, ничего ей подробно не рассказывал. Да и виделись-то они мельком…

Лена тепло улыбнулась воспоминаниям об этих мимолетных встречах. Выражение ее глаз смягчилось, стало романтическим.

А ведь он искал с нею встреч не только из-за дела! Это она сразу почувствовала тогда, в этом обмануться невоз-можо. И нисколько не была против. Ей как-то спокойно и… уютно, что ли, рядом с ним.

Однако ничего-то он, скорее всего, не знает о том, что произошло сегодняшним утром на «Спецкабеле». Все случилось так скоротечно! Она по-настоящему и испугалась-то только сейчас… А Николай Иванович звонить куда-то вряд ли будет: наверняка его опять шантажировали сыном…

Голоса снизу становились все громче, выражения все скабрезнее… И вот дождалась! В замке повернулся ключ, дверь отворилась.

— Ну что, детка? — глаза появившегося на пороге Слона сально блестели. — Заскучала? Пойдем к нам, выпьем за удачную сделку!

— Спасибо. Я здесь посижу. — Лена инстинктивно вжалась поглубже в кресло.

— Брось