Рассказы - Роберт Альберт Блох

— Ну-ну, полегче с ласками, — предостерег я. — Здесь не место для…

— Оооо! Крысы, уберите их!

— Просто белые мыши, — послышался тихий голос рядом со мной. — Из Бирмы. Священные храмовые мыши, как вы понимаете, — продолжал наш наставник. — Как вон тот павлин, — Он махнул рукой в темноту. — На самом деле, я мог бы сказать, что все животные в этом магазине священны для восточных верований. В Китае, конечно же змеи и чау-чау; рыбам поклоняются на Яве и Целебесе, а различным птицам на Борнео и в малайских Штатах. Но я хотел показать вам обезьян.

— Зачем?

— Я уверен, что юной леди больше понравится обезьянка. Например, вот эта.

И он остановился перед рядом клеток в задней части магазина.

Наклонившись, он ткнул в прутья ящика, защищенного тенью.

— Хануман, — прошептал он. — Хануман.

— Что?

— Я зову его Хануман. В честь священного обезьяньего бога Индии, — раздался голос. — Храмовая обезьяна, ручная, умная и очень увертливая.

Я начал задаваться вопросом, не был ли этот Марду, как гласила его вывеска, каким-то психом. Священные животные! Я заметил черепаху и сиамского кота. И уже готов был увидеть крокодила и белого слона.

— Хануман, — позвал индус. — Покажись.

Я стоял в тени, Пег рядом со мной, и вдруг что-то щелкнуло. Я знал, что в воздухе витает какое-то странное ощущение, и теперь сосредоточился на нем. Было слишком тихо. Все замерло. Когда вы заходите в зоомагазин, обычно лают собаки, кричат попугаи и другие птицы, лопочут обезьяны. А здесь было тихо. Животные смотрели нам вслед, но не двигались. Мы шли в темноте вдоль ряда сверкающих глаз, и не было слышно ни звука. Что-то было не так.

— В чем дело? — спросил я. — В этом зверинце наступил тихий час?

— Нет, — Индус улыбнулся. — Но мои питомцы очень хорошо обучены. Позвольте заверить вас в этом, сэр. Это хорошо обученные животные. Храмовые звери разумны; у них в крови сообразительность, ведь они с рождения обитают рядом с людьми. И я лично проинструктировал каждого. Я знаю, вы будете довольны… Ах, Хануман. Покажись вот этой леди. Она может захотеть купить тебя, дружок.

Обезьяна появилась внезапно, прижавшись головой к решетке. Пег наклонилась и заглянула обезьяне в глаза. Та сидела очень тихо, и ее маленькие блестящие глазки робко остановились на лице Пег в безмолвной мольбе. Животный магнетизм или что-то в этом роде — но как бы глупо это ни звучало, но у маленького существа был тот доверчивый, заискивающий взгляд, который вызывал у меня тошноту и ошеломил Пег.

— Вот так, — прошептал индус. — Покажи, что ты любишь леди, что доверяешь ей. Она хочет купить тебя. Она хочет тебя. Не так ли, леди?

Его голос в темноте звучал почти гипнотически, и Пег заглянула в маленькие глазки-бусинки. Сработало самовнушение.

— Я хочу его! — Пег встала. Это не было из серии «разве он не милый?» или «какой прелестный малыш!» Это было четкое «я хочу его!»

— Я подумал, что он подойдет вам, — сказал индус. — Да, подойдет идеально. Вы полностью соответствуете друг другу.

— Сколько? — рявкнул я.

— Для леди? Десять долларов. Небольшая сумма, но они так идеально подходят друг другу, так красиво смотрятся, что…

— Она не замуж за обезьяну пойдет, — перебил я. — Вот твоя десятка. Отдай нам мартышку и пойдем.

— Дело сделано.

Индус наклонился и открыл дверцу клетки. Обезьяна просто сидела на корточках. А потом Марду наклонился, поднял ее тонкими руками цвета миндаля и на мгновение прижал к лицу. Его длинные пальцы гипнотически успокаивающе гладили шерсть зверя. И индус что-то тихо, неразборчиво прошептал на незнакомом языке. Обезьяна кивнула, и это показалось мне таким смешным, что я расхохотался, а Пег пнула меня в голень.

— Ах. Вот, пожалуйста. Обращайтесь с Хануманом хорошо, я много рассказал ему о вас. И не забудь Марду.

Пег взяла обезьянку на плечо, и мы пошли по проходу, а улыбающийся индус следовал за нами.

— Не забывай…

Пег улыбнулась, и обезьяна сделала этот нелепый жест. Я стоял на тротуаре и смеялся.

— Хорошо, Пегги.

— Он замечательный. Я собираюсь взять его на вечеринку.

— К Леонарду Меррилу?

— А почему бы и нет?

— Ну, я признаю, что он лучше обычных гостей Леонарда, но не думаешь ли ты, что оно того не стоит?

Мы пошли по улице. Обезьяна молча вцепилась в Пег, не сводя глаз с ее лица.

— Разве этот магазин не странное место?

— Я тоже так думаю, — ответил я. — Очень странное.

— А этот Марду… у него такой вид.

— Как и это место. Фу!

— О, не говори так. Честное слово, держу пари, он замечательный человек. Как он обращался с этими животными. Как какой-нибудь старый жрец-брамин или что-то в этом роде. Разве индусы не верят, что у животных человеческие души? Реинкарнация, не так ли?

— Не знаю, я не люблю цветы. Поторопимся и возьмем на ужин твоего замечательного бабуина.

То, что сказала Пег, заставило меня задуматься. Это было странное место, и индус был необычным человеком. Я решил вернуться туда и задать несколько вопросов. Иногда за такими вещами стоит какая-то история; не помешало бы узнать ее. Если Марду был отступником, святотатцем, который собирал священных животных и продавал их тем, кто, как он думал, ментально совпадал с духом зверя… О, черт с ним. Но он отвел Пег от щенка и почти загипнотизировал ее, заставив купить обезьянку. Интересно, что бы он выбрал для меня? Я надеялся, что это будет жареная курица. Я был голоден.

— Вот мы и пришли. Пег, быстро наверх, или я засуну Ханумана между двумя ломтями ржаного хлеба и слопаю прямо на ступеньках.

— Гадость! — Пег повернулась ко мне. — Спасибо, что купил мне обезьяну, поросенок.

Она обняла меня и приблизила лицо так близко, что я замер на краю вечности, когда мы целовались. Иногда Пег бывала очень милой, такой милой и славной, что я забывал, как она красит ногти красным лаком. Прямо сейчас она превратила мое сердце в желе, а потом я отстранился и увидел обезьянку, которая смотрела на меня блестящими маленькими глазками, вцепившись в Пег, и поворачивая ее лицо к себе.

— Смотри-ка, кто ревнует, — хихикнула Пег. — У тебя появился новый соперник.

— Ему надо побриться, — проворчал я.

Но при этом заметил, что Пег больше не смотрит на меня, а рассматривает обезьяну, пока мы поднимаемся по лестнице и стучим в дверь Леонарда Меррила. Внутри все тоже уставились на обезьяну. За обедом они не сводили с меня глаз, Пег рассказывала свою историю, а я просто ел. Обезьянка