Искатель, 1999 №11 - Кир Булычев

израильского представителя попросила меня собрать кое-какую информацию личного характера, косвенно касающуюся и обстоятельств смерти. И еще одно: не будучи полицейским, я не вправе вести, так сказать, допрос кого бы то ни было. Плюс ко всему сведения, которые я могу получить в ходе нашей беседы, не признаются судом. Уф-ф! — выдохнул Розовски. — Кажется, обо всем предупредил.

— Ну-ну, — Венедиктов посмотрел на собеседника. — Никогда бы не подумал, что вы давно уехали из Союза.

— Правда? А почему? Что, акцент не слышен? — вежливо спросил Натаниэль.

— Акцент ни при чем. Просто сплошные канцеляризмы в речи, — объяснил Венедиктов. — Я от таких отвык.

Натаниэль обескураженно уставился на него.

— Вот тебе и раз… — растерянно произнес он. — Даже в голову не приходило…

Венедиктов нетерпеливо махнул рукой.

— Неважно. Задавайте вопросы, я готов ответить на все.

— Вопросы… — Розовски задумался. — Вопросы… Видите ли, уважаемый Сергей, ваш сотрудник погиб при весьма странных обстоятельствах. Ну, это вы, наверное, знаете.

Венедиктов кивнул.

— Маскарад… Какие-то странные наряды… Появление непонятной процессии…

— Да-да, — нетерпеливо перебил Венедиктов. — Это все я действительно знаю.

— Конечно… Так вот, уважаемый Сергей, Во всей этой истории идти нужно от самого начала.

— Вообще-то я полагал, что в любом деле следует идти от начала, — заметил Венедиктов.

— Вовсе нет. Чаще мне приходилось расследовать дело с конца, — возразил Розовски. — Но тут, представьте, тот самый редкий случай… Когда ваш представитель пришел ко мне в контору, он упомянул какой-то контракт, недавно подписанный им. Причем контракт чрезвычайно удачный. Более того, Аркадий намекнул, что именно заключение контракта и является чем-то вроде повода к устройству торжества. Во всяком случае, косвенного повода. И контракт этот, насколько я понял, он подписал в Швейцарии. Что вы можете рассказать об этом?

Венедиктов задумался.

— Н-нет, — сказал он. — Не знаю. Нет, точно. Никаких контрактов он в последнее время не заключал. Я имею в виду — от имени компании. Тем более — в Швейцарии. У нас нет партнеров в Швейцарии, это я могу утверждать.

— Стоп! — Натаниэль удивленно поднял брови. — Погодите… Но ведь он ездил в Швейцарию? Не так давно, полгода назад. Неужели вам об этом неизвестно?

— Почему же? Известно, разумеется. Но при чем здесь контракт? Арик ездил по личным делам, в отпуск.

Пока Натаниэль переваривал полученную информацию, Венедиктов успел докурить длинную коричневую сигарету.

— И потом, — сказал он, — вам, должно быть, неизвестно, но в последнее время Арик коммерческими проектами не занимался.

— Вот как? А чем же он занимался? И что значит — «в последнее время»?

— В последнее время — значит, около года. А чем занимался — гуманитарными программами.

— Угу… Значит, гуманитарными. И в Швейцарию ездил по личным делам… — растерянно повторил Розовски. — По личным… И что это за дела, вы, конечно, не знаете.

Венедиктов с сожалением развел руками.

— Ну да, ну да… — Розовски нахмурился, потом махнул рукой. — Жаль, конечно… Так вот, перед устройством злополучного вечера Аркадий Смирнов получил какой-то документ — так я предполагаю, — имевший ко всем последующим событиям отношение.

— Что за документ? — быстро спросил Венедиктов.

— Увы, — Натаниэль развел руками точно так же, как до этого — его собеседник. — Убийца — или сообщник убийцы, мы не можем отрицать факт чьего-либо соучастия — вырвал его из рук жертвы. Мне на память остался лишь клочок. Самый уголок документа.

— Без всяких надписей?

— Без. Но с водяными знаками. Скажите, Сергей, ваша фирма использует для каких-нибудь бланков плотную бумагу с водяными знаками?

— По-моему, нет, — Венедиктов ответил чуть неуверенно. — Знаете, я не видел всех без исключения документов. Да и не я подписываю образцы бумаг для изготовления. Но что-то не помню документов с водяными знаками… А что за знаки?

— Двуглавый орел. Российский герб.

— Вот как? Но, в таком случае, это мог быть документ от какого-нибудь официального учреждения!

— Все может быть, — без особой надежды Натаниэль вытащил из бумажника сложенный листок, на котором был изображен увеличенный рисунок водяного знака, и протянул его собеседнику. Президент торгового дома «Лига» долго рассматривал рисунок, потом вернул его детективу.

— Не хочется вас разочаровывать, Натаниэль. Такие водяные знаки могут использовать многие учреждения — и частные, и государственные. У некоторых компаний государственный герб стал частью фирменного знака.

— Да, возможно, возможно… — Натаниэль спрятал листок в карман. — Если вы уже сыты, может быть, пройдемся? Эта духота мне порядком надоела. Прогуляемся по набережной — там, по крайней мере, ощущается ветерок с моря.

На набережной дышалось легче — или, вернее, казалось, что дышится легче. На самом деле влажность лишь усиливала ту душную тяжесть, которая «придавила» Тель-Авив в последние два дня. Но размеренно шуршавшее море, белые барашки, то и дело возникавшие на спинах катившихся волн создавали обманчивое ощущение прохлады.

— Не нравится мне Средиземное море, — признался Венедиктов, когда они спустились с набережной к самой воде. — Черное лучше. Здесь все какое-то… лицемерное. Вот, кажется, волны слабые, чуть заметные. А я вот вчера, в связи с приездом, решил вечером окунуться — так еле выбрался на берег. Утягивает, как в омут.

Натаниэль подошел к самой кромке прибоя, присел на корточки, зачерпнул пригоршню воды, обтер горевшее лицо. Уселся на огромный валун, нависший над водой.

Венедиктов пристроился рядом.

— Скажите, пожалуйста, Сергей, в фирме у Аркадия были враги? Такие, чтобы могли пожелать его смерти?

— Что вы! — Венедиктов посмотрел на Натаниэля с негодованием. — О чем вы говорите, Бог с вами! Какие враги!

— Не знаю какие, — ответил Натаниэль. — Чему вы так удивляетесь? Кто-то же убил его. Значит, враги у него были. Может быть, не враги — конкуренты. Кому-нибудь человек перебежал дорогу. По службе. В карьере. В бизнесе.

— Нет, — сердито ответил президент «Лиги». — Никому он не мог перебежать дороги. Кроме него никто и не претендовал на пост представителя в Израиле. Не было у него врагов или конкурентов. По крайней мере, внутри «Лиги».

— Сергей, а вас он не приглашал на это самое торжество?

— Приглашал, как же! Дважды звонил в Москву. Но мне было некогда. Вот только сейчас удалось вырваться на недельку. Увы, слишком поздно.

— Да, поздновато… — Натаниэль помрачнел, уставился в мерно вздыхающее серо-голубое пространство. По ряби кое-где вспыхивали белоснежные гребешки бурунов. — Поздновато. Говорите, только сейчас удалось вырваться. Означает ли это, что вы приехали не по делам, а в отпуск?

— Означает, — Венедиктов коротко усмехнулся. — Именно это и означает. Плюнул на все дела и устроил себе отдых. Решил расслабиться под вашим солнышком. Рассчитывал на компанию Арика. Теперь вот и сам не знаю — чем буду заниматься.

— У вас нет других друзей в Израиле?

— В общем, нет. Знакомые есть,