Искатель, 1995 №5 - Клиффорд Саймак

как только выбрался из машины. Оно повернулось лицом ко мне и бросило на меня свирепый взгляд. Его просто трясло от ненависти. Дрожала его конусообразная головка, хлопали большие уши, колыхались грязные пряди волос.

— Я — Рефери, — завопило с гневом существо. — Ты используешь запрещенные приемы. Тебя следует наказать. Я назначаю тебе штраф за нарушение правил.

С меня было довольно. Размахнувшись, я с силой бросил в него биту.

Существо не стало ждать. Оно мелькнуло и исчезло, и бита просвистела в воздухе.

ГЛАВА 13

Я устроился поудобнее на сиденье и попытался заснуть, однако сон не приходил. Мое тело нуждалось в отдыхе, но мой мозг явно противился этому. Каждый раз в последнюю минуту, когда мне казалось, что я уже засыпаю, сон ускользал от меня.

Так я и ехал в каком-то полусне, и в моем мозгу, как в калейдоскопе, мелькали картины, в которых причудливым образом сплелись фантазия и реальность. Мое сознание почти не принимало в этом участия — я слишком устал и не мог ни о чем думать. Я провел за баранкой всю ночь. Где-то под утро мы остановились в окрестностях Чикаго перекусить, и потом до самого восхода солнца я снова вел машину. Утром, когда я уступил руль Кэти, мне удалось наконец немного вздремнуть, но я не чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим, и сейчас, после того, как мы позавтракали где-то уже у границы с Пенсильванией, я устроился поудобнее, надеясь на этот раз выспаться как следует. Увы, моим надеждам, похоже, не суждено было сбыться.

…Я снова в Вудмэне, и на меня надвигаются волки. Кэш все нет. Неожиданно волки набрасываются на меня, я наношу удары направо и налево, понимая, однако, что долго мне не продержаться, а висящий на кронштейне Рефери верещит, что я веду нечестную игру. Мои руки и ноги как ватаые, и от отчаянных усилий, которые я предпринимаю, чтобы заставить их двигаться в нужном направлении, у меня ноет все тело и по спине и груди фадом струится пот. Я никак не могу понять, почему так происходит, и вдруг замечаю, что держу в руках не биту, а извивающуюся змею…

Как только я замечаю это, волки и Вудмэн исчезают и перед моим мысленным взором возникает другая картина. Я снова беседую со своим старым другом, который сидит в огромном, грозящем поглотить его кресле. Он указывает рукой на открытую дверь во внутренний дворик, и, проследив за его жестом, я вижу волшебную картину в полнеба. Вдали возвышается прекрасный замок с белоснежными шпилями и башенками, вокруг стоят могучие древние дубы, а по дороге к нему, извивающейся между холмами и утесами, шествует странная процессия, состоящая из рыцарей и чудовищ. «Я думаю, — говорит мой друг, — что мир наводнен привидениями». И не успевает он произнести эта слова, как мимо моей головы со свистом пролетает стрела и вонзается ему в грудь. Откуда-то вдруг появляется знакомое маленькое чудовище с конусообразной головкой, и я кричу: «Что же ты сейчас не требуешь наказания за нечестную игру, ведь убит мой друг!» Но, возможно, он вовсе и не убит, так как на его губах играет улыбка, а в том месте, куда вонзилась стрела, я не вижу крови.

Потом, так же как волки и Вудмэн, мой друг и его комната исчезают. Какое-то время новых видений не возникает, и я уже начинаю радоваться, как вдруг обнаруживаю, что бегу по дороге к знакомому зданию. Необходимо попасть туда как можно скорее, и я бегу изо всех сил. Наконец я добегаю до дверей и вхожу. Сразу же за дверьми сидит агент ФБР. Я узнаю его по квадратным плечам, тяжелому подбородку и мягкой черной шляпе. Наклонившись к самому его уху, я шепчу ему про ужасный секрет, о котором никто не должен знать, ведь речь идет о жизни и смерти. Он слушает меня с каменным лицом, и, когда я заканчиваю, он произносит, протягивая руку к телефону: «Ты — член банды, я вижу всех вас насквозь». И туг я понимаю, что ошибся — передо мной не агент ФБР, а просто супермен. И как только я это понял, он исчезает и я оказываюсь совсем в другом месте. Посреди комнаты стоит высокий человек с горделивой осанкой, аккуратно зачесанными назад седыми волосами и коротко подстриженными усами. Я сразу же узнаю в нем агента ЦРУ. Встав на цыпочки, шепчу ему на ухо то же самое, что до этого говорил человеку, которого принимал за агента ФБР. Все время, пока я шепчу, высокий человек остается недвижим, а потом протягивает руку к телефону. «Ты шпион, — произносит он, — я вижу всех вас насквозь». И в этот момент я понимаю, что все это мне просто мерещится, что нет ни агента ФБР, ни агента ЦРУ и я по-прежнему нахожусь в машине, а вокруг простирается ровная серая равнина, сливающаяся на горизонте с таким же серым небом, так что трудно определить, где кончается равнина и начинается небо.

— Постарайтесь заснуть, — произнесла Кэти. — Вам необходимо отдохнуть. Хотите аспирин?

— Никакого аспирина, — ответил я. — Голова у меня не болит.

Однако то, что происходило со мной, было намного хуже любой головной боли. Это был не сон, так как я, по существу, не спал. Все время, пока в моем мозгу прокручивались эти странные картины, я сознавал, что еду в машине, замечал смену пейзажа и проезжавшие мимо автомобили, слышал шум мотора. Но все это словно происходило где-то вдали, не со мной, и никак не влияло на те видения, что сами собой возникали в моем мозгу.

И вот… я снова на равнине. Пустынная безбрежная даль — ни холмов, ни скал, ни деревьев. Простирающееся над равниной небо такое же пустое — ни солнца, ни звезд, ни даже облаков. Непонятно, день это или ночь — слишком темно для дня, слишком светло для ночи. Откуда-то вдруг приходит мысль: может, здесь всегда царят сумерки и ночь так никогда и не наступает? Неожиданно издалека до меня доносится протяжный вой, который я сразу же узнаю, — я уже слышал его однажды, когда выходил из своего номера в мотеле на улицу подышать перед сном свежим воздухом. В страхе озираюсь по сторонам, пытаясь определить, откуда идет звук, и вдруг вдали, у самой линии горизонта, замечаю черный силуэт, смутно вырисовывающийся на фоне серого неба. Это то самое морское чудовище, что атаковало меня на реке. Я не мог бы спутать ни с чем эту длинную гибкую