Ключи к Тайнику - Мария Владимировна Карташева

— Я не бармен, — отрезал Денис. — Давайте у нас сначала деловая часть, а потом я вам небольшой банкет организую. А то у меня и правда мало времени.

— Ну такой вы неинтересный, а главное, торопыжка. А я так не хочу, мне общение нужно, — скривила бледные, тонкие губы девушка.

— Ну, у вас для этого есть гражданин-доктор, он сможет вам миллион увлекательных историй рассказать, а я патологоанатом… — на этом слове Денис понял, что сболтнул совершенно лишение, потому что в глазах барышни зажёгся нехороший огонёк.

— Занимательная профессия, — сказала она и почему-то сразу потеряла интерес к Медикаменту.

— Так вы могли бы назвать адрес, — Денис помолчал, подбирая слова, — мастера, который делал эти рисунки.

— Я не помню, — вяло отмахнулась девушка, — дома где-то записан. Я передам через своего приятеля, — она с улыбкой глянула на спутника. — Пойдём милый, здесь как-то скучно стало.

Когда парочка удалилась, раздосадованный Денис только пожал плеч и, помотав головой, прошептал:

— Превосходно.

Бросив на барную стойку мятые купюры, молодой человек вышел в освежающий сумрак непогоды, вдохнул полной грудью колкий от мелкого холодного дождя воздух и двинулся к бывшей поликлинике.

— Как же мне надоела эта треклятая сырость. Хочется солнца, — вздохнул он и, покосившись на отливавшие сталью волны залива, передёрнул плечами.

Казалось, что всё в этом городе отторгает и разрушает жизнь и яркие краски: постоянный стылый ветер, бесконечная полоса серых облаков, а сейчас ещё и неразобранные руины лежали словно могильные плиты, на которых была начертана эпитафия по мирной жизни Карельска.

— Ладно, что-то я ударился в меланхолию, — Денис протёр лицо и поспешил в сторону их нового места работы.

Сейчас нужно было добраться до временного пристанища и немного поспать. Мозг патологоанатома без должного отдыха плохо соображал, и Денис просто напрасно тратил время, так как в любой другой ситуации он обязательно нашёл бы способ разговорить девушку.

Махнув рукой охраннику на входе в бывшую поликлинику, Денис, не заходя к себе, сразу пошёл к амбулаторному отделению, где группа оборудовала себе спальный отсек. Продавленные кровати были отвратительны, древняя провисшая панцирная сетка при любом движении бряцала, тело в этом «гамаке» затекало, но Медикамент просто провалился в тёмную яму, куда его отправило снотворное.

Через несколько часов будничные звуки стали пробираться в немного посвежевшую голову Медикамента, он поворочался в логове постели, часто задышал и приоткрыл глаза. За окном всё ещё был светлый день, разбавленный непременным ливнем, и где-то неподалёку уже отчётливо слышались отголоски приближающейся грозы.

— С пробуждением, — до него донёсся незнакомый женский голос, и Денис резко сел на кровати оглядываясь.

— Вы откуда здесь? — протирая мятое лицо, удивлённо спросил Медикамент, глядя на новую знакомую, с которой не так давно беседовал в баре.

— Охрана у вас не слишком внимательна. Попросила подругу, она отвлекла, а я проникла, — она проскрипела смехом и, успокоившись, глянула на Медикамента.

— Зачем вы здесь?

— Пришла тебя разбудить.

— Ну с этим вы справились. Отвечайте на конкретно поставленные вопросы, — строго сказал Медикамент, не терпевший людей, стихийно вторгающихся в его личное пространство.

— Да я не в том смысле. Все мы по жизни спим до определённого момента, а потом раз и проснулись, — девушка присела напротив Дениса. — Ну и с мастером хотела познакомить.

— Можно было не утруждаться, а просто передать координаты.

Денису барышня была глубоко неприятна. Он терпеть не мог модные течения, где женщина, не умея выражать свою индивидуальность через интеллектуальные способности, начинала жуткие эксперименты со своей внешностью. А от этой девушки сквозило ещё и мерзким сырым запахом.

— Ну с вами он точно разговаривать не будет. Если пойдём вместе, то, наверное, согласится. Но я советую сначала задать все интересующие вопросы мне.

Девушка притронулась своей ногой, облачённой в рваные засаленные джинсы, к ноге Дениса и повозила ступнёй, покусывая нижнюю губу.

— Вы мне нравитесь.

— А вы мне нет, — резко сказал Медикамент и, встав, отошёл в другой угол кабинета. — Что вы хотите?

— О, в моей голове такой калейдоскоп желаний.

— Может, закончим цирк? У меня реально нет времени на этот бред. Говорите, что нужно, — строго спросил Медикамент.

— Я же говорю, торопыжка, — девица усмехнулась и, встав с кровати, потянулась, потом взмахнула руками и подошла к окну. — Я жрица!

— Ну я ожидал чего-нибудь в этом роде, — бесстрастно ответил Медикамент. — У нас здесь храма нет, так что вы не по адресу.

— Храмом может быть не только здание или алтарь. Им может быть даже человек или группа людей. Храмы, идолы, тотемы… — девушка присела на подоконник. — Человек привык, что всё это должно быть из дерева, кирпича или камня. Точнее, людей приучили к тому, что любой объект поклонения — обязательно неодушевленный предмет. А знаете почему?

— Почему? — вяло спросил Денис.

— Чтобы не было зависти. Ведь если мы назначаем идолом одного человека, то почему же похожий на него из плоти и крови не может быть тоже объектом поклонения. Всё проистекает из-за человеческого чувства зависти и желания обладать чем-то бо́льшим, чем наделила его великая космическая сила.

Денис устало вздохнул, глянул на девушку, глаза которой сияли странным блеском и скривившись спросил:

— На чём сидишь?

— Тебе не понять, всю глубину процесса, — невпопад ответила девушка.

— Не спорю. И всё-таки тратить своё время на бредни наркоманки я не хочу. Либо ты даёшь мне адрес, либо проваливаешь, — резанными фразами проговорил мужчина. — У меня нет времени.

— Так вот, я не закончила про тотемы, — не меняя выражения лица, проговорила девушка. — Что если ты свои находки будешь рассматривать с этой точки зрения?

— Находки? — нахмурился Денис.

— Ну да.

— Ты хочешь сказать, что девушки, которых мы нашли — идолы? — медленно проговорил Медикамент.

— Да.

— А почему ты решила прийти ко мне и рассказать? Ведь получается если ты знаешь об этих девушках, то знаешь и кто за этим стоит, — Денис помедлил. — И как их найти?

— Всё не так просто. А пришла я потому, что меня устраивает философия, но не нравится подход. Мы своё тело должны отдавать добровольно, — расстёгивая пуговицы на рубашке, проговорила девушка. — Мы должны прожить, впитать каждой клеточкой исповедуемое мировоззрение, а потом стать идолом.

Когда гостья распахнула рубашку, надетую на голое тело, Денису стало не по себе. Через его руки и глаза прошла не одна сотня жертв насильственных смертей, и в анатомичке он видел то, что нормального человека давно бы уже вогнало в стабильное депрессивное расстройство, мерно перетекающее в истерию, но увиденное сейчас категорически шло вразрез со всеми представлениями Дениса. На теле девушки была вырезана целая картина,