Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Она пошла в ванную и набрала горячую ванну. Затем налила себе бокал вина и забралась в ванну. Она пролежала там час, по шею облитая пеной и солью для ванн, а когда легла на кровать, то крепко уснула.

14

Киров выглянул в окно своего гостиничного номера и выпустил сигарный дым в стекло. Была ночь, и Исаакиевская площадь, освещённая высокими электрическими фонарями, светилась неестественным голубоватым оттенком.

Снег кружился вокруг огней, словно разъяренные мотыльки, и метел вокруг огромного основания памятника царю Николаю Первому.

Огромная статуя – бронзовый Николай на коне – возвышалась над площадью, словно Голиаф, на высоте пятидесяти футов. Когда её открыли в 1859 году, её восхваляли как техническое чудо из-за веса, который инженерам удалось выдержать на двух задних копытах гарцующего коня.

Эти две узкие лодыжки были единственной причиной, по которой статуя все еще стояла.

Советское правительство, снесшее бесчисленное множество других памятников русской аристократии, позволило этому остаться из-за его технических достоинств.

В одной руке Киров держал сигару, а в другой – телефон. Телефон был стационарный, прочный, из латуни и толстого чёрного пластика, и весил целых пять фунтов. Он держал его за уголок под трубкой и ждал, пока на станции ГРУ его соединят с Олегом Жуковским.

Он был на поле боя. Там, на границе, наблюдал за военными приготовлениями. Его обязанностью было следить за тем, чтобы офицеры, участвующие в операции, молчали о планах.

Киров знал, что Жуковский более чем способен держать их в узде.

Он был садистом. Жестоким. Они его боялись.

До всех дошли эти слухи.

Жуковский был чудаком. Уродом. Он истязал людей. Полиция нашла у него в подвале животных: собак, кошек, енотов. Настоящий зоопарк паршивых, страдающих существ. Ряды клеток, которые держали в темноте двадцать три часа в сутки.

Полицейский, обнаруживший его, приехал по жалобе соседа. Он не знал, кто такой Жуковский, но вскоре узнал.

Сосед тоже. Их нашли на мясокомбинате, подвешенными за лодыжки, с лужей крови под каждым из них, насчитывающей полтора галлона.

Жуковский пустил им кровь.

Он высказал свою точку зрения.

И он сохранил свою работу.

Киров представил его себе сейчас, там, в глуши пограничной страны, бредущим по грязному полю, выкрикивающим приказы кучке прыщавых новобранцев, у которых было больше опыта в чистке картошки, чем в боевых действиях.

Жуковский вселял ужас в людей, но физически он был слаб. Он попал в руки моджахедов в Афганистане на войне, которая закончилась более тридцати лет назад, но шрамы на его теле до сих пор не прошли бесследно. То, что они с ним сделали, будет преследовать его до самой могилы, и одной из таких проблем была его непереносимость холода. Он причинял ему боль.

Обычно он работал в офисе, в чрезвычайно тёплом офисе в штаб-квартире ГРУ, специально оборудованном под его нужды.

Вот почему Кирову было забавно вспомнить его на границе с Латвией в середине января.

Киров посмотрел на часы.

Было три часа ночи.

У него было похмелье и дикая головная боль. Во рту был привкус, словно там что-то умерло.

Вернувшись с ужина, он два часа блевал, держась за фарфоровый унитаз, пока ему не показалось, что его вот-вот извергнет орган.

Мысль о том, как коровье молоко сворачивается в кишечнике ее теленка, смешивается с личинками из сыра и шестью целыми певчими птицами, которых его заставили проглотить, была уже слишком.

Когда его желудок наконец успокоился, он попросил принести чай и, дремав, сидел на кровати, потягивая его, когда зазвонил телефон.

Ему позвонили из главного управления ГРУ в Москве и попросили срочно связаться с Жуковским.

Он протёр глаза и плюхнулся в кресло у окна. На нём был плюшевый коричневый халат, предоставленный отелем, но ему всё равно было холодно.

Когда в трубке раздался голос Жуковского, Киров сразу узнал его резкие и сухие интонации.

«Яков Киров, — сказал Жуковский. — Извините, что заставил вас ждать. В такой близости от границы протоколы связи очень строгие».

«Мне звонили из Москвы», — сказал Киров, намеренно не поздоровавшись. «Полагаю, возникла какая-то проблема».

«Есть проблема, сэр. Да».

«И ты собираешься заставить меня угадать, что это?»

«Один из их тайников найден», — сказал Жуковский.

«Тайники?»

«Они обязались сдать Ригу в течение шести часов после вторжения, — сказал Жуковский. — Для этого им необходимо обеспечить поставки вблизи границы».

«И кто-то их нашел?» — спросил Киров.

«Верно, сэр. Я уже задержал ответственного офицера».

— Держу пари, что так и было, Жуковский.

«Похоже, тайник заметил латвийский полицейский».

«Так убей его», — сказал Киров.

«Это она, сэр, и мы попытались».

«Что ты имеешь в виду, говоря, что ты пытался?»

«Она из отдела национальной безопасности. Должно быть, у неё какая-то специальная подготовка. Полчаса назад к ней в квартиру была отправлена группа, но она каким-то образом их обошла».

«Женщина-полицейский превзошла команду ГРУ?»

«Это была не наша группа, сэр. Её командир — мой наёмник. Он прислал своих людей».

«Значит, она в бегах?»

«Это верно».

«И она знает, что мы задумали».

«Она знает достаточно, сэр».

Киров молчал, позволяя тишине наполнить воздух. Разговаривая с Жуковским, он всегда отвлекался, представляя его в подвале с животными и гадая, что же тот с ними делает.

«Ну, Жуковский, — сказал он, — думаю, мне не нужно объяснять тебе, в чём тут дело. Если ты не поставишь на неё крест, нам обоим придётся лишиться головы».

«Я уже этим занимаюсь, сэр. Я задействовал все силы в регионе. Когда она появится, я пришлю кого-нибудь, чтобы её захватить».

«Надеюсь, это будет кто-то более компетентный, чем в прошлый раз».

«Это агенты ГРУ, Киров. Они очень компетентны».

15

Михаил Смолов находился в постели с варшавской проституткой, когда у него зазвонил телефон.

Он не сразу взял трубку. Он закончил то, что делал.

Затем он положил немного денег на комод и сказал ей, что ему пора уходить.

Она осталась в постели, равнодушно наблюдая, как он одевается.

«Может быть, я вернусь через час или два», — сказал он.

Она пожала плечами.

Лифт в её доме никогда не работал, и он сбежал четыре пролёта вниз по лестнице. Он позвонил Жуковскому только когда тот оказался в квартале от дома.

«Где ты, черт возьми, был?» — сказал Жуковский.

«Я что-то делал».

«Ну, у меня для тебя есть дело. Сейчас отправлю фотографию».

Смолов оторвал телефон от уха, чтобы посмотреть на фотографию.

«Красотка. Кто она?»

«Латвийский капрал полиции».

"Стыд."

«Это очень