Хроника гениального сыщика - Артур Кангин

На пороге в оренбургском пуховом платке стояла худенькая женщина. Черная мушка украшала ее левую щеку.

— Я — жена Дикобразова! — потупясь, произнесла она. И поправилась: — Теперь вдова.

— А как же его нетипичная половая ориентация? — поразились мы.

— Вы должны выслушать меня… — зябко кутаясь в оренбургский платок, сказала вдова.

Г-жа Дикобразова достала из сумочки портативный дамский ноутбук. Изящно пробежалась по клавишам. На экране строчки кириллицы.

— Это досье Васи… — пояснила г-жа Дикобразова.

Мы с сыщиком Рябовым приникли к экрану.

«Василий Дикобразов, — читали мы, — уроженец Хохломы, появился на свет как Мария Звягинцева. В 1980 году, находясь еще в младенческом возрасте, в виде протеста против военной диктатуры в Польше, сменил пол и стал Василием Дикобразовым, известным танцором в стиле «диско». Выступал в страусовых перьях…»

Далее шла всем известная информация, мы перестали читать.

— А теперь выслушайте мой рассказ, — предложила г-жа Дикобразова.

Мы покорно сели в кресла-качалки, уютно накрылись шотландскими пледами.

— Когда я познакомилась с Васей, он фланировал в штанах, — неторопливо начала свою исповедь г-жа Дикобразова. Всхлипнула: — Весь медовый месяц в штанах. Не снимал их даже на брачном ложе.

Дикобразова замолчала.

— Ну?!.. — выдохнули мы.

— Потом он стал носить… — вскрикнула вдова и, не договорив, ланью выскочила за дверь.

2.

— Она не успела сказать главное, — резюмировал я, акушер второго разряда Петр Кусков.

— Нет, успела! — гортанно возразил сыщик.

И тут я вспомнил о нашем соседе, дьявольски похожем на генерала Ярузельского и поразился проницательности гения Рябова.

— Польские события?! — вскрикнул я.

— Именно, Петя, именно, — ответил мой друг и наставник, выхватывая из кобуры именной браунинг.

3.

Соседа дома не оказалось.

Рябов легким ударом кованого сапога высадил дверь с косяком.

Квартира напомнила худшие времена средневекового мракобесья.

Повсюду стояли миниатюрные гильотины, макеты электрических стульев и виселиц.

На столе же возвышался комп, хранитель, быть может, тайной информации.

Сыщик Рябов надел наушники, специальные очки и погрузился в кромешную виртуальность.

Через пару минут он молча, в изнеможении, упал на мохнатый диван.

Я водрузил компьютерную периферию и увидел соседа Ярузельского, сидящего в дымчатых очках в кабаре «Зеленый смерч». Я узрел Василия Дикобразова, молодого и красивого, в радужных страусовых перьях, самозабвенно скачущего по деревянному настилу сцены. Я прочитал мысли Ярузельского: «Умри Василий Дикобразов, противник моей диктатуры. Умри Василий, урожденный Марией Звягинцевой».

Далее все произошло одним махом.

Пан Ярузельский достал из внутреннего кармана жилетки индейскую трубку и выстрелил в шею Дикобразова пулькой начиненной ядом гюрзы.

4.

Вдруг я заметил торчащий из-под дивана сапог с польскими литерами на подошве.

Заметил его и сыскарь.

— А вот и сам г-н Ярузельский, — хрипло произнес инспектор Рябов и резко дернул за сапог.

Из-под спальной мебели, весь в паутине и сухом мышином помете, показался г-н Ярузельский.

— Товарищи, — по-польски пискнул он, — я не виноват! Я выполнял задание коммунистической партии.

Ярузельский уронил черные очки и сам же неосторожно наступил на них.

Стекло омерзительно хрустнуло.

Голубые глаза пана слепо мигали.

— Да он слеп, как крот! — констатировал я.

— И не представляет никакой опасности… — добавил Рябов.

— Как же он убил Дикобразова? — диву дался я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— На звук… — Ярузельский заплакал и несколько раз привел в действие миниатюрную гильотину.

Сверкнул стальной нож каверзного изобретения.

— Это монстр, — хладнокровно резюмировал Рябов. — Теперь обезвреженный и безобидный. Оставим его…

— Стоит ли рассказать госпоже Дикобразовой результаты следствия? — спросил я.

— Васю-Марию не вернешь, — нахмурился Рябов, — а бедного калеку засадят за решетку. Пусть лучше шьет рабочие рукавицы в артели слепцов, что у Баррикадной.