Снежная ловушка мистера Куина - Бенедикт Браун

– О, Белли, да брось! – Фу! Что за жуткое уменьшительное имя. – Я не собирался надевать шляпу, но нельзя забывать, что сейчас канун Нового года и Сесил больше всего хотел, чтобы мы хорошо провели время. Вообще-то мне кажется, что он оставил для нас игру и мы должны сыграть.

Антон первым отреагировал на нелепые слова Гилберта:

– Довольно! – Он в ярости стукнул кулаком по столу. От удара зазвенели приборы и бокалы с вином. – Приятель, это не игра. Сесил мертв.

Гилберта такое осуждение потрясло, и он не мог найти слов:

– Ты меня не так понял, я лишь предположил, что…

– Тебе плевать, что он был нашим другом, да? Может, он и был пьяницей и даже, возможно, самым ненадежным актером, с которым я работал за свою двадцатилетнюю карьеру, но он был хорошим человеком, и этого должно быть достаточно, чтобы сегодня за ужином не было никаких шуток!

Все взгляды обратились к возмущенному банкиру. Мы все смотрели на него через стол, и я вдруг понял, что меня поразило больше всего: Гилберт сидел там, где должен был сидеть Сесил. На противоположном конце стола место сервировано не было, а я не мог представить гордого важничающего хозяина дома где-либо, кроме как во главе стола.

– Если вы только послушаете… – снова попытался Гилберт, но его тут же перебили:

– Если кто и должен расстраиваться, то это я! – Поппи решила, что заслужила больше сочувствия от присутствующих. – Я любила Сесила. Просто любила. И не знаю, что теперь ждет меня в будущем.

– О, да бросьте! – Альма была так рассержена, что чуть не выплюнула вино. – Вы были вместе всего несколько недель. Еще совсем недавно ты висла на руке Алека Пембертона.

Они наконец упомянули кого-то, кого я знал! Пембертон был еще одной звездой экрана и очень похож на Сесила Синклера, но где-то я читал, что в британских кинотеатрах былой популярностью он уже не пользуется.

Поппи была потрясена:

– С Сесилом было все по-другому! Никто не сможет его заменить. Он был моим светом, моей путеводной звездой, и без него я не знаю, как быть! – Это поэтичное заявление звучало бы убедительнее, если бы ей удалось поплакать над своей потерей дольше, чем несколько минут в обнимку с Перси.

Насколько я мог судить по поведению, действительно расстроен был Росс Синклер. Слушая разгорающиеся и быстро гаснущие вокруг него споры, он опустил голову на руку, мрачно глядя в тарелку.

– Это не соревнование! – вдруг взревел он, не глядя на нас. – Мы все любили и ненавидели Сесила по-своему. Он просто был таким человеком.

– Именно так, коротко и ясно. – Альма несколько секунд барабанила пальцами по красной скатерти и только потом продолжила: – И вместо того чтобы препираться, можно было бы потратить время с большей пользой и понять, сможем ли мы вычислить убийцу.

– Именно это я и пытался сказать! – вставил Гилберт. – Игра, которую приготовил нам Сесил, никак не связана с этим маскарадом. Игра – это загадка, которую нам нужно разгадать.

Белла покачала головой и вздохнула:

– В таком случае, возможно, тебе с самого начала стоило выражаться дипломатичнее.

– Мои извинения, любовь моя, – склонил голову Гилберт и протянул ей руку через стол. – Мне стоило тщательнее подбирать слова, но это не меняет того факта, что полиция не приедет и убийца, скорее всего, все еще среди нас.

После его слов на лицах большинства присутствующих застыло нечитаемое выражение, раздалось несколько тихих восклицаний, и Гилберт обратился за поддержкой к своему подчиненному:

– Я думал, это будет как раз по твоей части, Уилсон. Ты же вечно читаешь эти проклятые детективы. И ты же так хотел встретить Новый год с шиком – что ж, вот он, твой шанс.

В смешке Уилсона, которым он пытался угодить начальнику, явно слышалась ненависть к себе, но лицо его осталось серьезным.

– Между книгами и реальной жизнью существует большая разница. Не думаю, что мне хватит смелости расследовать настоящее убийство.

Даже само это упоминание как будто вызвало у него дурноту, но реакция присутствующих была интереснее, и я повернулся посмотреть на Росса Синклера – проверить, как он отреагировал на предложение Гилберта. Мой отец говорил, что людям с густой бородой доверять нельзя, так как они слишком многое скрывают. Я думал, что отец покойного отреагирует так же, как и на грубые замечания Уилсона в гостиной, но он наблюдал за остальными с холодной отстраненностью.

Поскольку все остальные молчали, Гилберт продолжил:

– На мой взгляд, если слуги не устали от драм и истерик Сесила и не решили его убить, виновник среди нас.

– Маловероятно, что кто-то из слуг Эверхэм-холла может быть к этому причастен.

Все головы повернулись в мою сторону. До сих пор я наблюдал за разворачивающейся сценой молча, и некоторые гости явно удивились, что мне есть что сказать.

– Во-первых, если они действительно считали Сесила невыносимым, то могли бы просто поискать другую работу.

Я видел, что, несмотря на горе, стоящая перед нами задача воодушевила Беллу.

– Если только он не поймал их на чем-то незаконном. – Она дала нам время обдумать такую возможность, а потом развила идею: – Возможно, служанку поймали на краже, Сесил это обнаружил, и она его убила, чтобы он ее не выдал.

Белле всегда прекрасно давались загадки и головоломки, и я решил ответить собственным вариантом:

– Вероятность есть, но зачем бы ей убивать его именно в этот момент? Почему бы не подождать, пока мы все не уснем, вместо того чтобы пытаться успеть совершить преступление за три минуты, сразу после того, как Сесила отвели в его комнату?

– А ты умнее, чем кажешься, Мариус! – заявил Антон, хлопнув в ладоши.

– Постараюсь посчитать это комплиментом.

– Так и нужно. – Он погрозил одним пальцем, обдумывая возможные последствия. – Мне кажется, что если кто и должен взяться за расследование, так это ты.

– Минуточку! – начал Гилберт, явно расстроенный, что его «игру» могут украсть, но вмешалась Альма:

– Антон прав. Из нас всех Мариус – идеальный сыщик.

Я постарался подавить смешок, поскольку, по крайней мере в собственном понимании, я не был идеальным сыщиком – скорее тем, кто находит библиотеку и проводит там остаток выходных с горой книг.

– Что смешного? – резко спросил отец Сесила, и я пожалел, что так отреагировал. – Этим ты и занимаешься, разве нет? Разгадываешь преступления.

– Нет, я их пишу. – Откашлявшись, я постарался объяснить самым вежливым тоном: – Я не сыщик, а фантазер. Я придумываю дурацкие истории, когда мозги