Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

Но думать об этом самом «позже» у нее уже не было никаких сил. Она поднялась на лифте в номер, кое-как доползла до кровати и…

Мягкая подушка…

Теплое одеяло…

Что еще нужно человеку, чтобы встретить…

Ей приснились Даша, Ида и Шапкин. Они спускались по длинной зеркальной лестнице: он – жених в черном костюме, Ида – невеста в фате, а Даша – ангелок с крылышками, шествующий впереди, звонящий в колокольчик.

Валдайский колокольчик…

Если бы под рукой был сонник, то Анфиса, которая была докой в таких вопросах, непременно бы сообщила, что видеть во сне свадьбу – к слезам. Но сонника под рукой не случилось. А про свой сон Катя, открыв глаза, тут же забыла.

Ее разбудил стук в дверь. За окном шумел осенний дождик. От кожаной куртки Романа Васильевича Шапкина, который вернулся в «Дали» сразу по нескольким разным поводам – служебным и личным, несло сыростью и табаком.

Катя села на кровати, натянула одеяло до подбородка.

– Ну что? – спросила она и тут увидела позади Шапкина Анфису, которая делала ей какие-то знаки руками. Что, на голове ералаш? Катя поспешно пригладила волосы.

– Разбудил вас? – Шапкин тяжело прошелся по номеру. – Значит, так. Установили личность: некто Половец Алексей, ранее дважды судимый.

– Беглый? – выпалила Анфиса.

– Освобожден три месяца назад по отбытии срока, в прошлом грабежи, участие в разбойном нападении, но эпизод не доказан. Здесь, у нас в Двуреченске, проживал под видом туриста на охотничьей базе в Елманове.

– Там, где убили мальчика? – спросила Катя.

– Сына своего убил Уткин, это уже доказанный факт, а Половец – это иная история с географией.

– Значит, вот он и есть тот педофил? То есть был, его ведь убили при задержании. – Анфиса не отступала.

– При задержании? Кто это вам сказал?

– По его машине ведь стреляли на посту ДПС, – Катя напряглась. Выстрел в Сухом переулке – она снова совсем забыла о нем.

– Стрелять стреляли, повредили его тачку, кстати, джип вот уже месяц числится в угоне, мы по банку данных проверили; джип был угнан из охраняемого подземного гаража в Москве. – Шапкин сел на подоконник. – Очередь из автомата вывела машину из строя, сам Половец при этом был ранен в ногу. Я только что от судмедэксперта со вскрытия. Нога у него пробита была, далеко с такой ногой он все равно бы не ушел. Но кто-то опередил нас.

– Как это опередил? – спросила Катя.

– У него, кроме ранения в ногу, еще и ранение в грудь, с такой раной он еще какое-то время жил, даже шел. Мы имеем две разные пули. Одну от автомата «АК», а другую, ту, что эксперт из груди у него достал, от пистолета «ТТ». Причем эта пуля аналогична той, которая была найдена в номере Борщаковой, в косяке застряла, срикошетив от разбитого зеркала.

– Я ничегошеньки не понимаю, – пискнула Анфиса. – Кать, а ты…

– Он стрелял в Борщакову из пистолета «ТТ», у него в кармане куртки найдена запасная обойма, а потом в него самого кто-то выстрелил из этого же самого пистолета. Это второе ранение и стало причиной его смерти там, возле дома, где его обнаружили наши.

– А кто же в него стрелял? – спросила Катя. – Патрульные были там поблизости и никого не видели, не задержали?

– Задержали кое-кого потом, именно поблизости. Но об этом чуть погодя. – Шапкин вставил в рот сигарету. – Черт, у вас тут и курить-то, наверное, нельзя?

– Курите, если хотите. – Анфиса заметалась по номеру в поисках пепельницы и не нашла.

– Его личность и то, что он был судим, установили по банку дактилоскопических данных? По АДИСу? – спросила Катя.

– Естественно. Хочешь знать, голуба, его ли палец на рисунке? Его. А то, что по тому отпечатку сразу не могли личность установить, так его одного, и к тому же смазанного, не совсем четкого, недостаточно было для всей хитрой компьютерной техники. Отпечаток на рисунке Половца. И Тамарка Трехсвятская его только что в морге опознала, бригаду наркологов мне ей вызывать пришлось для вытрезвления, из дома-то опять пьяную в стельку выдернули. Но в этом смысле с опознанием круг замкнулся. Дочку Тамаркину Настю этот самый Половец сюда на детскую площадку возил. Только вот…

– Что только?

– Что-то не похож он на художника-то, – хмыкнул Шапкин. – Данные на него запросили срочно, так вот нигде там этот его дар рисовальщика не зафиксирован. То, что спец он по технике противоугонной, – есть данные, со взломом тоже знаком, а вот насчет рисования ничего не значится.

– А как же он попал ночью в отель?

– Мимо охраны. Невидимкой. Как он джип с охраняемой подземной стоянки увел? Так и здесь спроворился. Подъехал со стороны реки, оставил машину и пошел себе через парк, забрался на второй этаж по черной лестнице.

– Но там же дверь закрыта. Он ее взломал?

– Фрагмент с замком мы забрали, но следов взлома нет. Либо он хитрой отмычкой орудовал, либо… либо забыли закрыть эту дверь на ночь.

– Как это забыли? – ахнула Анфиса. – А Ольга-то все на охранников уповала, а они забыли…

Шапкин покосился в ее сторону.

– Кого задержали ночью? Где? – спросила Катя.

– На улице Доватора, это рядом с переулком. Задержали старого знакомого – Симона по фамилии Трущак. Скрыться пытался на машине. Тормознули.

– Он где сейчас? Едем туда. – Катя, завернувшись в одеяло, спрыгнула с кровати. – Я оденусь и…

– Одевайся, я пока тут к одной знакомой, – Шапкин бочком, бочком направился к двери. – Передали, что беспокоилась за меня женщина моя… Слышь, голуба, – он обернулся к Кате, – спросить вот тебя хочу, как коллегу, как товарища по работе, ну это… как девушку, женщину… Как быть-то нам… мне? Может, зря все это, а? Безнадега в перспективе отношений? Нравится она мне очень. С первого взгляда зацепила меня. И откуда только такие Иды-Идочки берутся?

– По-моему, вы ей тоже нравитесь. Она так за вас переживала. А если есть какая-то разница – в возрасте, ну и там в другом в чем-то, то это поправимо, – заверила Катя. – Была бы…

– Симпатия?

– Любовь, Роман Васильевич.

Глава 39

«OCCULTUS»

До опорного пункта, где ждал под конвоем Симон, было рукой подать. Катя и Анфиса (она ни за что не захотела оставаться в отеле, раз пошли такие дела) ждали во дворе возле шапкинского «самохода». Шапкин вышел вместе с Идой. Стоял перед ней, как новобранец, навытяжку – руки