Убийства на выставке собак - Питер Боланд

адвент-календарь. – А, нашел! – Он остановился у одной панели и широко раскрыл дверцу. – Крайстчерческая выставка собак. Ставки на лучшую собаку на выставке. Фаворит Чарли: два к одному. Или мне следовало бы сказать – ставки на фаворита, пока не умерла хозяйка. – Редж взял в руки тряпку и стер кличку Чарли, затем продолжил скороговоркой: – Следующая – мальтийская болонка Барби, в прошлом году она была признана лучшей собакой на выставке, а в этом занимала второе место после Чарли. Ставки на нее: десять к одному.

– Если Чарли вышел из игры, она становится фавориткой, – заметила Фиона.

– Все правильно. – Букмекер стал двигаться дальше по списку. – Затем идет Роло, шоколадный лабрадор, двенадцать к одному. Роло нравится публике, он выигрывал конкурс «Самый виляющий хвостик». Следующим идет Макс, веймарская легавая, в прошлом году он выиграл «Самые милые глазки», пятнадцать к одному. Затем у нас легендарный Лорд Боб, который три года подряд выигрывал конкурс «Лучший ловец печенья». Мог ли он в этом году победить в финале? Ставка на него: шестнадцать к одному. Последние, но не менее важные, кокапу Нелли и гаванская болонка Хаггис. Обе аутсайдеры, двадцать к одному. Но списывать со счета их нельзя. Шоу не закончится, пока папа римский не станет католиком. – Он выдал смешок в стиле Сида Джеймса[27].

Сью вытащила телефон.

– Не возражаете, если я сфотографирую этот список?

Озорная ухмылка опять исчезла с лица букмекера.

– Я предпочел бы, чтобы вы этого не делали. Но вы можете его переписать.

– Вполне справедливо. – Сью открыла приложение «Заметки» на своем телефоне и переписала информацию, ловко набирая слова большим пальцем со скоростью, достойной подростка.

– А как вы определяете ставки? – поинтересовалась Фиона.

– Э-э, я предпочел бы не раскрывать этого, – ответил Редж и закрыл панель.

– Дело в том, что, когда мы возьмемся за кандидатуры владельцев собак-конкурентов, которые могли бы иметь зуб на Сильвию и Чарли, нам нужно удостовериться, что мы не тычем пальцем в небо.

Судя по виду, Редж обиделся.

– Может, я и делаю это тайком, но я горжусь тем, что предоставляю качественные услуги, – гордо заявил он.

При обычных обстоятельствах Фиона не стала бы ассоциировать термин «качественные услуги» с нелегальной букмекерской конторой и вообще любыми азартными играми, где люди добровольно выкидывают свои деньги, но она решила промолчать и перефразировала вопрос:

– Не могли бы вы объяснить нам в общих чертах, как так получилось, что, например, Барби оказалась выше Лорда Боба?

Разговор становился на самом деле очень странным.

Неравнодушная Сью убрала телефон.

– Или ставки делаются наугад? Вы только представьте, если ваши клиенты узнают, что все эти ставки взяты с потолка. – Она умела дразнить людей, и это умение им очень помогало, когда требовалось раздобыть информацию, в особенности связанную с цифрами.

Редж фыркнул.

– Ставки делаются не наугад. У меня есть человек, предоставляющий инсайдерскую информацию.

– Кто? – спросила Фиона. – Кто-то из клуба собаководства?

Редж колебался, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы подтвердить теорию Фионы.

– Должно быть, кто-то из комитета, – подключилась Сью. – Кто еще может знать, какие собаки имеют лучшие шансы на победу?

Фиона вспомнила заседание комитета клуба, на котором они оказались, и как один из членов капризничал как ребенок.

– Это Дэвид Харпер, казначей? Он занимается заявками, которые участники подают по Интернету. Он знает, кто из собак и владельцев заявился на выставку.

– И он в гневе вылетел вон, когда мы попросили у него список участников, – поддержала ее Сью. – Ставлю на то, что совесть у него нечиста.

У Реджа опустились плечи, он покраснел.

– Эй, Дэвид не имеет никакого отношения к убийству! То есть я хочу сказать, что он передает мне данные на собак, но на этом все. Он может определить, какая из них имеет лучшие шансы на победу, но судья-то Мэлори. Окончательное решение принимает она.

Фиона подошла к панели, которую Редж закрыл минуту назад.

– Можно? – Она не стала дожидаться его разрешения и снова открыла дверцу, к большому неудовольствию Реджа. – Если кто-то поставит на Чарли, то при ставке два к одному заработает мало денег. Ставки на остальных собак выглядят гораздо приятнее. Если убрать со сцены Чарли и поставить на одну из других собак, можно неплохо заработать. А что происходит, если выставку отменили? Вы возвращаете людям деньги, которые сделали ставки? Как я понимаю, вы в курсе, что выставку проведут повторно после Пасхи.

Редж медленно кивнул.

– Да, я слышал. Я вернул деньги всем, кто ставил на Чарли, но остальные ставки в силе до повторного проведения выставки.

– Ставки те же? – уточнила Сью.

Редж снова кивнул.

– Ну вот, – сказала Фиона. – Может, кто-то хотел вывести Чарли из игры, чтобы заработать, поставив на собаку, на которой можно обогатиться. Подстроил результат под себя.

Редж закрыл панель и гневно посмотрел на Фиону.

– Я думаю, у вас слишком сильно разыгралось воображение. Я – мелкий букмекер, моя контора на маленькой улочке. Я работаю, чтобы мои клиенты немного испытали азарт. Парочка фунтов, максимум пять. Я не могу принять большую ставку, даже если б захотел.

В его защиту выступил Корзинщик.

– Редж не работает по-крупному. Он оказывает услуги местным жителям, которые знают про его букмекерскую контору. Маленькие ставки, маленькие выигрыши. Они не стоят того, чтобы кого-то убивать.

Редж принялся открывать и закрывать другие панели на стене, показывая многочисленные ставки.

– Вот посмотрите сюда. Ставки на конкурс домашних пирогов в Женском институте. – Он перешел к противоположной стене. – Забег в Саутборне, автошоу в Тактоне, региональный велозаезд в Айфорде. Я работаю только с маленькими ставками, вам все это подтвердят.

Фионе ничего не оставалось, как согласиться с этим: букмекерская конторка Реджа больше походила на деревенский тотализатор, а не на Альберт-холл[28]. Хотя на Фиону определенно произвело впечатление разнообразие, которое Редж предлагал своим клиентам. Велосипедисты, можно сказать, терлись плечами с пекарями-любителями из Женского института. Выбор ставок был просто потрясающим.

– Значит, поставить можно на что угодно?

– О да, – ответил Редж. – Абсолютно на все. Как говорится, если можете подумать об этом, то можете и сделать ставку на это. Но как вы видите, я работаю в мелких масштабах.

– А вы сами делаете ставки? – поинтересовалась Сью.

Редж уверенно покачал головой, возможно, потому, что за годы работы наблюдал непрекращающийся поток людей, которые чаще теряли деньги, чем зарабатывали, пусть речь шла и о паре фунтов.

– Я предпочитаю инвестировать свободные деньги.

Не обращая на его слова внимания, Корзинщик принялся обсуждать с ним ставку. Он хотел поставить на то, на какую следующую колонку на заправке повесят табличку «Не работает».