Искатель, 2003 №3 - Рекс Тодхантер Стаут

Андрей молча кивнул и усмехнулся про себя: если это было бы не так, на хрена тогда огород городить? Или она всерьез считает себя неотразимой? Да, ножки у нее ничего… личико тоже… востроносенькое. А задница? Где, спрашиваю я вас, задница?! Нет ее. А женщина без задницы — без круглой оттопыренной попки — это уже… ни богу свечка, ни черту кочерга.

— Так вот, чтобы тебя приняли в наш круг, нужно пройти, гм… как бы точнее выразиться… своеобразную процедуру инициации.

— Чего, чего? Вакцинации?

— Ох, кролик… Ты кроме «Вестника ФКЦБ» что-нибудь читаешь?

— На беллетристику всякую времени у меня нет, — обиженно проворчал Андрей. — Потом, я всегда считал это пустой тратой времени…

— Ладно, не дуйся. Я имею в виду обряд посвящения.

— Гы! — не сдержался Андрей. — Обряд? Посвящения? Отпад!

— Разумеется, ты можешь отказаться, — пожала плечами Мария, — но и о помолвке тогда…

— Что ты, что ты, Масюнчик! — Он крепко обнял ее за плечи, заодно пресекая попытки ущипнуть. — Я что, я — ради Бога! Для тебя — все, что хочешь. Надо понимать, это какая-нибудь корпоративная присяга там или клятва, верно?

— Почти. — Она слегка отстранилась и поправила кофточку. — Я все сейчас объясню, потерпи. Только не поминай имя Господа всуе… да еще столь часто. Ты ведь у меня христианин?

— А как же. Да и кто сегодня атеист? По нынешним временам это даже неприлично.

— Вот и хорошо. Скептики нам ни к чему. Так вот… с чего бы начать? Пожалуй, немного предыстории не помешает. Ты никогда не задавался вопросом, каким образом мы… ну, мой папа, прежде всего, добились нынешнего своего положения?

— О Господи! Прости… я хотел сказать — при таких-то деньгах…

— Не разочаровывай меня, кролик. — Мария все ж таки ущипнула его снова. — Что за верхоглядство? Ну, а деньги — откуда у него такие деньги?

— Ха! Это как раз понятно… Председатель Правления крупнейшего инвестиционного банка, что ж ты хочешь? Еще глубже? Нефтегазовый комплекс, конечно. Из него мы вышли, от него наша… — Андрей было замялся, но потом решительно закончил: — Да, от него наша денежная мощь. И что говорить, когда папа твой состоялся именно как руководитель одной из нефтяных компаний, это он уж потом создал и возглавил банк. Чтобы ту же нефтянку обслуживать.

— Уже теплее, — с легкой улыбкой заметила Мария, — но так мы никогда не доберемся до сути. Ладно, слушай. Известная тебе сырьевая компания, безусловно, основа нашего благосостояния. Но если бы она до сих пор находилась в руках государства — ничего бы, как ты понимаешь, не было… Поэтому началось все в девяносто втором году, вместе с приватизацией…

— После шестьдесят шестого указа президента?

— Вот именно. Даже еще раньше, поскольку сам этот указ явился следствием… некоего события, о котором я и веду речь… В то время мой папа руководил крупным предприятием добывающей отрасли.

— Знаю, знаю. И одновременно немалый министерский пост занимал.

— Верно. Как и большинство нынешних…

— Олигархов.

— Дурацкий газетный штамп!

— Согласен. А как тебе это — харизматических лидеров российского бизнеса?

— Лучше. Так вот, когда вопрос о переходе госсобственности в частные руки назрел, возник еще один вопрос: где эти самые руки взять? Вернее так: как сделать, чтобы стратегические объекты собственности попали в нужные руки. Стоимость крупного предприятия миллиарды долларов…

— Тем более отраслеобразующего, как в… папином случае, да?

— Да, да… О чем я? А! И где нашим доморощенным капиталистам было взять тогда такие средства?

— Действительно. А уж чиновникам тем более.

— Может, дальше ты сам расскажешь?

— Все, все — молчу!

— Так вот… И тут к папе из Госкомимущества прислали одного консультанта — это после уже выяснилось, что не только к нему… и не совсем из Госкомимущества — но ты, наверное, о нем слышал: Анцыбалов Антип Анафидович…

— А! Это брюхатый такой? Как же, как же! Только вчера в офисе видел. Он вроде советником Председателя числится. С таким имечком и таким пузом…

— Сказала, не перебивай! — взвизгнула Мария и, когда бы не толстый твидовый пиджак, наверняка отщипнула бы от него кусочек. — Да, он. И да — только числится. — Секунду помолчав и успокоившись, она продолжила: — Прошу тебя, кролик, отзывайся о нем с уважением. Даже когда мы наедине…

— Извини, Мася. Просто… я так возбужден сегодня!

— Ладно, — смягчилась Мария. — Постарайся сохранить свое возбуждение — оно тебе скоро пригодится… Так вот, Анцыбалов предложил папе интересную схему приватизации и одновременно взялся воплотить ее в жизнь. Не буду грузить тебя подробностями, но суть состояла в создании при предприятии частной структуры, через которую пропускалась вся прибыль; тем самым достигался двойной эффект в одном флаконе: само предприятие нищало и обесценивалось, а руководство получало значительные суммы наличности. На эти деньги скупались ваучеры. Потом они обменивались на контрольный пакет акций. Короче говоря, в девяносто пятом году на залоговом аукционе — который тоже организовал Анцыбалов — папино предприятие окончательно стало… папиным. Ну вот…

Однако Антип Анафидович, понятное дело, взялся за осуществление этого плана не за здорово живешь, а с условием. Уговор был таким: четырежды в год — 1 февраля, 30 апреля, 1 августа и 31 октября — папа и все члены семьи должны приносить ему гомагиум… Догоняешь, о чем я?

Слово показалось ему смутно знакомым. Но что оно означает?

— Говорить-то можно? — пробурчал Андрей и, получив утвердительный кивок, пожал плечами. — Процент с прибыли, полагаю, отстегивать, чего же еще.

— Ты ж моя умница! Почти угадал — и это тоже: десять процентов ежегодно.

— Ого! Не многовато ли?

— Многовато?! Да ты знаешь, что с девяносто второго по девяносто восьмой у нас в стране приватизировали сто тридцать две тысячи предприятий по средней цене меньше семидесяти тысяч долларов за штуку?. Бюджет Бразилии с того же и за тот же период получил в восемь с половиной раз больше. И это при том, что их объемы в сравнении с нашими — тьфу! Да что там Бразилия — маленькая Венгрия и та выручила в полтора раза сверху! Нет, без Анцыбалова и восьми других нам бы никогда не провернуть подобного.

— Я чего-то не пойму, Масюнчик: при чем здесь вся страна?

— Так я же говорю, что консультанта прислали не только в папино министерство — еще восемь были направлены по другим отраслям. Они там тоже реализовали аналогичные схемы.

— М-м… Ну, хорошо. А помолвка наша здесь при чем?

— Сегодня, если ты помнишь, 30 апреля — время гомагиума. Вот и было решено приурочить к нему нашу помолвку и