Закон чебурека - Елена Ивановна Логунова

Правда, сразу же вернулась, чтобы забрать свой стакан с лимонадом, но потом опять гордо удалилась.

Влила в себя вкусный кисло-сладкий напиток прямо в коридоре, дошла до нашей с Алкой спальни, с грохотом поставила пустой стакан на тумбочку, сдернула с себя сарафан, бухнулась на кровать и заснула, кажется, еще падая лицом в подушку.

Безмятежный отдых, ага. Безмятежнее не бывает!

Думаете, дали поспать?

Как же!

И четверти часа не прошло, как меня разбудили гортанные мужские голоса, настойчиво и нервно курлыкающие по-турецки. Я эти их хурлы-мурлы-бурлы, конечно же, не поняла и села в кровати, не открывая глаз. Ощутила порыв горячего ветра, щедро ароматизированного табаком, смекнула, что кто-то зачем-то распахнул наружную дверь, подняла веки и увидела прямо перед собой группу незнакомцев в какой-то форме и в живописных позах. Они все выставили перед собой руки с… пистолетами?!

Я взвизгнула и прикрылась простыней. Не от пули конечно — от мужских взглядов.

— Тихо, Дюша! — Палка гулко стукнула в мою дверь, и та закрылась.

Теперь я ничего не видела, только слышала, хотя толку от этого не было никакого.

Пришлые мужики курлыкали на своем, Трошкина лопотала по-английски, а я язык Шекспира знаю слабо. Уверенно могу произнести только «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ», хотя до сих пор не понимаю, почему школьная англичанка заставляла нас оттачивать произношение именно этой фразы. Предполагалось, что мы будем сообщать прописную географическую истину настоящим британцам?

Но я отвлеклась, извините.

Трошкина спросила, дует ли кто-нибудь спик инглиш, нашла таки себе собеседника, полопотала на шекспировском. Потом дверь ко мне приоткрылась, и просунувшаяся в щель лапка подруги нетерпеливо пощелкала пальцами:

— Инка, быстро дай наши паспорта и договор аренды квартиры!

Я, не вставая с кровати, нырнула в тумбочку, вытащила стопку запрошенных документов и сунула ее в пальцы-кастаньеты.

За дверью еще немного покурлыкали и поспикали, и наконец иностранная делегация удалилась.

Я натянула сарафан, вышла в прихожую, где уже собрался весь наш женсовет, и опасливо поинтересовалась:

— Кто приходил?

— Полицейские, кто ж еще, — ответила бабуля таким тоном, будто сообщила прописную истину.

Вроде той, что Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ.

— И чего они хотели?

— Арестовать нас, чего же еще.

— Они получили сигнал, что в квартиру залезли воры, — брюзгливо проинформировала меня мамуля. — Даже два сигнала. Тут у нас, оказывается, на редкость внимательные и неравнодушные соседи.

— Это и хорошо, — рассудила бабуля, разворачиваясь, чтобы идти к себе. — С такими соседями можно забыть про защиту балконной двери, в нее и мышь не проскочит. А то кактусы дорогие, да и не напасешься их на вас.

— А как эти полисмены вошли к нам? Кто им открыл? — спохватилась мамуля.

— С ними была горничная, а у нее — запасной ключ, — объяснила Алка.

— А вот это плохо, придется и дальше использовать навесной замок, — заключила бабуля, убрела в свою опочивальню и плотно закрыла за собой дверь.

— Да, девочки, нам всем надо отдохнуть. — Мамуля тоже засобиралась. — Общий сбор через два часа, сходим пообедать.

Я посмотрела на Трошкину. Та изучала какую-то карточку. Я заглянула через ее плечо и увидела визитку, которую опознала по напечатанному на ней телефонному номеру. Текст был на турецком, и я его не поняла, но предположила, что карточку Алке оставили полицейские.

Наверное, на тот случай, если мы пожелаем отплатить неравнодушным и бдительным соседям ответной любезностью, внезапно натравив на них толпу горластых мужиков с пистолетами.

— И правда, давай поспим, — предложила Трошкина.

Она заботливо спрятала полицейскую визитку под обложку своего паспорта, прошла в спальню, убрала документы в тумбочку и легла на свою кровать. Полежала на одном боку. Потом на другом. Села, взбила подушку, опять легла. Вытянулась, пугающе скрестив руки на груди. Потом закинула их за голову. Снова села и потянулась за смартфоном.

— Ты хотела поспать, — напомнила я чуть раздраженно.

— Не смогу, — призналась подруга и перекатилась на бок, чтобы лучше меня видеть. — Тебе не кажется, тут происходит что-то странное?

— Что-то? По-моему, тут только странное и происходит!

— Вот-вот. — Алка поерзала ухом по подушке — покивала, значит. — А когда это странное началось?

— Когда папуля переперчил лазанью кэрри, все распалились и приняли спонтанное решение отдыхать порознь, двумя компаниями.

— Нет, спонтанные решения — это как раз для нашей семьи вполне нормально, — не согласилась Трошкина, и я порадовалась, что она искренне считает себя настоящей Кузнецовой. — А странное началось, когда появился Капустин. Именно после этого наше новое жилище превратилось в проходной двор!

— «После того» не обязательно значит «вследствие того», — припомнила я прописную полицейскую истину, которую любит повторять майор Кулебякин.

— Но иногда все-таки значит, — уперлась Алка. — И вот я думаю: может, дело в Капустине? Напрасно мы забыли о нем, едва он нас покинул? Может, надо разузнать, что он за фрукт?

— Плод опунции, — проворчала я, и это прозвучало как ругательство. — Ладно, давай спать. Отдохнем — придумаем, что делать.

Глава четвертая,

в которой верблюд судьбы все более рьяно бьет копытом

Общий сбор состоялся не через два часа, а уже ближе к ужину. Обед мы безответственно проспали.

Я проснулась от звона посуды и запаха жарящихся яиц. Мечтая о глазунье, прибрела в гостиную и обманулась в своих ожиданиях: не было никакой яичницы. Даже омлета — и то не было.

— Я нажарила гренок, потому что оставалось всего одно яйцо, зато хлеба была почти целая булка, — сообщила бабуля, возясь у плиты. — С чаем сойдет за полдник. Но, если хотите, я могу послать милого мальчика…

— Странно, что он тебя еще не послал, — перебила ее я и села за стол.

Полдник так полдник. Не отказываться же от трапезы только потому, что она случилась не по расписанию.

— В этой стране уважают старость, — обиделась бабуля. — К тому же я дала ему денежек. Сдачу со ста лир за бублики и с двухсот — за кактус, а еще пять долларов за то, что свозил меня на пляж.

— А, тогда всё в порядке, — узнав природу отношений бабули и ее милого мальчика, я успокоилась.

Нормальные у них отношения, экономически обоснованные.

Прибрели сонные, зевающие Алка и мамуля. Все сели за стол, съели гренки и выпили чай. Потом мамуля сказала, что пойдет еще немного покемарит у бассейна, а бабуля — что прогуляется во садочке.

Мы с Алкой заперли за ними дверь и переформатировали кухню-гостиную в зал для совещаний, устроившись за столом с листом чистой бумаги и ручкой (это Алка) и смартфоном (это я).

— Итак, — открыла совещание подруга, —