Двойная ложь - Джей Ти Эллисон

Уже в дверях Айви приободрила Итана:

– Все будет хорошо. Мы найдем ее. Я поговорю с девочками, прочешу окрестности, посмотрю, не общался ли кто с ней. Возможно, они охотнее откроются мне, чем тебе.

С тех пор он ее не видел. Робинсон тоже не звонил. Итан остался в одиночестве. Только он и бутылка. И неустрашимая пресса, хватающая плотоядной пастью такую вкусную историю.

Чертовы репортеры, которых новость о пропаже Саттон Монклер интересовала гораздо больше, чем полицию, не оставляли Итана в покое. Он не хотел отвечать на звонки – а вдруг позвонит Саттон? – но выбора не было.

Поэтому он пил и кричал в трубку: «Без комментариев!» Каждый раз, когда звонил телефон, Итан отвечал на выдохе: «Саттон?» И каждый раз это был незнакомец. Новые голоса, те же вопросы.

– Мистер Монклер? Это Тиффани Хок из новостей Пятого канала. Как мы понимаем, ваша жена пропала, мы пытаемся с вами связаться, мы очень хотим с вами поговорить…

Он даже не потрудился сказать «без комментариев», просто повесил трубку. Через несколько секунд телефон снова зазвонил. Итан посмотрел на него как на отраву. Поднял трубку. На этот раз голос был мужским.

– Итан Монклер? Тим Маппс, «Нью-Йорк таймс». Как я понимаю, ваша жена пропала, не хотите дать комментарий?

Щелк.

Позвонили в дверь. Итан услышал, как его зовет по имени какая-то незнакомая женщина.

– Мистер Монклер? Мистер Монклер? Может быть, выйдете и поговорите с нами?

Господи, да это настоящая осада.

«Ты же знала, что так все и будет, Саттон? Знала, что все захотят тебя найти. Отлично сыграно, жена».

Вымотанный, пьяный, спать он не мог все равно, поэтому отключил телефон, принял снотворное Саттон и вырубился на несколько часов.

* * *

Проснулся Итан с жуткой головной болью. В доме было темно. Он отключился на диване.

«Очень умно, придурок».

Со стоном он сел, свесил ноги с края дивана на пол и обхватил голову руками в ожидании, когда пройдет волна тошноты.

Ему удалось добраться до кухни. Он запил три таблетки ибупрофена бутылкой воды. После решил заварить чай. Чайник закипал целую вечность. А когда он наконец засвистел, в голове снова завибрировала боль.

Итану срочно требовалось… Что? Помощь. Поддержка. Если он будет выходить из себя и отрубаться, то не решит проблему. Журналисты не уйдут только из-за того, что он попросит. Все знали, что здесь кроется интересная история.

Телефон молчаливо лежал на столешнице. Превозмогая волну желчи, поднимавшуюся к горлу, Итан снова включил его. И тут же раздался звонок. Итан узнал номер, и он не был в списке нежелательных.

– Привет, Билл.

– Привет? И это все, что ты можешь сказать? Где тебя носило? Я пытаюсь дозвониться уже два часа!

– Я спал. Напился. Как обычный человек.

– Уже середина дня, Итан. Ты не обычный человек, и ситуация у тебя не обычная. «Нью-Йорк таймс» выпускает статью об исчезновении Саттон. Поскольку ты меня игнорировал, пришлось с раннего утра лететь в Нэшвилл. Мы должны разработать план, как все преподнести…

– Ты успокоишься уже? У меня, между прочим, пропала жена!

– А я твой агент. Ты должен был позвонить мне в ту же минуту, когда сообразил, что из этого выйдет. Я мог бы помочь. Ты правда даже не догадываешься, где она?

По кухне проносились полосы света, то исчезая, то появляясь вновь, – лучи от фонарей телефургонов, когда те перемещались по улице. Этот то появляющийся, то пропадающий свет напомнил Итану о последних нескольких месяцах с Саттон. Если бы можно было надеяться, что тучи разойдутся… Он глотнул чая.

– Господи, Билл, если бы я знал, где она, то не вызвал бы полицию, чтобы ее объявили в розыск.

– Ты вызвал полицию?!

Итан и не подозревал, что люди могут издавать такие громогласные, похожие на рев птеродактиля звуки, но Биллу это удалось.

– И адвоката.

Билл застонал в трубку.

– А теперь послушай меня. Саттон оставила зловещую записку. Я встревожен до безумия. Боюсь, она что-то с собой сделала. Она говорила, что ей нужно время, но теперь… что-то не так. Она оставила все свои вещи, и… так не должно быть. Ее слишком долго нет. Мне пришлось обратиться к властям. Мне нужна помощь. Прикрыть спину.

– Чушь собачья. Она просто хочет тебя помучить. Небось затаилась где-нибудь с любовником и посмеивается в рукав, пока полиция стряпает против тебя дело. Надо быть на шаг впереди.

Итан закатил глаза:

– Ты читаешь слишком много романов, Билл. На шаг впереди чего? Я не сделал ничего плохого, как и Саттон. Просто у нас было непростое время. Ей многое пришлось пережить, и я молюсь, чтобы она просто решила отдохнуть несколько дней, как следует из записки.

– Я позвоню в «Таймс» и передам эти слова.

– Не надо ничего раздувать, правда. Я этого не вынесу. Не вынесу, если будут копаться в моей жизни.

– Слишком поздно. К тому же книги так лучше продаются.

– Будем считать, ты мне этого не говорил. Все, Билл. Позаботься о том, чтобы пресса не раздула эту историю. Я позвоню, когда будут новости.

Он повесил трубку. Телефон тут же зазвонил снова. Итан на секунду задумался и опять отключил его. Выпил еще чаю. Покопался в холодильнике, нашел несколько роллов с прошутто и моцареллой. Организму требовалось топливо. Мысль о еде была отвратительна, особенно учитывая, что голову Итана наводняли образы мертвой и растерзанной Саттон, лежащей в канаве. Но пьяный и голодный он ей не поможет.

Итан поел. Посмотрел в окно. На улице по-прежнему стояли журналисты с камерами; красивые молодые репортеры прихорашивались и взбивали волосы. Вот-вот начнутся вечерние новости.

Несколько мгновений он размышлял: включить телевизор? Посмотреть, что скажут про Саттон?

А потом мелькнула мысль о Дэшиле.

Стоило представить, что репортеры будут говорить о его мертвом сыне, как по коже поползли мурашки, а все тело в панике затряслось. Итан застрял в доме, он понимал, что как только переступит порог, на него накинутся журналисты. Заперт в ловушке, не может ни выйти, ни сделать что-либо. Да он и не знал, что делать.

Итан посмотрел на группку репортеров у крыльца. Он решил не включать телевизор и не читать ничего в интернете. Боялся того, что там увидит. Например, себя в роли злодея. Или Саттон, прекрасную Саттон, которую вновь склоняют на все лады. И мертвого ребенка. Все по новой.

Этого он не вынесет. Только не снова.

Поэтому Итан опять налил себе выпивку. А потом еще. Он прошелся по