Современный российский детектив - Анна Майская

Блюдо поспело. Легкий салатик уже был на столе. Шампанское, сок, виноград. Александр принес лоток и снял крышку — роскошным жестом фокусника.

— Даме — лучшие куски.

— Что празднуем? — осведомилась она.

— Начало этой недели. Хочешь — начало осени.

— Ну, пусть. Праздник общей беды…

Выстрелило шампанское.

— Нет, пить мне нельзя, ты же знаешь. Я от своих «колес» и так через час поплыву.

— Сегодня точно не останешься?

— А смысл?

— Ох, Маруся… Когда ты наконец поймешь, что твой Вадим давно умер, а мы с тобой — живы? И нет твоей вины ни в первом, ни во втором.

— Что я в вас особенно ценю, босс, так это чуткость и такт.

— Нет, ты не уходи от ответа. Ты, вообще, видишь разницу между мертвым и живым?

— Боюсь, что нет, — сказала Марина. — А что, есть разница?

Она сказала это на полном серьезе.

ВНЕ ВРЕМЕНИ

…Вот и Сенная.

Площадь, на которой когда-то стоял умопомрачительной красоты храм, снесенный потом безбожниками. С тех пор здесь остались только торговцы. Ларьки, павильоны, закусочные и распивочные испокон веков оскверняли это святое место. И люди… люди ли? Стада и стаи двуногих существ, которых язык не повернется назвать людьми! Бездушные твари, пустые оболочки, не имеющие права жить!..

«Боже, мои ли это мысли?» — пугается человек, хватаясь руками за голову… нет, не хватаясь. Руки ему не подчиняются. В руках — всегдашний портфель, внутри которого нынче лежат совсем не те предметы, к которым он привык. Самодельный нож в деревянных ножнах. Ножовка по металлу — в кожаном чехле. Латексные перчатки. Две связки отмычек. Моток проволоки, черный рабочий халат, тряпка… «Зачем мне все это?» — удивляется человек.

Небо над Сенной — темно-красное с черными кляксами облаков. Кровь мучеников растеклась по Небу.

Ноги несут его в подворотню, что на углу Садовой и Гороховой. Здесь, во дворе-колодце, в одном из подъездов обретается продавщица, торгующая в подвальчике возле гимназии. Возле ЕГО гимназии. Пиво, джин-тоник, сигареты. Основные ее клиенты — подростки. Дети со стеклянными глазами, уверенные, что жестяная банка с разбавленным этиленом — есть пропуск во взрослую жизнь. День за днем она сосет их души… она плохо умрет, ведьма.

На звонок так никто и не отзывается. Одна из отмычек легко справляется с замком. Надев перчатки, человек входит в чужую квартиру — и дальше остается только ждать.

Ждать… чего ждать?

Человек ужасается.

«Это не я!!!» — кричит он. Крик натыкается на одну преграду, на другую — и гаснет, растеряв силу. Картинка с искаженной цветовой гаммой теряет четкость. Сенная площадь, темно-красная подворотня, зеленая кровь на полу чужой квартиры… ничего этого нет.

…Человек в палате один.

Палата больше похожа на железный ящик: без окон, с клепаными стенами. Койка привинчена к полу. Стены стремительно разлетаются, помещение распухает, занимает собою весь мир, и человек вдруг догадывается, что никакой это не ящик, а это… это консервная банка, вздувшаяся от человеческих испражнений! Внутри — червяк, засоленный в собственном поту… И вдруг он догадывается, что подобные озарения посещали его вчера, и позавчера, и много раз до того…

Выхода не существует.

Консервная банка надежно запаяна.

Но что это такое — «вчера», «позавчера»? Нет ответа.

Мне плохо, думает человек. Кто мне поможет?

Нет ответа.

Жив я или не жив?

Нет ответа.

Как же меня зовут… звали… — тщетно пытается вспомнить он…

Входят существа в белом. Демоны. Когда они являются — это значит, что если было плохо, то станет хуже. Хотя, разве может быть хуже? Оказывается, может. Два демона привязывают человека к койке и держат его; третий что-то с ним делает.

В голове — горячо. Огонь. Кругом раскаленная жесть. Консервная банка крутится, ускоряясь…

Наверное, таков Ад. Жестяной Ад. Но почему демоны в Аду — в белом?

Нет грешнику ответа.

Жесть остывает, превращаясь в сверкающую сталь…

Понедельник, вечер. ДОРОГАМИ ЛУНЫ

Остроклювый серебристый «Лексус» пронзал центр города, как игла в руке вышивальщицы, — замысловатыми зигзагами, оставляя на улицах невидимый узор… Александр вез Марину домой. Очень галантный кавалер: другой бы на его месте вызвал такси и тем ограничился.

Дама смолила одну сигарету за другой, испытывая особенное удовольствие от сознания, что ее сердечный друг не курит. В принципе не курит. Правильный потому что.

За окнами мелькали исторические виды. Движение было не очень плотным, основной поток машин схлынул.

— Что за чертовщина… — сказала Марина. — Смотри, Луна за нами поворачивает. Ты на том перекрестке свернул, и она — за нами… вот, вот, опять! Смотри!

— Не отвлекай от дороги, — ровным голосом отозвался Александр. — Впилимся.

— Черт, да правда же! На Марата сворачивали — Луна была слева… сейчас свернули, и опять она слева!

— Ну, ты и обдолбанная, — констатировал он.

— Я не обдолбанная, я мудрая… как змея… а Луна, к твоему сведению, всегда ходит за человеком с подвижной психикой! И если кто-то это замечает, стало быть, оно для чего-то надо. Это знак.

— Есть женщины, которые видят знаки даже там, где их нет.

— И есть зануды, которые видят только дорожные знаки.

— Зато ни одного не пропустят. По-моему, для пассажира это главное. А твоя психотропная «дурь», Маруся, и вправду делает из тебя… эту, как ее… змею. Всё хандришь?

— Почему, у меня а-атличное настроение, — возразила Марина. — Ну да, бывают иногда перепады настроения. Как у нормального Близнеца… знак Зодиака такой… надо же, и тут знак… просто мы, Близнецы, энергичные люди, у которых в течение дня меняется настроение, вот так.

— Маниакально-депрессивный психоз? — невинно подсказал Александр.

— Все знаки Воздуха подвержены маниакально-депрессивному психозу. В силу своей эмоциональности. А также все «двойные» знаки. Чем и опасны — в одном человеке живут два. Представляешь — две сущности в одном теле! Вот я — то энергичная и соблазняющая, то испуганная жизнью и неуверенная…

— То шизанутая, как сейчас… — он деланно засмеялся. — А про меня что скажешь?

Она искоса посмотрела на Александра, выпустив дым тонкой струйкой вверх. Похоже, тот спрашивал