Простивший не знает правды - Женя Шуменко

Она показала ему большой палец вверх и натянуто улыбнулась.

Компания дружно перешла через дорогу по направлению к «Фрегату».

Росана, достала из пачки новую сигарету и, закурив, молча смотрела, как Немец скрывается в дверях гостиницы. В глазах предательски блестели слезы.

– Дура ты, Вишня, зачем ты ему уйти с ней дала? Он ведь по тебе сохнет, а подкатить как, не знает, – Рита дотронулась до ее плеча.

– Женатый он, – закусила она от разочарования щеку.

– «Женатый он», – передразнила ее та гнусавым голосом. – Может, тебя к кардиологу отвести?

– Зачем?

– Я отсюда слышу, как твое сердце колотится. Понимаешь ведь, что Янка его теперь из своих клешней не выпустит. Наслышана, поди, как от нее мужики голову теряют. Она ведь за ним долго наблюдала, охотилась, выжидала удобный момент. Теперь будет из него веревки вить.

Вишня совсем помрачнела:

– Не из постели же мне его теперь бежать вытаскивать…

– Нет. Уже поздно! – согласилась Рита. – Хотя ты можешь выкинуть и такой финт. От тебя можно ожидать чего угодно.

– Нет, Риточка. Еще я какого-то возомнившего о себе невесть что мужика из гостиницы не вытаскивала! – Росана взяла себя в руки и выпрямилась. – Пусть переспит, раз приспичило.

– Остается надеяться, что Янкин дар зомбировать бархатным голосом никак не повлияет на его мозг.

– Немец все просчитывает наперед. На сиськи вряд ли поведется.

– Вообще-то он только что зашел с обладательницей этих сисек во «Фрегат», если ты не заметила, – потыкала она пальчиком в сторону гостиницы.

– Мужик напился, получил отказ и схватил первую попавшуюся бабу, чтобы отомстить! Ничего удивительного.

– Железная ты, Вишня. Я бы ей глаза выцарапала.

– Все, Ритка, настроение ни к черту, я домой поехала…

* * *

Во «Фрегате» все разбрелись по номерам.

Бархат, скинув с себя куртку на пол, пританцовывая, стянула свое платье при тусклом свете ночника и встала перед Немцем в чем мать родила.

– Тебе помочь или сам разденешься? – тряхнула она волосами и подошла к нему.

– Янка, а я ведь женат, – стянул с себя верхнюю одежду Немец.

– Ну а кто сейчас не женат? – расстегнула она молнию на его брюках.

– Тебе все равно, что ли?

– Абсолютно, – положила она его большие ладони на свою грудь. – Сейчас будем отрываться по полной программе.

– Ты ведь так этого хочешь, – усмехнулся он. – Думаешь, я не заметил, как ты на меня каждый раз смотрела и пыталась заговорить, когда я приходил в «Фортуну»?

– Тебя невозможно не хотеть, Немец. Твое тело, твой голос… Ты такой сильный, смелый… Я хочу принадлежать только тебе… И, если ты захочешь, я буду только твоя, – опустилась она перед ним на колени. – Я тебе нравлюсь? Мое тело, моя грудь, мой рот? – облизнула она свои губы, приблизившись к его набухшему естеству.

– Бархат, ты много говоришь, – посмотрел он на нее сверху вниз. – В наших кругах такие долго не живут.

– Хочешь, говори ты, а я буду слушать? – прошлась она языком по его могучему стержню.

Немец уселся в небольшое кресло и, раздвинув широко ноги, притянул ее за волосы к себе. Закрыв глаза, он попытался расслабиться, но в голове почему-то засела эта случайная встреча с Шашеном у бара и проблемы Вары с Пьянзиным. Мозг словно нарочно цеплялся за все возможные на свете дела, не позволяя отключиться.

Бархат старалась как могла, очень долго и упорно. Устав, она оторвалась от него, и с интересом посмотрела снизу вверх:

– Я знала, что быстро с тобой не будет… – прищурилась она. – Именно поэтому мой выбор пал на тебя.

Он поднялся из кресла, схватил ее больно за волосы и потащил к кровати.

– Больно, – взвизгнула она.

– Ты же хотела Немца целиком и полностью, сейчас получишь, – швырнул он ее на кровать, сам не понимая, почему она вызвала у него приступ агрессии.

– Мог бы и понежнее. Я все-таки девушка! – громко заявила она.

– Шлюха ты, Янка. И базаришь реально слишком много. – Резко уложив ее животом на кровать, он прижал ее лицо к матрасу и грубо раздвинул ее ноги. – Вверх задницу подними, – приказал он, раздражаясь еще больше. – А то ведешь себя как бревно. Словно в первый раз.

Она подчинилась, и он принялся двигаться внутри нее резкими толчками. Через какое-то время она уже была и не рада, что он оказался вместе с ней в постели. В Немца словно вселился бес, и он без остановки заставлял ее удовлетворять его. С ней он был грубый, недовольный, жесткий. Через какое-то время, чтобы хоть как-то от него отделаться, она вывернулась из-под него и уселась напротив:

– Все, хватит!

– Ты еще даже половину того, что я хочу, не сделала, – усмехнулся он.

– Я же вижу, что я не могу тебя удовлетворить.

– Так старайся лучше.

– Закрой глаза.

– Зачем?

Она соскочила с кровати и метнулась в коридор, где осталась лежать ее куртка. И вернулась в кровать через несколько секунд с шарфиком в руке.

– Позволь мне, я прошу тебя, – повязала она шарф поверх его глаз.

– А сейчас, представь, что я Вишня, – бархатным голосом забормотала она ему на ухо. – Та самая черноволосая, длинноногая красавица – и я хочу тебя. – Она прошлась пальцами по его груди.

Он продолжал слушать ее томный голос, и его тело натянулось словно струна.

– … Ты единственный, кого я действительно хочу, и сейчас, ты можешь мной воспользоваться так, как пожелаешь.

В ответ раздался стон.

– Да, я здесь, – сладко звучала она, садясь на него сверху.

Он крепко схватил ее за талию и помог ей двигаться быстрее.

И пока он звал Яну чужим именем, она стонала от удовольствия. В момент, когда его естество достигло невероятных размеров, он хотел сорвать повязанный шарф со своих глаз, но она не позволила ему этого сделать. Он громко зарычал, прижав ее крепко к себе, и она, довольная, упала на его грудь.

– Вот видишь, так или иначе, я доставила тебе удовольствие… – прошептала она.

– Не обольщайся, – стащил он наконец-то повязку с глаз и смахнул со лба пот. – Судя по всему, ты мало что знаешь об истинном удовольствии.

Внезапно за окном пролетело что-то темное и раздался глухой звук.

– Что это было? – испуганно смотрела на него Яна.

– Не знаю, – вскочил Немец с постели и подбежал к окну. – Слишком темно, ни черта не видно.

Он наспех принялся одеваться:

– Я пойду на улицу посмотрю. Деньги держи, – кинул он несколько купюр. – Этого, надеюсь, достаточно?

– Более чем. Только брать не стану. С тобой я все делала бесплатно, в свое удовольствие, – протянула она деньги обратно.

– Костылю потом