Искатель, 1999 №11 - Кир Булычев

встречи ничего не было сказано. Смутно помнит, что кто-то к нему вечером приходил… — Натаниэль покачал головой. — Хорошо хоть смутно, но все-таки помнит… Это я к нему приходил вчера вечером, — объяснил Розовски Маркину. — Могу подтвердить: он был в полной отключке. Накачался «Голдом» под самую завязку.

Маркин сочувственно покивал, потом осторожно спросил:

— А кто он такой?

— Ройзман? — Натаниэль вздохнул. — Господин из России, который очень не любит частных детективов… Не вижу здесь ничего, что обосновывало бы подозрения против Виктории, — сказал Натаниэль адвокату, возвращая листки. — Если, разумеется, они все точно зафиксировали. Он ведь не утверждает, что жена назначила встречу именно Виктории. Может, да, а может, нет. Что по этому поводу говорит госпожа Смирнова?

— Я уже объяснял: она спала. С трех часов дня и до самого утра. Сейчас ей кажется, что какой-то телефонный звонок она сквозь сон слышала. Но и только, — ответил адвокат.

Натаниэль снова взял запись протокола, которую адвокат не успел спрятать в папку.

— На допросе присутствовал переводчик? Ага, вижу… — Натаниэль посмотрел на подпись переводчика, спросил: — Значит, Николай Ройзман, уроженец Москвы, репатриировался с женой в июле 1998 года… — Розовски вспомнил фотографию с подписью в квартире Ройзманов. — Так. Работает ночным сторожем на автостоянке. Это мы уже знаем. Название не указано. Понятно. А что насчет кафе, в которое отправилась Дина Ройзман? Полиция проверяла?

— В том-то и дело, — ответил адвокат. Его прекрасно вылепленный лоб перерезала глубокая морщина. — Они разыскали официанта, работавшего вчера вечером. Тот опознал на предложенной фотографии Дину Ройзман и показал, что около восьми она покинула кафе. По его мнению, то ли она кого-то увидела сквозь витрину, то ли ее кто-то вызвал.

— По его мнению, — повторил Розовски. — По его мнению. На чем оно основано — неизвестно. Это все?

— Да.

— Ну и дела, — Натаниэль удивленно глянул на внимательно слушавшего Маркина. — И на основании таких расплывчатых показаний полиция готова предъявить обвинение госпоже Смирновой?

— Представьте себе, — с прежней невозмутимостью произнес адвокат. — Дело в том, что у полицейских уже имеется вполне логичная версия. Они предполагают, что причиной убийства Дины Ройзман является попытка шантажа. Они ухватились за показания господина Ройзмана — имеется в виду любовная связь убитой с мужем Виктории Смирновой…

— Да-да, — сказал Натаниэль замороженным голосом. — Покойники так любили друг друга… — он покачал головой. — Извините, Цви, но обвинение выглядит не очень серьезно.

— Я тоже так думаю. Тем не менее, они решили увязать гибель Аркадия Смирнова и убийство госпожи Ройзман.

— Вы говорите — гибель, — заметил Розовски. — Значит ли это, что полиция еще не решила, было ли то убийством или самоубийством?

— Думаю, что значит, — ответил Нешер. — Во всяком случае, используют формулировку именно такую, неопределенную.

— Та-ак… — Натаниэль задумался, побарабанил пальцами по столу. — Так-так-так… Что же выходит — муж покончил самоубийством, а жена решила разделаться с соперницей, которая уже не являлась таковой? Очень последовательное суждение. Логичное и психологически обоснованное. Ах да, вы же упомянули еще и шантаж. Стойте, ничего не говорите, я попробую угадать самостоятельно… — он на мгновение прикрыл глаза, после чего произнес торжественным тоном: — Значит, так. На самом деле Аркадий Смирнов не покончил с собой, как первоначально предположил проницательнейший из полицейских сыщиков инспектор Алон, а вовсе даже убит. Причем собственной женой. Естественно, из ревности. Безутешная любовница покойного об этом каким-то образом узнала, что родило в ней неистребимое желание подкрасться тихонько к убийце и заорать на ухо: «Ага! А я все знаю!» Та, подскочив от неожиданности, немедленно угостила шантажистку-соперницу крепким снотворным с небольшой примесью кофе… Сие событие, разумеется, происходило в кафе «Апропо», при большом скоплении любопытствующих, — пояснил Розовски помощнику, с удовольствием слушающему захватывающий рассказ шефа. — Вот, — Натаниэль вновь обратился к адвокату Нешеру, — а когда экзотический напиток подействовал должным образом, скрутила несчастную жертву, вывезла ее в пардесы и там, под безмолвными звездами, завершила свое злодейство. Убила несчастную Дину Ройзман, проломив ей затылок увесистым камнем. Который всегда хранила в косметичке. На всякий, знаете ли, случай.

Маркин захихикал.

Цви Нешер после небольшой паузы сообщил, неодобрительно кривя губы:

— Должен признать, что, несмотря на недопустимый тон, вы вполне точно сформулировали версию полицейского следствия.

— Знаю, знаю, — Розовски махнул рукой. — И эти люди упрекают журналистов в чрезмерной фантазии! Чтобы придумать такую версию, нужно действительно обладать буйной фантазией. А уж настаивать на ней… — он покачал головой. — Единственное, с чем я бы согласился в такой версии, так это с фактом убийства Аркадия Смирнова. Убийства, а не самоубийства. Что еще известно?

— Я вижу, вам известно больше, чем мне, — сказал адвокат, глядя на детектива с большим подозрением. — Например, эксперты действительно установили наличие большой дозы снотворного в организме убитой. Но вскрытие производилось сегодня утром, между тем…

— Да ладно вам! — сказал Натаниэль. — Я это понял еще вчера. Без всякого вскрытия. Тоже, открыли Америку…

— Вчера? — переспросил Цви Нешер. — Вы хотите сказать, что уже занимаетесь расследованием этого убийства? В таком случае я не понимаю…

— Ничем я еще не занимаюсь. Просто так получилось, что именно мне пришлось опознавать несчастную женщину… Ладно, сейчас не до подробности, да вам они и ни к чему, — Розовски глубоко затянулся сигаретой. — Теперь ответьте на несколько вопросов.

Цви Нешер с готовностью кивнул.

— Вы сами уверены в невиновности Смирновой? — спросил детектив, с интересом глядя в бесстрастное лицо адвоката.

— Она моя подзащитная, — уклончиво ответил Нешер. — На мой взгляд, ее показания уязвимы. Но…

— …Вы постараетесь свести все к недостаточности улик, — закончил за него Натаниэль. — Это я уже слышал. Ну, а что вы скажете, если я соглашусь попробовать найти настоящего преступника?

— Скажу, что такое предложение звучит несколько самонадеянно, — равнодушно ответил адвокат. И чуть улыбнулся, вернее, дернул уголками тонких губ. — Надеюсь, вы не обиделись?

— Нисколько! — воскликнул Розовски. — Я действительно чрезвычайно самонадеянный тип. Можете себе представить: несколько лет назад я вдруг решил, что в состоянии решать проблемы всей массы русских репатриантов, — те проблемы, которые полиция решить не может или не хочет. Уволился из полиции и занялся частным сыском. И до сих пор уверен в правильности тогдашнего решения!

— Что же, я буду приветствовать любые действия, которые помогут госпоже Смирновой выпутаться из этой истории, — сказал Нешер. При этом чувствовалось, что чопорный адвокат серьезно сомневается в возможностях частного сыска. — Собственно говоря, госпожа Смирнова просила вас не прекращать расследования.

— Передайте ей, что я и не собирался прекращать.

Адвокат кивнул.

— Теперь насчет гонорара, — он вытащил из внутреннего кармана чековую книжку и массивный золоченый «Паркер». Натаниэль энергично покачал головой.

— А вот этого не надо, — сказал