Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс

Особенно если они того не заслуживают. Особенно если они мужского пола.

– Наверное, это касается других людей, – ответила Лилиан. – Но не семьи, друзей… Когда мы потеряли ее папу, Элли стала… Нет, даже не циничной. В то время я бы сказала угрюмой. Она всегда все принимает слишком близко к сердцу.

Весьма субъективное замечание, если честно.

– Я помню, когда Чарльз Уотерс женился. – До этого момента я была уверена, что бабушка не собиралась отвечать на мой вопрос. – Все это вызвало настоящий переполох, но можно было подумать, что любое слово, сказанное о новой миссис Уотерс, было оскорблением, направленным в адрес моей дочери.

– Неужели мама и отец Сэди-Грэйс были настолько близки? – спросила я, пытаясь понять, почему молоденькая девушка с такой неприязнью восприняла женитьбу мужчины, который был на шесть лет ее старше.

– Совсем нет! – Лилиан махнула рукой. – Для Элли это было делом принципа. – Бабушке даже почти удалось не закатить глаза. – Избранница Чарльза была не из этих мест. Танцовщица из Нью-Йорка, кто бы мог подумать! Конечно, люди судачили. Чарльз был… что ж, не хочу показаться нетактичной, но он всегда был… эрудированным.

«Чудным», – перевела я.

– Его мать была Келли, – продолжала Лилиан. – Нефтяные магнаты. Чарльз был единственным наследником, и… Ты же его видела. Он довольно красивый мужчина. Он мог бы заполучить любую девушку, но бедный мальчик, казалось, искренне не подозревал о существовании прекрасного пола, пока вдруг не вернулся из деловой поездки в Нью-Йорк женатым. Естественно, это у многих вызвало удивление.

Конечно.

– То есть вы хотите сказать, что люди были любезны с его женой, но за ее спиной шушукались, а мама – бог знает почему – считала это оскорбительным?

Лилиан заметила мой неприкрытый сарказм и ненадолго замолчала.

– Тебя ведь не особо заботит, что думают люди, верно, Сойер? – Она не стала ждать ответа. – А вот твою маму заботило. Как бы мне хотелось понять это еще тогда! Она постоянно была на взводе и говорила о том, как здесь все ненавидит, но Элинор хотела нравиться. Хотела, чтобы ее замечали.

Эти слова по-настоящему ошарашили меня, потому что мама хотела – жаждала и искала – столько, сколько я себя помнила.

– Что случилось с первой миссис Уотерс? – спросила я. Я не собиралась говорить о том, как мама всю мою жизнь пыталась заполнить пустоту в душе.

– Мама Сэди-Грэйс ушла из жизни, когда та была совсем маленькой, – ответила Лилиан. – Бедняжка.

– Как… – начала я, но не успела закончить, потому что открылась задняя дверь.

На террасу вышла Лили, все еще одетая в школьную форму. Ее волосы были аккуратно разделены пробором, а губы недавно накрашены. Увидев бабушку, она выпрямилась как солдатик.

– Как твои розы, Мим?

– Кровожадные, – шутливо ответила она и посмотрела на меня. – И прекрасные.

– Как дела в школе? – спросила я кузину, чтобы бабушка обратила внимание на нее. За две недели мне стало понятно, как сильно Лили хочет во всем угодить великой Лилиан Тафт.

– Чудесно, спасибо, что спросила. Мим? – Лили вновь перевела взгляд на бабушку. – Ты не против, если я ненадолго украду у тебя Сойер?

– Занимайтесь своими делами, девочки, – объявила бабушка, стянув с рук перчатки. – А я пока приготовлю лимонад.

Лили дождалась, пока за бабушкой закроется дверь, и перешла лужайку.

– Нам нужно поговорить.

Я ждала, пока она объяснит.

– Это касается Кэмпбелл.

Ну вот и оно, после двух недель тревожного ожидания.

– Она говорит, что у нее есть записи с камер наблюдения, где видно все, что творилось в домике у бассейна. – Лили так громко сглотнула, что я практически ощутила вкус желчи. – И еще она покопалась в файлах на моем планшете. – Она закрыла глаза. – Теперь у нее есть фотографии. Необрезанные копии тех, что я выкладывала в «Секретах», – на них есть мое лицо.

Это неопровержимые доказательства и, очевидно, на порядок хуже всего, что было у Кэмпбелл на Лили до этого.

– Чего она хочет? – невозмутимо спросила я.

– Пока что? – Лили открыла глаза и постаралась взять себя в руки, хотя вид у нее был такой, словно она вот-вот упадет в обморок. – Кэмпбелл требует, чтобы ты – и я – обязательно присутствовали сегодня на ее вечеринке.

лава 23

Вечеринка Кэмпбелл оказалась совсем не такой, какую я ожидала от Дебютантки. Ни закусок. Ни инструментальной музыки. А алкоголь – которого было много – разливали прямо из кегов.

– Дай-ка угадаю, – я старалась перекричать голоса трех десятков человек в разной степени опьянения и басы, доносившиеся из очень дорогой аудиосистемы, – родителей Кэмпбелл нет дома.

– Это не дом Кэмпбелл. – Лили как-то удавалось говорить достаточно громко, но при этом не кричать, пока мы пробирались через огромную прихожую. – Здесь живет Кэтрин Райли.

– Дай-ка угадаю: родителей Кэтрин Райли нет дома?

Лили отвела меня в уголок для завтрака за кухней, Сэди-Грэйс не отставала от нас.

– Родителей Кэтрин нет в городе, – подтвердила Лили, и басы как раз немного поутихли. – Как и самой Кэтрин.

Наверное, я что-то не расслышала.

– Что?

– Кэтрин с семьей вчера уехали на свадьбу. А сегодня Кэмпбелл начала спрашивать народ, смогут ли они прийти на вечеринку к Кэтрин. – Лили покачала головой. – Через пару часов все только и говорили об этой вечеринке. Наверное, половина присутствующих даже не подозревает о том, что Кэтрин здесь нет.

Я оглянулась на кеги.

– Вечеринки Кэмпбелл всегда включают взлом с проникновением?

– Ой, ну что за гадости ты говоришь! – К нам подошла Кэмпбелл Эймс собственной персоной. – Я так рада, что вы трое смогли прийти!

Лили чуть выпятила подбородок.

– Как будто у нас был выбор.

– Расслабься, Лили-Ванили, я делаю тебе одолжение. Вот что дает тебе благопристойное поведение и следование правилам? Репутацию лицемерной зануды? Парня, который заскучал с тобой и в итоге бросил? Сексуальное неудовлетворение, из-за которого ты решила уничтожить себя? – Кэмпбелл ласково положила ладонь на щеку моей кузины и довольно грубо потрепала ее. – Поживи немного.

Это прозвучало как приказ.

– А вообще, – продолжила Кэмпбелл, – поживи на всю катушку. Я буду только рада увидеть, как ты заводишь друзей и влияешь на людей. Выпей пару стаканчиков. Потанцуй на столе.

– Я не буду…

– Будешь, – сладким голосом произнесла Кэмпбелл. – И тебе это понравится. А ты… – Она повернулась к Сэди-Грэйс. – А ты приберешь за моими гостями. Мы же не можем допустить, чтобы Райли вернулись домой и обнаружили здесь беспорядок, правда?

Сэди-Грэйс вспыхнула. Но этот румянец был ей очень к лицу. Подозреваю, не будь она так сногсшибательно красива, Кэмпбелл не старалась бы как можно сильнее