Смерть в квадрате - Евгения Витальевна Кретова

и вовсе бросил трубку, рявкнув угрозу. Василий Нелейко такого не ожидал, а потому еще какое-то время прислушивался к тишине из динамика, и только убедившись, что его собеседник отключился, пробубнил растерянно:

– И че мне теперь делать?

– Ты дурак, да? – спросил Макс из-за двери.

Парень замер. Макс слышал, как тот судорожно глотнул. Осторожно потянул за ручку дверцы, за которой прятался парень, и открыл ее: тот сидел с ногами на унитазе, съежившись и прижимая к груди мобильный.

– П-почему? – икнул он.

Макс покачал головой:

– Ты сейчас убийце угрожал. Ты это понимаешь? Он тебя пришибет, а мне еще и твою смерть расследовать…

У Василия заметался взгляд. Потух, потом загорелся вновь. Рот приоткрылся в немом крике.

– Пойдем, – Макс посторонился, приглашая его за собой, – расскажешь.

Нелейко поднялся было, покачиваясь, сделал несколько шагов. Вышел из кабинки на будто бы ватных ногах, прислонился к двери. И это отвлекло и расслабило Макса. Потому что в следующий момент парень толкнул его в грудь и вырвался из туалета.

В коридоре послышался грохот и отборная ругань – это рухнул сбитый с ног капитан Федорченко.

Макс тем временем подскочил, выбежал за дверь, едва не налетев на поднимающегося капитана.

– Вот черт… – выдохнул он, потирая ушибленное плечо.

Макс отмахнулся. Бросился вдогонку. Они пробежали коридор до конца, уперлись в еще одну дверь с кодовым замком, отперли ее бейджиком Селина и оказались в просторном зале с конвейерной лентой. Вдалеке, непрестанно оглядываясь и расталкивая операторов, приглядывавших за работой сортировки, бежал Нелейко.

– Стоять, полиция! – гаркнул Глеб.

Даже Макс втянул голову в шею: голос у капитана Федорченко оказался зычным. Пара операторов, что были поблизости, замерли и медленно, не отпуская взглядом ворвавшихся, подняли вверх руки. Глеб поморщился. Он уже бежал за Максом – догонять Нелейко.

Коридор-тоннель с транспортировочной лентой казался бесконечным. Чемоданы, коробки, пакеты, рюкзаки неторопливо плыли по ней, проваливаясь в лотки и плавно стекая в нужные контейнеры. На их место, следуя из терминалов, падали другие.

Нелейко подпрыгнул, подтянулся и вскарабкался по одной из решетчатых клетей, до верху заполненной багажом. Ахнув, он провалился на чемоданы – Макс успел заметить его белое от страха лицо и перекошенный в крике рот. Нелейко развернулся, взобрался на транспортировочную ленту, шедшую от стоек регистрации – чемоданы полетели с нее под общий гвалт и ругань операторов. Но студент, кажется, их не слышал – он карабкался по втекающим в зал потокам багажа, сбивал их, опрокидывал. Он то и дело оглядывался на Макса, отчего-то выбрав его своим главным оппонентом. Может, потому, что именно он задавал неудобные вопросы, а может, потому, что догонял его с молчаливым и каким-то отчаянным упорством. И вот прямо сейчас уже ловко карабкался по перевернутому студентом багажу и тянулся к его ноге.

Нелейко взвизгнул, пнул Макса в нос – тот едва успел увернуться, но подставил запястье – и пополз быстрее вперед. Чемоданы от него бросились врассыпную. Макс тихо взвыл, прижав к животу ушибленную руку, выругался и одним прыжком подмял под себя студента. Тот взял самую высокую ноту и, не отпуская ее, вытянул руки и съехал на транспортировочную ленту, больно ударился подбородком о бортик лотка – в этот момент тональность его крика на миг изменилась – и взвыл.

– За что-о?!

Макс стащил его с ленты и опрокинул на пол и перевернул на живот. Прижав незадачливому бегуну коленом поясницу, протянул за свою спину руку – Глеб вложил в нее наручники.

– А нефиг бегать…

Макс поднялся сам на ноги и встряхнул парня, поставил его перед собой. Отряхнул спецовку, развернул за плечи лицом к себе. Тот сморщился:

– Это не я, отпусти-те…

И заныл таким тонким и противным голосом, что Макс даже отшатнулся и недоверчиво присмотрелся к парню – это точно выплескивалось из его глотки? Оказалось, точно – и звук. И сопли, и слюни, стекавшие на покрасневший при падении подбородок, были собственностью Василия Нелейко, продолжавшего голосить:

– Это не я, меня Соро́в попросил.

Вокруг них начала собираться толпа. Лента встала; кто-то из сотрудников попытался вернуть на место сорвавшиеся с нее чемоданы, но махнул рукой – в зале сейчас происходили дела поинтереснее. А перепутанные вещи еще актировать придется.

Макс подбоченился – в пылу погони он сам не заметил, как запыхался, и теперь, осознав это, мучался от удушья и миллиона уколов в правом боку. Чуть скрутил корпус и шумно выдохнул:

– Соров? Кто такой?

– Гриша Соров, мой сосед по общаге… Он мне и сунул этот чёртов пакет, – пацан продолжал хныкать. – Вызвал по мобиле в начале смены, сунул в руки… А я че? Мне что с этим делать?

– В полицию, например, отнести. – Это хмуро предложил капитан Федорченко.

Нелейко прекратил выть, вылупил глаза:

– Я че, стукач по-твоему?! Гриха дружбан мой! Он бы мне такую подставу не сделал!

Макс покачал головой:

– Он тебе другую подставу организовал, покруче: объяснять, откуда у тебя окровавленные вещи, теперь придется тебе, прикинь?

Парень побледнел:

– Окровавленные? Я думал… – он растерянно потупил взгляд.

– То есть ты в пакет заглянул, увидел, что там окровавленные вещи и подкинул их в чужой чемодан.

Студент взвился:

– Откуда я знал, что они окровавленные?! – У него от усилия выглядеть правдоподобным покраснели уши. – Ну, что эти пятна – кровь?! Откуда я мог знать…

– Потому что они пахнут как кровь?

Пацан покрылся пунцовыми пятнами:

– Ничем они не пахли! И вообще… У меня насморк! Аллергический! – он гордо вскинул голову. – Не мог я ничего по запаху понять.

– Допустим. А зачем в чемодан подбросил? – повторно спросил Глеб заданный Максом вопрос.

– А что мне еще с ними делать? – повторно ответил то же самое Василий.

Макс, наконец, отдышался и смог медленно выпрямиться. Он какое-то время прислушивался к себе, ожидая, что остролапая сколопендра снова оживет в его боку и примется за старое, но та, кажется, успокоилась.

– Почему просто не выбросить вещи? – спросил он.

Парень указал подбородком куда-то в потолок.

– Так это… Проверять же станут, а кругом камеры. Вычислят вмиг. Оно мне надо?

– И ты решил воспользоваться единственным помещением, не оборудованным камерами видеонаблюдения? – догадался Макс.

Парень кивнул и тут же пожал плечами, затянул уже знакомое:

– Ну а что мне еще было делать…

Макс с Глебом переглянулись: разговор заходил в тупик.

– Как тебе удалось?

Нелейко фыркнул:

– Да что там делать? Ибрагимов свои контейнеры на питерский рейс собрал и отправился сопровождать погрузку. Толян в туалет отлучился, я остался ждать диспетчера. Этот ваш чемодан в особой секции был как потеряшка. Отогнул край пленки, разрезал