Современный российский детектив - Анна Майская

составить им она явно не сможет, Мария, вырвав нож из головы только что убитого ею второго врага, подпрыгнула на одних только носках, словно бы на двух мощных пружинах, вследствие чего приблизилась к любителю беспечно поспать на расстояние, равное вытянутой от себя руки; стоя перед ним на выпрямленных ногах, неимоверным, неповторимым, ударом она вогнала острозаточенный клинок в нижнюю часть его звероподобного подбородка и в тот же миг извлекла из раны обратно. Обливаясь собственной кровью, он обхватил руками поврежденное место и, выпучив обезумившие глаза, смотрел на свою убийцу, не понимая — как же такое стало возможным?!

Еще один член этой группы был обезврежен, но оставалось еще два, среди которых был опытный, так сказать видавший виды, Петрович; они успели уже уверенно встать на ноги и, разъяренные, двигались в направлении Вихревой, причем тот, что был на полтора метра дальше, был вооружен карабином и уже поднес руку к затвору, чтобы его передернуть. «Новая амазонка» привычным, давно натренированным, движением осуществила бросок ножа Кирпича — острием вперед — поразив недруга точно и прямиком в левый глаз; он так и не успел произвести ни единого выстрела, поврежденный же мозг в то же мгновение «вывел» неприятеля из положения равновесия, беспомощно повалив его на холодную землю.

В этот же самый миг на девушку набросился пожилой, следует понимать, не в меру ожесточенный бандит; весом всего своего огромного тела он легко повалил худенькую Машу на промозглую землю и, обхватив ее хрупкую шею большими ручищами, сравнимыми разве только с «медвежьими», стал методично сдавливать горло, целенаправленно перекрывая своей жертве дыхание… она захрипела, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Перед собой она в эту, казалось бы, последнюю свою минуту видела отвратительную физиономию опытного преступника, перекошенную злобой, глазами излучающую непримиримую ненависть; можно было не сомневаться, что отчаянная героиня испытывала к нему аналогичные чувства, что по большому счету и придало ей дополнительных сил, подвигая ее разум к дальнейшим самоотверженным попыткам сопротивления; Мария стала судорожно шарить в правом боковом кармане своей утепленной военной куртки, где у нее хранился выручавший столько раз небольшой «складничок»; его она нащупала почти сразу же, не замедлив мгновенно вынуть наружу; теперь необходимо было освободить острое лезвие; без помощи второй руки, находившейся сейчас с той стороны навалившегося на Вихреву просто огромного тела, принадлежавшего немолодому уже бандиту, суровому и безжалостному, а еще и, без прикрас, вонючему и тяжелому, сделать это было крайне проблематично, но отважная воительница действовала почти машинально, будто кто-то другой руководил всеми ее тем не менее крайне последовательными телодвижениями.

Таким образом, прижав безымянным пальцем и мизинцем ручку к ладони, сочетанием среднего, указательного и большого она чуть выдвинула опасную часть из так называемого места «покоя»; далее, уперев кончик себе в тазобедренный сустав, она потянула, раскрыв клинок и приведя холодное оружие в боевую готовность; уже «туман» начинал застилать ее смелые глазки, когда она стала наносить энергичные удары, направленные прямиком в область сердца беспощадного изверга. Хватка того почти в ту же секунду ослабла, но Мария продолжала бить до тех пор, пока его туловище полностью не обмякло и безвольно не опустилось на нее сверху, придавив собой ее хрупкое тело к земле и обильно обагряя одежду и лицо своей разбойничьей кровью.

Большого труда стоило худосочной девушке сбросить с себя это тучное тело. Откашливаясь и хрипя, она пыталась нормализовать сбившееся в битве дыхание; Маша пока что не знала, что это были еще не все испытания, свалившиеся на нее в этом кошмарном месте: как раз в это самое время с дозора возвращался шестой бандит, высланный остальными в засаду. Полностью сочетаясь со своими лесными соратниками, он был довольно высокого роста и плотного телосложения; возраст его приближался к тридцати одному году; он успел уже дважды побывать в местах лишения свободы и отличался звериной жестокостью и просто ужасающей беспощадностью.

Лишь завидев кровавую бойню, он стремглав бросился на подмогу своим преступным товарищам, поверженным и уже умирающим; это случилось едва ли не в тот момент, когда Маша добивала Петровича. В конце концов, освободившись от его тяжелого тела, она поднялась; в тот же самый миг краем глаза она смогла различить приближавшегося к ней бегом еще одного лесного разбойника, как и все его собратья, имевшего просто громадное телосложение; он уже, еще не приблизившись, брал на изготовку автомат системы Калашникова и готовился к открытию огня и самому что ни на есть активному нападению, даже несмотря на тот существенный факт, что между ними все еще было около тридцати метров; очевидно, этому обстоятельству способствовало нахождение Марии у ярко пылающего костра, где она представлялась «открытой», словно бы на ладони, в то время как его фигура еле различалась в кромешной лесистой темени.

Схватив большим пальцем правой руки за ремень своей неизменной винтовки, Вихрева ловким движением перекинула его через голову, одновременно выдвигая вперед левую кисть; в то же самое мгновение той же рукой она перехватила ствольную накладку, переводя ладонь, удерживавшую ремень на приклад оружия, приближая его к плечу, чтобы тем самым прицелиться — на все эти телодвижения у Вихревой ушло не более доли секунды; однако этого времени наступающему преступнику хватило, чтобы открыть огонь, направленный на ее поражение…

Не прицеливаясь, он дал в сторону девушки продолжительную автоматную очередь… как бы он не нервничал и ни запыхался от быстрого бега, все же выстрел его оказался достаточно метким и не менее пяти пуль угодило в бронежилет героини, а одна, двигаясь по касательной, угодила напрямки в верхнюю часть плеча; удары были настолько чувствительно сильными, что отбросили Машу на несколько метров назад, причинив ей невыносимую боль и одновременно сбив на какое-то время дыхание. Падая, она, действуя больше интуитивно, чем как-то осмысленно, продолжала надежно удерживать приклад у плеча, стремясь поймать глазом объектив окуляра; едва только она «приземлилась» и смогла захватить прицелом приближавшегося бандита, а именно его огромную голову, «снайперша» мгновенно осуществила прицельный выстрел, попавший точно по назначению.

К тому мгновению расстояние до него успело сократиться до двадцати пяти метров, а значит, промахнуться с такой дистанции такому опытному снайперу, каким являлась Мария, было делом практически невозможным; нетрудно догадаться, что пуля угодила прямиком в мозг нападавшего преступного отморозка, моментально прекратив его пагубное, неугодное остальному миру, существование; ликвидация последнего врага произошла как нельзя более вовремя, так как пули, угодившие в бронежилет, все же сумели остановить дыхание отважной воительницы, и пусть ненадолго, но стреляла она, уже будучи исключительно на морально-волевых качествах, понимая, что вот-вот потеряет