Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Это дало ему возможность незаметно выскользнуть из машины.

Машина двигалась по подъездной дорожке, когда Светлана скользнула по сиденью и отпустила зажим, который запирал отсек Лэнса.

«Мы в деле», — сказала она.

Ларисса ехала так медленно, как только могла, не вызывая подозрений, а Лэнс, не теряя времени, вытащил свою холщовую сумку из багажника и выкатился из машины на подъездную дорожку.

Светлана захлопнула за ним дверь, и машина плавно продолжила движение. Лэнс прополз по заснеженному газону к благоустроенной территории с редкими кустарниками и фигурно подстриженными кустами, укрытыми на зиму мешковиной. Было темно, но в лунном свете ему требовалось укрытие.

По всей территории были установлены датчики, и если бы он задел хотя бы один из них, то вспыхнул бы, как петарда.

Он пробрался сквозь кусты к роще деревьев. Отсюда ему было видно всё восточное крыло дворца – ту часть здания, которая, скорее всего, предназначалась для гостей.

Он открыл холщовую сумку и достал винтовку, прицел и сошки.

Лежа на земле, он сосредоточил внимание на окнах второго этажа здания.

84

Светлана бросила на Ларису последний взгляд, прежде чем выйти из машины и направиться к особняку. Она находилась у гостевого входа в восточном крыле и должна была подняться по нескольким ступенькам, чтобы добраться до двери.

Солдаты в ливрее президентской элитной гвардии стояли у двери, глядя прямо перед собой, словно не замечая её. Под церемониальными шлемами и роскошными меховыми пальто она видела, что на них были облачены полные кевларовые доспехи современного тактического подразделения.

Сразу за входом находился полностью оборудованный контрольно-пропускной пункт, как в аэропорту, с металлоискателями и рентгеновским сканером. Она поставила сумочку на ленту транспортёра, чтобы пройти через сканер, зная, что солдаты увидят очертания металлических секс-игрушек, которые Медведев заставил её забрать.

Она положила телефон и часы на поднос, а охранники поместили их в пластиковый конверт и дали ей жетон, чтобы она могла забрать их, когда будет выходить.

Она прошла через металлоискатель, затем через рентгеновский сканер, после чего ее тщательно обыскал бодрый солдат, после чего ей выдали талон для посетителей.

Снаружи Лариса ехала по длинной подъездной дорожке к выезду из комплекса.

Светлана глубоко вздохнула.

Это сработало.

Она была внутри.

И она вдруг почувствовала себя очень одинокой.

Она вошла в просторный коридор, пол которого был украшен замысловатым паркетом девятнадцатого века, а стены были украшены богатой резьбой по мрамору.

Было ясно, что она попадает в место, где не действуют общепринятые правила. Здесь никто не будет нести ответственности. Случиться может всё что угодно. Мужчины в этом месте действуют безнаказанно, и если что-то пойдёт не так, обратиться будет не к кому.

Стражники, стоявшие у стен, застыли, словно статуи. Ни один волос не дрогнул, их глаза были словно у трупов, но она каким-то образом знала, что все они наблюдают за ней.

По ее спине пробежала дрожь.

Она посмотрела вниз по длинному коридору, на его великолепные мраморные колонны, тянущиеся на три этажа к куполообразной крыше, инкрустированной золотом, и поняла, что понятия не имеет, куда идет.

Она взглянула на охранников.

Никаких подсказок они не дали.

Она продолжала идти к огромному круглому окну в дальнем конце зала, и единственным звуком был стук ее каблуков по паркету.

Люстры наверху дополнялись канделябрами, от которых тени вокруг неё двигались, словно призраки. Она оглянулась на охранников у поста охраны, затем взглянула вперёд, на круглое окно, и ей показалось, что она совершает путешествие, которое может быть только односторонним.

И тут из массивной деревянной двери почти в конце коридора появился Медведев. На нём было чёрное шёлковое платье, странно женственное, в чём-то похожее на гейшу, и шёлковые туфли с вышитой золотой печатью президента. В руке он держал длинный кожаный кнут, которым, казалось, можно было бы и вправду убить кого угодно, а на лице у него сияла самая сладострастная улыбка, какую Светлана когда-либо видела.

Ее охватило отвратительное предчувствие, что вот-вот произойдут какие-то ужасные вещи.

«Я ждал тебя весь день, моя дорогая», — сказал он.

Она почувствовала, как в горле образовался ком, мешающий ей ответить.

«Ты принёс игрушки?» — спросил он.

У нее перевернулось сердце, когда она кивнула головой.

«Тогда не стесняйся», — сказал он, провожая её через дверь, из которой только что появился. «Пойдём. Всё готово».

Она прошла сквозь дверь, чувствуя, как по коже бегут мурашки, проходя мимо него, и оказалась в другом величественном коридоре. В то время как предыдущий коридор был заставлен тяжёлыми деревянными дверями, комнаты, выходящие за его пределы, были открыты, и она могла заглянуть в них. Они прошли мимо античных статуй, и она увидела великолепную библиотеку, чьи тома в кожаных переплётах освещала люстра размером, должно быть, с небольшой автомобиль.

«У меня очень хорошо обставленный номер», — сказал Медведев, торопливо идя впереди нее в тапочках и халате.

Светлана была в искреннем ужасе. Она многое пережила с Медведевым, пережила то, чего никогда не могла себе представить, что позволит случиться со своим телом, он насиловал её способами, которые она не могла себе представить, но сейчас всё будет по-другому.

Она слышала о мужчинах, фантазировавших о смерти, жаждавших момента, когда жизнь покидает тело женщины. Она знала, что Медведев получал удовольствие от её страданий. Чем больше она его боялась, тем больше он вызывал у неё отвращение, тем сильнее он возбуждался. Но до этого момента он никогда не стремился выразить эту страсть в реальных физических пытках.

Что-то подсказывало ей, что все скоро изменится.

Когда они подошли к двери его номера, вырезанной из красного дерева с тисненой президентской печатью по центру, ее сердце забилось в груди, когда она поняла, что входит в комнату, из которой, возможно, никогда не вернется.

«После тебя», — сказал он, стоя позади нее.

Кроме охранников, она не видела во дворце ни души, кроме Медведева. Интересно, есть ли там ещё кто-нибудь? Женщины? Президент?

Разрешили бы Медведеву убивать в таком месте?

«Я…», — проговорила она, и голос застрял в горле.

«Ты?» — игриво спросил Медведев, плотно закрывая за собой дверь.

Она заплакала. Это не было притворством, игрой. Это был спонтанный порыв, словно слёзы ребёнка.

«Я хочу домой», — тихо сказала она сквозь слезы.

Медведев рассмеялся, и этот громкий, звонкий звук вырвался из глубины его огромной груди, словно из бочки.

«Не глупи, дорогая. Ты же только что