Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Шерборн, Крессиды и Грешингэма, разложила открытки по конвертам и вернулась на кассу за марками первого класса. Преступник сам написал ей записку, так что, может, он не выдержит и попадется на удочку. Вдруг она осознала, что могут прийти все сразу, втроем в одно и то же время. И что тогда? Ее рука застыла возле щели почтового ящика. Нет, она доведет все до конца, невзирая на риск. Она отправила письма и пошла в магазин хозтоваров.

По дороге отправила Кэт сообщение. Та непременно захочет участвовать в раскрытии Дела. Но надо позаботиться, чтобы подруга была в безопасности.

«Поставила ловушку убийце. Ты свободна в среду днем?»

Звякнул телефон с ответным сообщением. Лаконичное «Да!» и длинная строка из эмодзи, от вытянутого вверх большого пальца до кота с глазами в виде красных сердечек. Астрид послала второе сообщение, в котором просила никому не говорить, даже Грабу, когда они все встретятся в пабе. В ответ пришел огромный «большой палец».

Астрид купила два солидных хромированных замка и повесила их на дверь каюты и на машинный люк. На палубе стоял деревянный ящик с инструментами. Наверное, их оставил Кобб. Что-то рядом с ящиком привлекло ее взгляд – проблеск серебра. Она встала на колени. Это была цепочка Кобба, видимо, свалилась с шеи. Она взяла ее, покрутила в руке и положила в карман.

На минуту она задумалась, не обыскать ли лодку, чтобы найти остальные записки от дяди Генри. Обыскать сверху донизу. Затем осознала, что находила записки, когда продвигалась дальше в своей жизни. Она затеяла генеральную уборку лодки, потому что решила остаться на ней жить. Проверяла таблицы приливов, потому что решила в одиночку на ней пойти. Она не найдет других записок, пока не будет готова их понять.

В мастерской Кобба не было. Она подошла к эллингу и заметила под дверью свет. На резкий стук с той стороны послышалось слабое «Входите». Толкнув дверь, она почувствовала на лице дуновение теплого воздуха. Пахло древесным дымом, солью и сосновой смолой. Пахло им.

Комната была обшита светлыми сосновыми досками. Простая столешница из цельного куска дерева следовала всем изгибам неровной стены. Разумеется, Кобб сделал ее своими руками. Впереди длинная раздвижная стеклянная дверь вела на дощатую террасу, примыкавшую к реке. Он сидел в кожаном кресле и читал журнал о яхтах.

– Привет, Астрид.

– Извини, если помешала. Ты занят?

– Совсем нет. – Он отложил журнал и потянулся. – Давай сделаю тебе кофе.

– Спасибо, не стоит.

– Как хочешь, я все равно себе еще сделаю. – Он подошел к старой газовой плите и зажег спичку над конфоркой. Затем взял потрепанный чайник и поставил его над голубым огоньком. – Точно не будешь?

– Абсолютно, не могу задержаться. – Она оглядела комнату. Та была раза в два больше ее каюты, в основном за счет высокого потолка. Ближе к двери располагалась лестница на другой этаж, Астрид смогла разглядеть там только краешек кровати. – Кобб, это потрясающе. Ты все сам сделал?

– Нет, я нанял дизайнеров по интерьеру из Борнмута, – хмыкнул он. – Обычно они работают со знаменитостями, но для меня сделали исключение.

– Как же, – рассмеялась она. – Когда ты уже перестанешь меня дразнить?

– Когда ты перестанешь быть смешной, – улыбнулся он. – Итак, что я могу для тебя сделать?

– Ну вообще… я хотела извиниться за вчерашнее. Обвинила тебя, что испортил двигатель.

– Да забудь. – Он взял банку с кофе и открыл крышку. Высыпал в кружку добрую порцию гранул. – Пока тебя не было, я исправил топливопровод. Оставил у тебя на лодке инструменты.

– Да, я видела. Спасибо. – Она сунула руку в карман и нащупала серебряную цепочку. Потом затолкнула ее поглубже внутрь.

– Так твой муж тебе поможет?

Астрид сделала глубокий вдох.

– Нет никакого мужа. – Ну вот, она это сказала. Ощущение, будто вытащила занозу. – Вообще муж есть, его зовут Саймон. Но мы расстались. Это длинная история.

Он взял чайник и налил в кружку кипятка.

– Люблю длинные истории. Пойдем на воздух.

Они сидели на стульях на террасе, и она рассказывала, как обнаружила, что браку ее пришел конец. Он слушал, прихлебывая кофе, иногда потирал колено тыльной стороной ладони. Когда она закончила, он отставил кружку к ногам.

– Мне очень жаль, – сказал он, – я знаю, как это больно.

– С каждым днем все меньше, – сказала Астрид, вдруг поняв, насколько это верно. И неожиданно. – Каждый день я чувствую себя сильнее.

Он скрестил руки на груди, глаза смотрели вперед.

– В конце концов, все мы лишь люди… опьяненные мыслью о том, что любовь и только любовь исцелит нашу надломленность.

– Здорово. Это Китс?

– Без понятия, это надпись с одного магнита[52] на моем холодильнике.

– Ох!

Сквозь просвет в камышах можно было наблюдать за устьем. Мимо них в сторону залива неторопливо проплыла лодка. Астрид подождала, покуда она скрылась. Девушка наслаждалась тишиной. И напряжением, усиливающимся между ними, как за несколько минут перед бурей. Наконец она заговорила:

– Кобб, а у тебя как? Что случилось?

– Три года назад прошел через тяжелый развод. – Он нарочито вздрогнул, как будто все вернулось. – Мы были женаты лет десять. И я думаю, что все шло не так с самого начала.

– Тогда почему вы оставались вместе?

– Понимаешь. – Он запнулся, словно прикидывал, сколько ей можно рассказать. – У нее были, скажем так, эмоциональные проблемы, и мне казалось, что я могу их исправить. Потому что я мог исправить все остальное. – Он потянулся в кресле. – В общем, у нас есть сын, Джейсон, ему девять. Ради него мне пришлось все поддерживать. Обычная история.

– Бывает.

Она знала, что сейчас будет.

– Что у тебя? Дети есть?

Вот оно. Не то чтобы ее это беспокоило. Она никогда не считала, что упускает шансы иметь семью. Но почему-то других людей это всегда волновало.

– Нет, я надеялась сначала завести собаку. Но не вышло.

Он расхохотался.

– Ты очень смешная.

«А ты слишком красив, чтобы это было тебе на пользу», – подумала она.

Что ж, определенно пора было уходить. Она встала, он проводил ее до двери. Тут она вспомнила.

– Слушай, хотела тебя спросить насчет Генри. Он оставил мне записку, а я не понимаю, что она значит.

– Давай.

– Там было только: «Астрид, ты внизу у лестницы».

– Внизу у лестницы?

– Это все.

– Любопытно. – Он скрестил руки на груди. – Думаю, он хочет, чтобы ты попробовала улучшить себя.

– Улучшить себя?

– Да, я хорошо знал Генри. Он все время рассказывал, каким хорошим ребенком ты была – лучше не встречал. И вот ты приехала…

– Давай, Кобб, не держи в себе.

– Ты оказалась грубая. Чванливая. Зажатая, будто ракушками обросла. И