Рассказы - Роберт Альберт Блох

Никколо вдруг расхохотался, и музыка заглушила его смех, когда он держал в руках эту ужасную вещь. Никколо упал, лицо его почернело от боли. Занавес опустился, истеричный управляющий подбежал к мертвому телу скрипача.

И тогда сумасшедший Карло выполз из-за кулис и склонился над телом, пронзительно хихикая. Он взял скрипку с груди мертвого Никколо и рассмеялся.

Его пальцы любовно ласкали дерево, вырезанное им из гроба Элиссы, пятно крови, которое он вытянул из тела Элиссы, жемчужные зубы на мостике, которые он вынул изо рта Элиссы. Наконец пальцы Карло коснулись длинных гладких золотых струн, на которых играла музыка безумия, — длинных золотых прядей волос мертвой Элиссы.

Перевод: Кирилл Луковкин

Быть собой

Robert Bloch. "Be Yourself", 1940

Глава I

Обмен

Ф. Тэтчер Ван Арчер сидел за пишущей машинкой, все больше и больше ощущая себя Эдди Томпсоном. На самом деле Ф. Тэтчер Ван Арчер и был Эдди Томпсоном, но об этом Ф. Тэтчер Ван Арчер думать не хотел. Потребовались годы, чтобы в великолепном пурпурном халате материализовался Ф. Тэтчер Ван Арчер. Годы трудов над бульварными историями, скользкими сюжетами, рассказами о привидениях, кровавыми боевиками, газетными материалами; годы работы над сценариями, книгами и просто рабского труда за письменным столом.

Каждый раз, когда появлялась публикация под псевдонимом «Ф. Тэтчер Ван Арчер», имя Эдди Томпсона все больше бледнело. Волшебный псевдоним действовал как заклинание, вызывая фигуру, рядом с которой реальность постепенно исчезала. И вот теперь, на самой вершине литературного Эвереста, одетый в свой лучший пурпурный халат, Ф. Тэтчер Ван Арчер сидел в кабинете и снова чувствовал себя Эдди Томпсоном. Это было трудно, и к тому же необычно. К тому времени Эдди Томпсон почти забыл о себе. Десять лет писательства, постоянная работа после окончания колледжа заставили его полностью отождествить себя со своим псевдонимом.

По окончании университета Эдди Томпсон был безбородым юношей с приятным, заурядным лицом и совершенно скромными манерами. Но в амплуа писателя он представал как Тэтчер Ван Арчер, светский лев, космополит, рассказчик. Авантюрист, сорвиголова, утонченный, видный малый. По крайней мере, такое впечатление производили его рассказы. И как ни странно, по мере того как его успех рос, Эдди Томпсон постепенно перенимал внешние черты своего литературного псевдонима. Эдди Томпсон отрастил короткую бородку. Он причесывал бакенбарды и с нетерпением ждал, когда они обретут аристократическую седину. Эдди Томпсон купил одежду, которую мог бы носить Ф. Тэтчер Ван Арчер — английский твидовый костюм, модель с двубортным кроем. Он пользовался мундштуком и курил отвратительную трубку. Начав зарабатывать деньги, переехал в берлогу, в которой, естественно, должен обитать Ван Арчер в миру. К этому времени он уже был так богат, что мог ходить с тростью по улице, и это сходило ему с рук.

Эдии Томпсон научился разговаривать так же как Ф. Тэтчер Ван Арчер. В конце концов, он писал от его имени десять лет. Знал, что скажет и сделает Ван Арчер. Он не будет вести себя, как робкий мальчик. Томпсону это тоже сошло с рук. Его жена Мэйзи влюбилась в светского бородатого писателя. Она, вероятно, не знала, что существует настоящий Эдди Томпсон. Ф. Тэтчер Ван Арчер был изыскан в искусстве любви, и, если он списывал себя из рассказов Эдди Томпсона, никто не чувствовал разницы. Ф. Тэтчер Ван Арчер оказался очень полезен в общественной жизни Эдди Томпсона. Он заводил друзей гораздо легче, чем застенчивый бывший студент колледжа. Конечно, когда он врывался в кабинет издателя, ощетинив бороду, то добивался лучших результатов, чем мог надеяться сам автор.

Да, Ф. Тэтчер Ван Арчер имел большой успех, и к этому времени Эдди Томпсон почти забыл о самом себе, или ему так казалось. Но время от времени Эдди возвращался. Когда Ф. Тэтчер Ван Арчер сел за пишущую машинку и застрял в середине рассказа, Эдди Томпсон вернулся — помочь. Это произошло сегодня вечером. Эдди сидел и думал, как, черт возьми, закончить эту проклятую историю. Журнал должен был выйти через два месяца, а он уже потратил аванс от публикации.

Сюжет оказался запутанным, и как автор Ван Арчер не мог принять нужное решение. Итак, Эдди Томпсон постепенно обретал форму и потел над трудностями сюжета. Эдди Томпсон снял галстук, который носил Ф. Тэтчер Ван Арчер, и ослабил ремень Ф. Тэтчера Ван Арчера, и даже снял элегантно начищенные ботинки писателя. В мгновение ока Эдди Томпсон, обливаясь потом самым недостойным образом, сумел разобраться с проблемой в своем грубом, неуклюжем стиле.

Затем настал час вернуться Тэтчеру Ван Арчеру, чтобы получить записи, которые нацарапал Эдди Томпсон, и напечатать их в рассказе, используя свой собственный знакомый, неподражаемый шарм. Пришло время Ф. Тэтчеру Ван Арчеру снова появиться на свет.

Но он этого не сделал. Эдди Томпсон просто сидел, чувствуя себя Эдди Томпсоном. Довольно глупое чувство.

— Что, черт возьми, со мной происходит? — пробормотал он. — Нервишки шалят, я полагаю.

Его рука потянулась к графину с виски, но остановилась. Когда Ф. Тэтчер Ван Арчер нервничал, он пил. Но Эдди Томпсон не употреблял спиртное. Он взъерошил волосы.

— Возможно, это переутомление, — сказал он. — Может быть, мне нужен отдых, отпуск.

Он осмотрел тускло освещенное пространство своего прекрасно обставленного кабинета и покачал головой.

— Да, именно так. Мне нужен отпуск.

— Почему бы тебе не взять его, Эдди? — спросил голос.

Эдди Томпсон резко повернулся на стуле, как будто за его спиной взорвалась бомба. И тут он понял, что не слышал взрыва. Он только что услышал тиканье. И именно в этот момент бомба взорвалась, причем оказавшись его собственным отражением, но не зеркальным. В кресле напротив сидел он сам, с бородой, мундштуком, в пурпурном халате и сверкающих дорогих туфлях.

— Я вижу его! — хрипло пробормотал Эдди Томпсон. — Вот и нервное переутомление!

— Почему ты так грубо выражаешься? — спросил призрак, слегка нахмурившись от отвращения. — Твои словесные обороты меня поражают.

Эдди Томпсон и сам немало удивился. Он уставился на галлюцинацию и потянулся за графином виски. Он не стал утруждать себя стаканом.

Призрак уставился на него. Эдди Томпсон сделал большой глоток, который заставил его моргнуть, но, когда открыл глаза, видение не исчезло.

— Я свихнулся, — вновь промямлил пораженный мужчина.

— Нет, не «свихнулся», как ты так неэлегантно выразился, — сказал голос. — Ты знаешь, я вполне реален.

— Не знаю, — ответил Эдди Томпсон.

— Как насчет того, чтобы предложить и мне выпить? — продолжал призрак в пурпурном халате.

— Конечно, угощайтесь, — сказал автор. — Я… я бы