Искатель, 1998 №5 - Даниэль Мусеевич Клугер

— Конечно, есть. — Маркин прочел адрес, спрятал листок в карман. — Например, сколько времени ты мне выделяешь на это? Только не говори, что один день.

— Нет, конечно, — великодушно сказал Натаниэль.

— Ну, слава Богу. — Маркин поднялся с кресла. — Тебя подвезти домой?

— Подвези.

— Значит, встречаемся послезавтра? — на всякий случай уточнил Алекс.

— Послезавтра? — Розовски удивленно посмотрел на помощника. — Никаких послезавтра. Я же сказал — тебе выделяется отнюдь не день. Тебе выделяется полдня. И завтра в два часа ты представишь мне исчерпывающую информацию.

Маркин тихонько охнул.

Розовски редко чувствовал себя полным идиотом. Но сегодня был тот самый редкий случай. Приехав на улицу Швуот, он обнаружил, что дом под номером 29 на ней отсутствовал. Можно было бы, конечно, предположить, что Баренбойм ошибся. Но проблема заключалась в том, что на улице имелся дом номер 27, следом за ним — дом 31. Напротив, соответственно — 28 и 30. Номера 29 не было в помине.

Бесцельно покружив на пятачке и окончательно разуверившись в своих — заодно и аренбоймовых — умственных качествах, Натаниэль вошел в стеклянную дверь под номером «27». Над дверью красовалась вывеска, извещавшая о том, что в доме располагалась гостиница Ицика Бен-Ами. Сразу за дверью сидел скучающий охранник.

— Послушай, — обратился к нему Натаниэль, — это Швуот, 27?

Охранник оторвался от разглядывания обнаженных девиц в журнале, посмотрел на детектива ничего не выражающим взглядом и величественно кивнул.

— А вон там, следом — 31? — спросил Розовски.

Снова кивок.

— А где 29? — спросил Розовски.

Охранник долго молчал, рассматривая посетителя, потом тяжело вздохнул.

— Тебе какой город нужен? — спросил он лениво.

В порядком помутившемся сознании Натаниэля забрезжил пока еще слабый свет.

— Тель-Авив, — серьезно ответил он.

— Тель-Авив, улица Швуот, дом 29? — уточнил охранник.

— Точно. Страну назвать?

— Не надо. Это улица Швуот, 27. Город Бней-Брак.

Розовски облегченно вздохнул. Города в Гуш-Дане так разрослись, что накрепко переплелись друг с другом.

— А где Тель-Авив? — спросил он.

— Через дорогу, — ответил охранник. — Две остановки назад. А если тебе нужен Рамат-Ган — две остановки вперед.

— Улица проходит через три города? — недоверчиво спросил Натаниэль. Он был уверен, что такое может случиться только с улицей им. Герцля.

— Через четыре, — невозмутимо поправил охранник, возвращаясь к журналу.

Самое обидное в этой истории было то, что искомое здание оказалось куда ближе к дому Натаниэля.

Поднявшись на второй этаж, Натаниэль сразу же попал в настоящий лабиринт: большое помещение редакции было разделено невысокими перегородками на добрый десяток маленьких. В каждом сидели за компьютерами по два-три человека. Ровный нескончаемый гул сплетался из смеси иврита, русского и английского, на которой общались друг с другом редакционные работники.

Розовски невольно почесал затылок, пытаясь определить, в какую из ячеек ему заглянуть для начала. За это время его дважды едва не сбили с ног озабоченные курьеры. Причем оба почему-то несли большие картонные коробки с пиццами. Видимо, в редакции к обеду готовились серьезно и с утра.

«Ничего обстановочка, — подумал Натаниэль. — Люди работают и…»

Больше он ничего подумать не успел. Очередной сумасшедший — на этот раз не курьер, а газетчик, — столкнувшись с детективом, вдруг отпрянул и радостно закричал:

— Ба! Миша! Тезка! Какими судьбами?

Он с силой хлопнул Натаниэля по плечу. Розовски поморщился. Михаил Коган — а это был именно он — не обратил внимания на гримасу.

— Ко мне? Или к кому-то еще?

— К вам, Миша, — Натаниэль виновато улыбнулся. — Только мы не тезки. Если, конечно, вы за это время не поменяли имя.

— Да? — Коган задумался. — А мне казалось, что Баренбойм назвал вас Михаэлем. Когда знакомил. Разве нет?

— Михаэлем он назвал вас, — Розовски развел руками. — А меня он назвал Натаниэлем.

— Ага… — Коган пожевал губами, словно недоумевая, как он мог ошибиться. — Но вы же частный детектив? — спросил он с легким подозрением в голосе. — Или это он тоже сказал не о вас?

— Нет, вот это он как раз сказал обо мне, — с максимальной серьезностью сообщил Розовски.

— Ну вот, — облегченно вздохнул Коган. — Остальное неважно. Раз вы ко мне — пойдемте ко мне.

Они прошли в один из закутков, отличавшихся от прочих, на взгляд Натаниэля, разве что большей захламленностью (это — минус) и большей отдаленностью от непрерывно тараторивших по телефонам рекламных агентов (это — плюс).

— Пришли, — сказал Миша. — Хотите пива?

Розовски покачал головой, скользнул взглядом по стенам, заклеенным рекламными плакатами с полуобнаженными красотками.

— А я выпью, — сказал Коган и достал из маленького холодильника бутылку «Голд стар». Приложившись к бутылке, он одним глотком осушил ее. Немного подумав, достал из холодильника вторую. Пустая бутылка отправилась в корзину для бумаг.

Розовски ждал, пока редактор восстановит жидкостный баланс. Чтобы не очень скучать, он взял со стола свежий номер «Ежедневной почты». Коган удовлетворенно бросил вторую бутылку вслед за первой и спросил:

— Итак, чем могу быть полезен?

Розовски на мгновение оторвался от заинтересовавшей его газеты и еще раз осмотрелся.

— Знаете, — сказал он немного рассеянно, — я бы хотел присесть. Честно говоря, не очень люблю вести серьезный разговор стоя.

Коган удивленно на него посмотрел.

— Так садитесь, — сказал он. — Кто вам мешает?

— Вы бы еще сказали — куда… — проворчал Натаниэль.

Оба стула в кабинете редактора были завалены папками с документами.

— Да сбросьте на пол, — Коган засмеялся. — Все никак не соберусь выбросить этот хлам.

Натаниэль охотно последовал совету. Внушительная стопка папок полетела в угол, а детектив с удовольствием уселся на покрытый бумажной пылью стул.

— Итак? — снова спросил Коган. — Вас интересуют конкретные сведения? Чем могу быть полезен?

— Ох, боюсь, что я окажусь полезнее вам, чем вы мне, — ответил Розовски.

— А в чем дело? — настороженно спросил Коган.

Натаниэль выразительно скосил глаза на первую страницу сегодняшней газеты.

— Вы уверены, что у Зеева есть связи и на столь высоком уровне? — спросил он. — Все-таки это уже не вице-консул. Это как-никак все главы европейских государств. Плюс президенты США и России.

— А что там стряслось? — еще больше встревожился Коган. — Что я еще наделал?

Натаниэль молча показал. Редактор приподнялся и некоторое время тупо смотрел в страницу.

— Все, — сказал он обреченно. — Труба. Полный, как говорится… Гена! — заорал он с такой силой, что Натаниэль чуть не упал. — Гена, твою мать!

Гена был маленьким и тощим человеком лет тридцати. Розовски обратил внимание на нездоровый цвет лица и испуганно-рассеянный взгляд.

— Что случилось? — спросил или, вернее, прошептал он.

Редактор ткнул ему газету.

— Это что? Ты в могилу меня загнать хочешь, да, Гена?

— А что? — удивился Гена.

— Не видишь? — так же ласково спросил Коган.