Неосновной инстинкт - Юлия Олеговна Чеснокова

— Беспредельного пользования, — Ёнгук протер лицо ладонью, нагревшейся от чашки, словно умылся ею. — Более чем много. Поставщика я знаю. Сингапур сразу навел меня на мысли о том, кто исполнитель… Я позвонил знакомому дельцу, но там насчет клиента тишина. Всё анонимно и хорошо оплачиваемо. Нет, конечно, в Сингапуре знают, кто заказывает, и только притворяются неосведомленными, но ни черта лысого не скажут.

— Может, опять попытать? — расплылся Ёндже, не приняв близко к сердцу неприглядность этого занятия.

— Нет, туда я не сунусь, — отмахнулся Гук, не испугано, но демонстрируя утверждение «я не безумец» расширившимися глазами. — Когда-нибудь — возможно, но сейчас нас там просто размажут… Придется искать зацепки здесь. Завтра пробьём этот притон. Если ничего не найдём — установим слежку, поищем другие точки. Я так понял, что заказчики умеют шифроваться и каждый раз выбирают новую локацию для своих игрищ. Никому не хочется быть пойманным и угодить в тюрьму за такое…

— Ой бы им там стало весело, — справедливо заметил Чоноп, жаждая стать карателем и не решаясь уйти к электрическому чайнику за кофе для себя, чтобы доприсутствовать во всем разговоре.

— А почему не сегодня? Почему завтра? — поднялся Рен с опустевшей тарелкой и направился на кухню, мыть за собой посуду, но остановился рядом с Опом, на пороге. Ёнгук выдохнул, собираясь с мыслями, будто сам на миг забыл, что же именно планировал на вечер. Потом вспомнил и, взбодрившись, приподнял задницу, чтобы достать сигареты из заднего кармана потертых штанов. Вытащив из початой пачки зажигалку и сигарету, он прикурил, ничуть не нарушив фен-шуй мужского тайного убежища порцией дыма.

— Мне надо вечером поработать юристом, наняли для одного занятного дельца, — видя, что Чоноп и Рен ушли на кухню, не дожидаясь подробностей, а Ёндже продолжает слушать, он развернулся ровно на него и задекламировал, вдыхая и выдыхая бело-серые клубы: — Одна романистка написала книженцию, в которой главный герой будто списан с одной знаменитости. С одного, если точнее, знаменитого типа — актера, мужчины. А поскольку выставлен он не в лучшем свете, а все намеки говорят, что это именно он, то гражданин «звезда» решил засудить бумагомарательницу за клевету, инсинуации и фантазийные бредни.

— С чего это тебя нанимают другие прославленные лица, кроме Дэхёна? — засмеялся Ёндже, зная, собственно, что и Дэхёну-то приходилось пользоваться услугами вынужденно. Никого он больше не мог посвятить в тайны своей жизни. — Неужели здесь ещё не распространились слухи о твоём изгнании из спецотдела и подозрительных связях с криминальными авторитетами?

— Эй-эй, я, между прочим, международник с опытом и одним из лучших образований! — Не убедив своим доводом друга, Гук нарисовал на губах коронную улыбку, отведя от них сигарету, зажатую между средним и указательным пальцами. — Ну и, я же классный.

— Несомненно, это очень важно твоим клиентам мужского пола…

— Да судя по последним событиям, у них в Штатах вообще так не очень распространены традиционные ценности, — Ёнгук пожал плечами. — Может, я им реально нравлюсь? А женщины-клиентки для меня труднодоступная роскошь. Ну, что я скажу Херин, если мне постоянно будут названивать бабы?

— Что они транссексуалы или ущемляемая хозяевами пуделиха научилась разговаривать? Зная тебя, ты найдешь, что сказать, — Ёндже уже было отвернулся к компьютеру, пронаблюдав самодовольный прищур Гука, соглашающийся со своей изворотливостью, но тот опять притормозил его:

— Если потенциальные преступники-извращенцы из состоятельных, может, пройдешься по своим знакомствам? Ты у нас самый не засветившийся, покопался бы…

— И что мне делать? Проверять всех подряд? Знаешь, сколько в Нью-Йорке миллионеров?

— Эм… хуллион?

— Примерно, — хмыкнул Ёндже, откинувшись на спинку и покачавшись.

— Ну, проверяй подозрительных. Среди светских тусовок всегда есть подгнивающие личности, через которых выйдешь на то, что нужно. Повертись там и сям, рауты, банкеты, закрытые вечеринки… Я-то слишком подозрителен для этого.

— А ботаник с двумя высшими образованиями прям впишется в это изысканное общество? — скептично воззрился на него Ёндже, картинно поправив очки на носу. — Меня ни разу даже с девушкой не видели! И тут здравствуйте, приехали. Ю Ёндже — мажор, бьющий баклуши и околачивающийся среди ди-джеев, моделей, дизайнеров и прочей богемы?

— Ну, в конце концов, ты же «золотая» молодёжь, да и повод спутницу какую-нибудь погулять будет, — подмигнул Ёнгук, после чего добавил: — И ты пойдешь не как обладатель двух красных дипломов, а сын олигарха-ресторатора, наследник сети нескромных по ценам общепитов и всякое такое.

— Не люблю я всё это, Гук… — поморщился он.

— Надо, друг мой, надо, — встал адвокат и постучал его покровительственно по плечу. — Хватит в своих лабораториях торчать, всё равно эликсир вечной жизни не изобретешь, да и лекарство от глупости и жестокости тоже. Вылезь на свет, вкуси радости жизни. Ради общего блага. А мне, пожалуй, пора ехать в офис и готовиться к встрече с представительницей интеллектуальной прослойки. Вот видишь, — мужчина открыл шкаф и стал переодеваться в строгий костюм, — Мне тоже впервые подобное общество, но я же не брезгую, внедряюсь, постараюсь соответствовать… Представляешь, если эта романистка, как Шерон Стоун из фильма «Основной инстинкт», а? Я бы допросил… — прошипев возбужденно сквозь зубы, вжикнул ширинкой Гук и выдохнул. — Нет, конечно, встреча для предъявления иска по претензиям клеветы — это чуть менее эротично, чем разговор с уже взятой под стражу женщиной… в наручниках… — вспомнив что-то, он улыбнулся и, помолчав, закончил: — Ты подумай над предложением операции «свой среди чужих». Держи меня в курсе.

Ёнгук вышел, оставив Ёндже размышлять о том, что он засиделся в подполье и мог бы сыграть какую-нибудь более значительную роль. Был ли он к ней готов? Сняв очки и положив их рядом с мышкой, молодой человек поправил воротничок рубашки, выправленный из-за пуловера, нашел своё отражение в полированной дверце шкафа и задумался.

* * *

Звонки постоянно мешали спать и, хотя после очередных получалось вырубаться ещё на некоторое время, после того, как Дэхён переключил телефон на режим вибрации, даже этот жужжащий звук разломал хрупкий сон Рэй. Её привычка всегда быть на стреме, следить за ситуацией и не расслабляться дала сбой в этой спальне, под крылом возлюбленного, где было так спокойно и надежно. Сам он располагал к тому, чтобы забыть обо всем на свете и отдаться окончательному решению… но его жизнь, не оставшаяся за дверью, забыть ни о чем не давала. Его дергали ежечасно, как востребованного, популярного кумира тысяч и тысяч. Поцеловав Рэй под мочкой уха, в шею, он извинился за то, что не мог отключить всё и послать всех к черту. Девушка, не