Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

В хранилище воцарилась тишина. Никто ничего не понял. Анфиса опустила камеру, которой снимала. Катя… она посмотрела на взволнованное лицо Дитмара, на Кристину, на профессора Гайкина. Он достал из кармана пиджака свой ингалятор.

Хрррррррррррр – тот же самый неприятный звук. Спрей выдал струю ментола, Гайкин впился губами.

– Почему вы скрыли от следствия, что Дарья Юдина – ваша сестра? – повысил голос Дитмар.

– Я не скрыл… меня никто не спрашивал, – Гайкин судорожно дышал.

– Вас допрашивали вместе с остальными!

– Меня спрашивали, заходила ли она ко мне в тот вечер. Я сказал – нет, и это правда.

– Но она же ваша сестра. Вы – сын бывшего министра финансов, она тоже его дочь, Юдина – это ее фамилия по мужу!

Вот отчего показаний Гайкина не было в том файле, – подумала Катя. – Сынок высокопоставленного отца… члена правительства, Елистратов просто не хотел, чтобы эта информация просочилась, побоялся огласки…

– Она была твоей сестрой? – Кристина снова нацепила очки на нос и уставилась на Гайкина. – Олег! И ты не сказал мне об этом, когда я… да я же думала, что вы с ней… что вы с ней в прошлом были любовниками!

– Да, да, да, она моя сестра. И я не сказал об этом сразу… Это разве преступление? Я был в шоке, когда узнал, что она убита! Я испытал сильнейший шок, пойми ты это, наконец!

– Но я же спрашивала тебя раньше… она была в то время жива, и я подумала, когда увидела вас вместе…

– Я и тогда тоже испытал шок, когда увидел ее в музее. Мы не общаемся… то есть мы не общались с ней много лет. Очень давно мы разорвали все связи между нами. Я вообще хотел забыть, что у меня есть сестра, поймите вы это.

– Отказываюсь понимать вас, профессор, – возразил Дитмар. – Слишком много шоков вы испытали. И как-то это не по-человечески… Вашу сестру убили в музее, чуть ли не на ваших глазах. А вы даже не соизволили сообщить, что она – ваша сестра.

– Да я все эти годы хотел забыть, что мы родня с ней. Поймите вы. Чужой, она чужой мне человек.

– У вас что, были с Дарьей Юдиной неприязненные отношения?

– Нет. То есть, да. В какой-то мере. Мы просто не общались. Я вычеркнул ее из своей жизни.

– Почему? – не отступал Дитмар.

– Потому что… она сломала, уничтожила мою жизнь, – Гайкин снова сунул в рот ингалятор. Его красивое лицо покрылось бисеринками пота. Руки его тряслись.

– Не могу поверить, что, встретившись в музее через столько лет неприязни, вы не…

– Да, да, да, она приходила ко мне сюда. Имела наглость явиться. Но не в тот вечер. А накануне. Пришла… Спросила, как я живу. Я был не рад ее видеть. Но она желала осмотреть «Проклятую коллекцию», она же – аудитор Счетной палаты, явилась нас тут проверять. Я был вынужден ее терпеть и все ей показывать, что она хотела.

Гайкин говорил это, перемежая речь тяжелыми вдохами из ингалятора. Кристина ловила каждое его слово.

Катя… она видела – Дитмар не верит ничему из сказанного.

– Это не по-человечески, – повторил он. – Я впервые сталкиваюсь с тем, чтобы родственники не заявляли, что они родственники. Все сразу говорят, заявляют – это моя сестра, это мой брат. И лишь вы, профессор, исключение. Что же сделала вам такого Дарья Юдина, что вы так ее ненавидите, даже после ее смерти?

– Я сказал вам. Она сломала мою жизнь. Растерзала в клочья.

– Это не повод для убийства? – коварно спросил Дитмар.

– Нет. Я ее не убивал. Я просто не хотел иметь ничего общего с ней никогда.

У МУРа на Гайкина сейчас ничего нет, – думала Катя. – Они пока лишь докопались, что он и она – родственники. Преступлением – дачей ложных показаний был бы лишь его ответ на конкретно поставленный вопрос: является ли Юдина вашей сестрой? – Нет, не является. А так, раз никто ему такого вопроса из полицейских не задал, то это и не преступление. Но почему все же он утаил, что они брат и сестра? Ведь не дурак же он. Понимал, что рано или поздно все выяснится. А если он в самом деле испытал сильнейший шок… От чего? От того, что узнал: она мертва? Или от того, что сам приложил к ее смерти руку?

Примерно то же самое просчитывал, прикидывал в уме и лейтенант Тимофей Дитмар.

– У нас нет пока оснований для вашего задержания, профессор, – сказал он. – Но что-то тут нечисто. И вы не хотите говорить правду. Вы снова что-то скрываете. Ваша сестра убита. Она была государственным чиновником, приехала проверять вас и ваш музей. А у нас информация – не все гладко тут у вас, возможна пропажа ценностей из коллекции, за которую вы ответственны как куратор и главный хранитель. Не в этом ли кроется причина всего происшедшего? Не в этом ли и мотив убийства? Раз вы не хотите с нами сотрудничать, мы начнем с проверки коллекции.

– Мы уже сами начали проверять, – оборвала его Кристина. – И вы… вы не смеете бросаться такими голословными обвинениями. Профессор… Олег, он человек кристальной честности. Он бы умер, защищая музей.

– Я буду все проверять вместе с вами, – объявил Дитмар. – Итак, что в этих ящиках?

– Мумии кошек храмового кладбища Телль-Баста, – зло ответила Кристина. – Тут все в целости и сохранности.

Анфиса снимала на камеру. Потом от долгого стояния у нее устали ноги, и она присела на стул. Затем снова стала снимать.

Музей закрылся в положенный час, они даже не заметили этого. Не заметили, как медленно течет время.

Открывались все новые и новые ящики. Точнее говоря, все они уже были вскрыты прежде – ведь коллекция поступила в музей несколько месяцев назад и уже находилась в работе.

Катя сначала все пыталась найти, отыскать знаки, по которым Юсуф якобы определил сразу, что в ящиках кто-то рылся. Но либо знаки – столь неприметные, тайные, либо все это вообще выдумки.

Ну, конечно, в ящиках рылись… Коллекцию же разбирали, изучали все это время!

– Подождите, тут у нас по каталогу фигурка ушебти в виде сидящей кошки, – сказал профессор Гайкин. – Я ее в ящике не вижу.

– Точно нет, – сказала Кристина.

– Что еще за ушебти? – спросил Дитмар.

– Это маленькие погребальные фигурки из дерева, раскрашенные, изображавшие людей и животных.

– Маленькая вещица?

– По каталогу размер ее шесть на восемь сантиметров.

В следующих двух ящиках они недосчитались косметической коробочки для сурьмы из слоновой кости и подвески для бус в виде скарабея, катящего солнечный диск – из лазурита со вставкой из граната. Артефакты совсем небольшого размера, из тех, которые, по словам Олега Гайкина, можно легко спрятать в кулаке.

Вещи храмовых жриц, почитавших богиню-кошку, XIX и XX