Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле - Хелен Гуда

"Отдыхал, — ответил Милди. — Я ведь совсем недавно переродился".

— Ты мне расскажешь, кто ты? — всякий раз, когда этот странный рокочущий голос у меня в голове подавал признаки жизни, мне становилось не по себе.

"Скоро сама узнаешь", — ответил голос и замолчал, и сколько бы я ни пыталась к нему воззвать, у меня ничего не выходило.

Я решила начать собираться. На гигиенические процедуры ушло около часа, и вот я сижу перед зеркалом и пытаюсь соорудить на голове прическу. Я и без того была не сильна в этом, а рассыпающиеся после ванны волосы мне не упрощали задачу. Моя прическа смело могла носить название "я тебя слепила из того, что было", но лучше я не могла.

Теперь надо надеть платье и ничего не перепутать. В коробках были еще перчатки, туфли и даже белье. Дюбуа подумал обо всем и все предусмотрел. Это одновременно и пугало, и немного возбуждало.

Корсет оказался не таким уж и страшным. Ожидала худшего. Я даже смогла его самостоятельно надеть и затянуть. Туфли подошли идеально, словно их шили по моей ноге. В зеркале на меня смотрела незнакомка. Да, это была я, но какая-то другая. Более утонченная, что ли. Платье сидело на мне гораздо лучше, чем я думала, и даже рукава-буфы не казались такими уж нелепыми. Остались перчатки. Они были длинные, почти до локтя, и из тончайшего шелка. Натянув их, я почувствовала себя настоящей аристократкой.

В дверь снова постучали. Это был Бен. Он коротко кивнул и указал на выход. Внизу меня ждал экипаж. Дюбуа нигде не было видно. Ну и ладно. Я села в карету, и мы тронулись. Куда мы едем, я понятия не имела. Бен молчал всю дорогу, как партизан на допросе.

Через некоторое время мы подъехали к огромному зданию, освещенному сотнями огней. Звучала музыка, слышались голоса. Это был бал. Я вышла из кареты и замерла. Вокруг были дамы в роскошных платьях и кавалеры в элегантных костюмах. Все они смотрели на меня. И не сказать, что взгляды были доброжелательные.

Бен подвел меня к лестнице и коротко шепнул на ухо. "Граф ждет вас наверху". И все. Он исчез в толпе, а я осталась одна. Что ж, сама справлюсь. Я поднялась по лестнице и оказалась в огромном зале. Здесь было еще больше людей, чем внизу. Они танцевали, разговаривали, смеялись. Я чувствовала себя не в своей тарелке.

Вдруг я увидела его. Дюбуа стоял у окна и о чем-то беседовал с каким-то господином. Он был одет в строгий черный костюм, который идеально сидел на его фигуре. Он выглядел… восхитительно. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся. Он оттолкнулся от окна и направился ко мне. Вот и началось самое интересное.

— Вы выглядите сногсшибательно, — улыбнулся мужчина, приблизившись ко мне.

— Я думала, вы заедете за мной, — не умею я принимать комплименты, а если вижу в мужском взгляде неприкрытое восхищение и блеск желания, то и вовсе теряюсь и смущаюсь, и в ответ из меня вырывается лишь грубость.

— Простите, не мог, — Дюбуа склонился и поцеловал мою руку, а меня отчего-то словно ударом тока прострелило от этого прикосновения. Это что такое со мной происходит? — У меня были неотложные дела.

— Что за дела? — я попыталась высвободить свою руку и, лишь когда она оказалась на свободе, облегченно вздохнула.

— Это неважно. У меня для вас есть сюрприз, идемте, — и мужчина, подхватив меня под руку, повел в какой-то коридор. У меня уже мурашки по спине поползли от его близости и двусмысленности его слов и поведения.

— Что за сюрприз? — я попыталась отвлечься от своих чувств и посмотрела на Дюбуа. Это было моей роковой ошибкой.

Лицо Дюбуа оставалось невозмутимым, словно высечено из камня, но глаза… Боже, эти глаза! В них клубился нечеловеческий хищный огонь, от которого по спине пробежал ледяной озноб. Сердце бешено заколотилось, словно птица в клетке, и я замерла, парализованная ужасом, не в силах пошевелиться.

— Жофрей, что с вами? — прошептала я, с трудом разлепив пересохшие губы. Слова застряли в горле, словно ком.

— А что со мной? — ответил он, и в голосе звучало искреннее недоумение, отчего мурашки побежали по коже. Мужчина словно не понимал, какой страх он вселяет.

— Что за сюрприз? — пробормотала я, с опаской покосившись на дверь, к которой мы подошли. Вдруг там поджидает нечто еще более ужасное?

Дюбуа вдруг расхохотался, и этот смех на удивление звучал вполне обычно. Никакой зловещей нотки, только мужской, слегка хрипловатый смех. Я позволила себе немного расслабиться. Может, все это просто игра моего воображения? Усталость, нервное напряжение… Вот и мерещится всякая чертовщина.

— Не бойтесь, — произнес он тихо, словно прочитал мои мысли. — Сюрприз вам понравится.

С этими словами он распахнул дверь, и я невольно ахнула. За дверью оказалась небольшая комната, скорее будуар, утопающий в мягком интимном свете свечей. Посреди комнаты стоял изящный столик, на котором красовалась огромная ваза с благоухающими розами. Но не цветы привлекли мое внимание, а то, что стояло рядом. Шкатулка. Старинная, словно сошедшая со страниц сказок, инкрустированная драгоценными камнями шкатулка.

— Это… это мне? — пролепетала я, не в силах отвести взгляд от этого сокровища.

— Да, — улыбнулся Дюбуа, и в его улыбке промелькнуло что-то странное, неуловимое, словно тень на солнце. — На званом вечере быть без украшений — это дурной тон.

Он открыл шкатулку, и я задохнулась от восторга. Внутри, словно россыпь звезд, мерцали ожерелья, браслеты, кольца, серьги — все из сверкающих, переливающихся драгоценных камней. Рубины, сапфиры, изумруды, бриллианты… Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

— Вы слишком щедры, — прошептала я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— Ничего подобного, — возразил Дюбуа. — Вы заслуживаете только лучшего. А теперь, позвольте, я помогу вам выбрать что-нибудь.

“Щедрый мужик нынче редкость", — прозвучал в голове ехидный голос Милди, заставив меня вздрогнуть. Неуместное замечание, как всегда.

— Что с вами? — Жофрей подошел ко мне вплотную и нежно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Его прикосновение обожгло кожу, вызвав странную дрожь. — Неужели вы меня боитесь?

— Нет, с чего вы взяли? — я передернула плечами, пытаясь сбросить наваждение, но тревожное предчувствие чего-то неизбежного крепко держало меня в своих объятиях.

— Где та отважная девушка, которая не испугалась мадам Роуз, карцера и ночной вылазки в контору нотариуса? — мужчина, словно гипнотизируя, приближался ко мне, и я почувствовала его аромат — свежий, бодрящий, с тонкими цитрусовыми нотками. Я невольно вдохнула глубже,