Неосновной инстинкт - Юлия Олеговна Чеснокова

— Прости, Рин, пожалуйста, прости, я не знал. Не плачь, умоляю, я, действительно, был занят…

— Где ты был, Гук? Где? — дрожала она, успокаиваясь, но не быстро. — Ты так часто пропадаешь по ночам! Ну какие адвокаты работают ночью?! Ладно бы выпившим приходил, я бы подумала, что у вас корпоративные посиделки, гулянки с коллегами, переговоры с партнерами в барах… но ты такой трезвый и собранный…

— Солнышко ты моё, — захохотал тихо Гук. — Ну что ты у меня за причуда? Тебе не нравится, что я трезвый домой прихожу? Где это видано… Ты только не подумай, что я идеальный. Я курю, между прочим.

— Ты мне изменяешь? — подняла она на него отчаянно испуганные глаза. Мужчина опешил.

— Ты что? С ума сошла? Да мне кроме тебя никого в мире не надо, — чтобы доказать свои слова, Гук перешел губами к виску, потом к скуле, к щеке и, наконец, губам, заставляя их молчать и не произносить напрасных обвинений. И не задавать ненужных вопросов. Он не может ей сказать, что он золотой! Так надо, так лучше. Для её же спокойствия. Херин много пережила и очень хрупкая в душе, его нежная и слабая девочка.

— Тогда почему ты отсутствуешь дома по ночам или приезжаешь очень поздно? — отрывалась она от поцелуев, чтобы продолжать допрос. Ох уж женщины! Ёнгук сдернул халат с её плеч, под ним была сорочка. Впившись в её шею, он спустился к ключицам, напер на Херин, прижав её к окну, и задрал подол. — Почему ты молчишь?

— Потому что я сгораю от желания заняться с тобой любовью, — трусиков на ней не было. Он всё равно их постоянно срывал, так что супруга разучилась надевать их на ночь. — Я юрист-международник, Рин, у меня дел — до хера и больше. Я их разгребаю с утра до ночи, и того не хватает. Пожалуйста, можно я не буду говорить сейчас о делах? Я просто хочу чувствовать тебя, обнимать тебя…

— Гук… — сдаваясь, прошептала она. Приподнятая, девушка была насажена на его готовый член. Простонав, Херин расслабленно выдохнула. Ёнгук жарко любил её, покрывая поцелуями, и лучших доказательств того, что ему никто другой не нужен, придумать было невозможно. — Гук…

— Ну, скажи, разве я набрасывался бы так на тебя, если бы уже натрахался где-то?

— Как будто бы ты дважды, а то и трижды не сможешь, — уже бессмысленно споря, заулыбалась Херин. Любимое тело прижалось к ней, вбиваясь до глубин, которые отзывались только ему, которые хотели только его.

— С тобой — сколько угодно, Рин, родная, любимая моя, — облизывая пересыхающие губы — надо бы бросать курить, — он целовал ими благословенное лицо, которое придало смысл его жизни. Женщина, подарившая ему дочь, его единственная, до которой он никого не любил, после которой не хочет мыслить ни о чем. Разве может он сидеть спокойно в квартире, не пытаясь бороться с грязью и преступностью, которые там, за порогом? Его Херин выходит в магазин, его дочь вырастет и пойдет в школу, будет жить в этом городе. Разве имеет право он — ответственный за них, — не сделать всё вокруг безопасным для их существования? Чтобы их ребенок, и будущие, если они появятся, дети, могли улыбаться и не опасаться, что однажды какой-то уродский дядя посадит их в машину и выпотрошит в пригороде, размалевав под шлюху, будь ты мальчик или девочка, ради этого он разнесёт все заговоры Нью-Йорка и достанет даже из ада последнего, кто организует криминал. Зарычав от оргазма, Гук успел выйти из Рин, засмеявшейся и накрывшей ему рот ладонью.

— Папа, ты разбудишь Бомми!

— Ничего, зато она точно будет знать, что родители любят друг друга, — Ёнгук захватил губы Херин и, буквально вылизав их и облизавшись после этого, стал отдышиваться. — Пусть знает, что мама самая любимая на свете женщина.

Преступление второе, посредственное

Ёнгук вошёл в квартиру-логово и услышал стучание по клавишам. Только оно мышиной вознёй своего бесперебойного клацанья более-менее заставило его выйти из остолбенения, в котором он ехал сюда, ехал как-то помутнено, быстро, немного безоглядно, чуть не проехав на красный свет на одном из перекрестков. За компьютером сидел Ёндже, а Рен за его спиной уплетал обед. Чоноп высунулся с кухни, здороваясь.

— Вы что, втроём здесь? А где остальные?

— Ну, все ж занятые, — пожал плечами Ёндже, крутанувшись на стуле к адвокату. — У всех женщины…

— А Сольджун?

— А у него несколько, — засмеялся химик. — Да нет, просто, зачем тут торчать без толку? — он посмотрел в каменно-бетонное лицо Гука, редко моргающее при разговоре. — Что-то случилось?

— Ничего страшного, сейчас отомру, — он плюхнулся в кресло, закрыв веки и потерев их большим и указательным пальцем правой руки. — Немного отвык вытягивать силой информацию у плохишей, которые не хотят говорить её добровольно вежливому и миролюбивому мне.

— Ты… он остался жив? — тихо поинтересовался Чоноп, протянув чашку с кофе, который приготовил себе. Мужчина с благодарностью принял её, после чего мрачно покачал головой. — Вот как…

— Польза-то была? — более отстраненно поинтересовался Ёндже, которого, судя по всему, не волновали люди, которых он ни разу в жизни не видел, даже если бы ему в подробностях описали пытки, которым те подверглись. За достаточно обаятельной и интеллигентной наружностью иногда просматривалась трудно разгадываемая натура, в которой хладнокровия, возможно, было больше, чем в том же Санха, выглядящим как пример эмоционального дуболома.

— Небольшая, — сделав глоток горячего кофе, Ёнгук стал оживать, чувствуя, как что-то ощутимое, уютное и согревающее проникает в него, оледеневшего при собственноручно данном себе задании. Никто не заставлял его брать трудное и мерзкое на себя, но он не собирался заставлять это делать и других. А кто бы смог вместо него? Как он, почти равнодушно, не дрогнув. Ёндже, может быть, но ему недостаёт боевых навыков. Химчан теперь уже нет… Как невелик выбор! Если возникнет какой-нибудь цугцванг, придётся звонить в Сеул Серину, или активизировать связи Ёндже. Но не хотелось бы, чтобы дошло до плохого. — Он знал только один адрес. Какой-то притон. Вернее, его подвал, один из многих, в которых время от времени собираются некие люди, чьих имен он не знал. Люди эти ищут развлечений… — Гук посмотрел на Рена, подавившегося при его взгляде. Чоноп поспешил похлопать юношу по спине. — Своеобразных развлечений, в общем.

— Судя по всему, у этих людей очень много деньжат? — предположил Ёндже. — Ведь заказать симпатичного мальчика