Дорогуша - Си Джей Скюз

– А, ну я в интернете заработала миллиард. У меня восемь мужей, двадцать детей, и еще я вожу «феррари». Точнее, две «феррари» одновременно. А у тебя что?

– Слушайте, ну, бо́льшую часть года я живу с Кельвином Харрисом на его яхте на юге Франции, а еще я перетрахала всех представителей британской аристократии. Два замужества. Три развода. Двенадцать детей. Принц Гарри? Ой, да что вы, просто постоянно. Кстати, вот буквально на прошлой неделе. Прямо на троне, ну можете себе представить. А ты как, Рианнон? Чем сейчас занимаешься?

– Я? – пауза, чтобы взмахнуть волосами. – Я серийная убийца. Ага, ношу с собой в ланчбоксе отрезанные головы. Мамин череп у меня вместо шишечки на спинке кровати, а папины соски висят на веревочках, я за них дергаю, чтобы свет включать. Ага, да, это человеческая кость подпирает у меня шпалеру в саду, какая ты наблюдательная!

– Да, но ты ведь замужем, Рианнон? А дети – есть?

– Нет, детей нет.

И все они, одна за другой, отворачиваются.

Господи, даже в воображении не получается похвастаться, что уж говорить о реальной жизни?!

Я планировала сегодня опять пойти на рыбалку, но что-то нет настроения. Когда выходишь из дома для того, чтобы кого-нибудь убить, уж очень много всего нужно спланировать. Тщательно все продумать, проложить маршруты, подобрать правильную одежду. Думаю, лучше я сегодня наведу порядок в холодильнике у Сильванианов и немножко посмотрю «Историю дизайна».

Дзынь по-прежнему отказывается давать лапу. А теперь она еще и команду «перевернись» забыла. Интересно, не начинается ли у нее чихуахуашный Альцгеймер.

Пятница, 16 февраля

С утра первым делом встала на весы: рождественский привес по-прежнему при мне. Погуглила «липосакция в Уэст-Кантри». Слишком дорого. Съела эклер.

Написала воистину разгромный отзыв на вчерашний фильм – просто бомба.

Новость дня: у мужчины на синем «Кашкае» новая машина! Серебряная «хонда». Почему-то за рулем «хонды» он перестал быть таким конченым придурком. Даже дал нам с Дзынь сегодня утром перейти через дорогу. Немного порычал мотором, но, если не считать пассивно-агрессивной улыбочки, думаю, тут очевидный прогресс. Может, человеческая раса все-таки заслуживает спасения?

Лайнус побывал на пресс-конференции, которую проводила полиция по поводу моего свежезарезанного Мужика из Парка, и все подробности изложил на редакционном совещании, на которое меня, ясное дело, не пригласили. Впрочем, главные подробности я все равно узнала: притворялась, что ищу в папках газетные вырезки, когда он все это заново пересказывал Джеффу.

Зовут «жертву» Гэвин «Мелок» Уайт, ему сорок шесть лет, отец четверых детей и дальнобойщик из Чейпелтауна под Лидсом. Любящий, обожаемый, страшная утрата. Еще один образцовый пример добродетели. Старина Мелок. Мелок-Браток. С ним все дружили. Парень что надо. Ни одного дурного слова о нем никто не слышал. Лайнус ушел после собрания, чтобы успеть на поезд в Лидс – планировал взять интервью у безутешной вдовы. Правда ведь смешно, что, пока не умрешь, никто тебе не расскажет, как много ты для него значишь? Ну то есть не смешно. Просто глупо. В смысле, ты ведь теперь все равно ничего не услышишь, правильно?

А, от версии терроризма опять сразу отказались. Интересно, как они это делают. В том смысле, что я ведь и в самом деле могла оказаться террористом, разве нет? Ну, типа, откуда такая уверенность? Ни в какой организации я не состою, но, может, я одинокий волк, да запросто. ИГИЛ [44] нашел бы мне применение, у меня ведь явный талант.

По дороге на обед встретила Терри, мужа Джулии. Выходил из пекарни «Греггс» с огромным пакетом сердечно-сосудистых заболеваний. Припарковал фургон в неположенном месте и поэтому страшно спешил.

– Ой, здравствуйте! Эм-м… мистер Киднер?

Он оглянулся на меня и несколько секунд непонимающе щурился, пока наконец не узнал во мне ту милую ассистентку редакции, которая несколько недель назад писала о нем статью.

– Ах да, здравствуйте.

– Как там ваша супруга – есть новости? Моя статья как-нибудь помогла?

Он покачал головой.

– Нет, пока ничего.

– Дети по-прежнему у вашей матери?

– Да. Я их навещаю каждый день, но возвращаться домой без мамы они не хотят.

– Их можно понять.

– Чем больше времени проходит, тем отчетливее я понимаю, что она уже не вернется. В полиции помогать отказываются. Говорят, это семейные проблемы, они такими вещами не занимаются.

– Ну что ж, возможно, она скоро одумается.

– Да, надеюсь. Извините, мне бы надо…

– Да-да, конечно. Надеюсь, все наладится! – крикнула я ему через дорогу.

Он махнул мне и улыбнулся, это была искренняя улыбка, исполненная благодарности и теплоты. Он уже готов был поставить на жене крест. Как и все остальные.

Прекрасно.

Чуть дальше, у реки, недавно открылся новый магазин товаров для кухни, на месте ненормально дорогого салона женской обуви. Лучшие марки утвари: «Ле Круазет», «Корниш Блю», «Сабатье». Сегодня заглянуть туда было некогда, но я заприметила в витрине набор из пяти ножей. Дороговато, но я этого достойна.

Еще одна история меня сегодня зацепила: буквально за две-три недели в нашем графстве было зарегистрировано два нападения на женщин, которые в одиночестве возвращались домой по проселочным дорогам за рулем своих машин. Одна – старшеклассница, другая – двадцатипятилетняя адвокат-стажер, и обе рассказали в полиции, что их на протяжении нескольких миль преследовал «блестящий черный фургон», который затем начинал мигать фарами. Один из мужчин в фургоне был лысым и говорил с акцентом, другой – одет во все черное и с обручальным кольцом на пальце. ДНК, которое полиция получила от жертв, в базах отыскать не удалось, то есть среди преступников нападавшие не числятся. Это могли быть любые два парня из тех, что просто ходят по улицам. История громкая. Клавдия работает над ней с Дэйзи Чан – будет для новенькой крещение огнем. Я весь день думаю об этих двоих. О двоих одновременно. О таком ведь можно только мечтать. Поместила их в свой список «Следить во все глаза».

После работы отвезла Джулии китайской еды – хрустящие вонтоны, свиные ребрышки с рисом, – но новое письмо мужу написать она отказалась. Вот зараза. Говорит, что если я собираюсь ее убить, так не надо с этим и тянуть. Думаю, она, в общем-то, права. Но она как-то уж слишком быстро сдалась, я разочарована.

– Ну давай, ешь свои вкусняшки.

– Пошла ты.

Она швырнула в меня спринг-роллом – к счастью, промахнулась.

– Видела сегодня Терри, – сказала я, жуя чоу-мейн.

Она посмотрела на меня взглядом, насквозь пропитанным ненавистью.

– Я пару недель назад написала статью о том, как сильно он по тебе скучает. И дети тоже скучают.

Она заплакала, так слабо, тихонечко – чтобы я не услышала. И долбанулась головой об стену.

– Он думает, ты в Лондоне. Живешь в свое удовольствие. Открываешь новую себя. Думает, ты не хочешь возвращаться.

Она закрыла глаза.

– Ты снимала деньги с моего счета, пока была в Лондоне, да?

– Несколько раз, – сказала я. – И последнее твое письмо тоже оттуда отправила.

Она покачала головой.

– Почему ты меня просто не убьешь? Просто, мать твою, ВОЗЬМИ И УБЕЙ! Избавь меня от мучений!

– С чего бы это? – спросила я, шумно всасывая лапшу. – Ведь ты же меня тогда от