Кот мяукнул в третий раз - Юлия Владиславовна Евдокимова

* * *

На крыльце усадьбы установили столы с нехитрыми закусками и чаем. Собралось много народа, но люди откровенно скучали. Все ожидали необыкновенных зрелищ, а пришлось слушать лекцию об истории усадьбы и семьи Болтужевых. Люди перешептывались, те, кто сидел с края, потихоньку исчезали, отправляясь в парк или гуляли по дому. Все ждали темноты.

Таисия оставила приятельниц прогуливаться, ее ждала Кристина.

– Я буду читать текст, а ребята играть светом из фонарей в темноте среди деревьев. Мы репетировали, получается просто супер! Ой… Как я раньше не сообразила! Это ты должна читать текст! Хотя… наверное, это не твой уровень…

Грайлих промолчала. Читать тексты, написанные студентами, она точно не собиралась. И пока эта идея не передалась остальным, она сменила тему, обратившись к уже знакомому парню.

– Михаил, вы мне рассказывали, что Татьяна видела в парке незнакомца. Когда именно это было?

– Не знаю, когда она его видела. Она рассказала мне об этом накануне… ну, вы поняли.

– Она говорила что-нибудь ещё, например, как выглядел этот человек или куда он направлялся?

Михаил нахмурился. – Не помню…Погодите… она говорила что-то про солнечные очки, но с чем это было связано – убейте, не вспомню. Ой, ну, то есть…

– Может еще что-нибудь?

Парень покачал головой.

– А девочка, такая кудрявенькая, по-моему, ее зовут Даша… она больше ничего не вспоминала?

– Женя. А вы сами у нее спросите.

Девушка как раз выходила из-за угла. Длинное платье, которое должно, по-видимому, имитировать одежу XIX века, простенькие бусы… если она изображает дворянку, то в образ не попала. Собственно и девочка простовата для дворянки, но мила, определенно мила.

– Всем привет! – Женя улыбнулась актрисе, словно прочитав ее мысли: – Мой костюм не особо удачный, но я старалась.

– По-моему, ты отлично выглядишь! Ты бы идеально вписалась в XIX век, в смысле…– Михаил покраснел. – Бабушка Кристины спрашивала, не вспомним ли мы что-то еще о Татьяне.

– Она что-то говорила о незнакомце?

– Ничего. Только то, что видела его, и все.

– А про свою диссертацию, про поиски клада?

– Она все держала в себе. На самом деле это никому не нравилось, раз мы приехали работать все вместе, надо и держаться всем вместе. Ее никто сюда не гнал.

– А чем вы занимаетесь в группе волонтеров, Женя?

– Всем понемногу. Закупаю продукты, нудный инвентарь. Я, как бы… домоуправляющая в усадьбе.

– И вы никогда не говорили с Татьяной о ее работе?

– Ну, я бы не сказала, что никогда. Она работала с какими-то документами, делала записи, недавно мне показалось, что она чем-то расстроена и я спросила, в чем дело. Таня ответила, что есть какая-то неточность, но она никак не может ее понять. И не объяснила. О, нам пора!

Кристина взяла микрофон и начала рассказывать о легендах усадьбы.

В темноте среди деревьев одновременно зажглись фонарики, свет мигал, лучи скрещивались, рисовали разные фигуры то в быстром, то в медленном темпе.

– Смотрите! – Крикнул вдруг один из зрителей. – Там что-то происходит!

Свет фонариков превратился в один танцующий шар. Он колыхался, менял форму, но такое ощущение, что все фонарики собрались в одно место. Кристина замолчала, все смотрели на свет в темноте, затаив дыхание.

Один из фонариков отделился и двинулся к зрителям. Он приближался так быстро, словно тот, кто его нес, бежал.

Через минуту, которая показалась часом, к крыльцу подбежал Михаил.

– Звоните в полицию! Там… незнакомый мужчина. Похоже, он… мертв!

Мармира упала на траву, как подкошенная.

* * *

Прошло чуть больше получаса прежде, чем появились полицейские с мощными фонарями.

Грайлих сидела на диване рядом с Мармирой, которая пришла в себя и постепенно обретала прежний цвет лица. Серафима и Леля устроились рядом в облезлых креслах.

Кристина подошла к окну, затем вернулась. Даша кусала губы и закидывала то одну, то другую ногу за ногу. Михаил казался потерянным, смотрел в одну точку. Анатолий уткнулся в телефон, похоже, играл в виртуальную игру. Никто не знал, что делать дальше и ожидание становилось невыносимым.

– Это очень плохо. – Изрек Михаил. – Неужели нас закроют? Вторая жертва возле усадьбы…

– Третья,– тихо сказала Грайлих. – Вы забыли профессора.

– Он не имеет к нам никакого отношения! – Поднял голову Анатолий.

– Этот человек точно мертв. Мы же видели. – Женя закусила губу.

– Давайте не будем строить догадки, пока не появилась полиция.

Дверь отворилась, на пороге появился следователь Стрельников. Хмыкнул и покачал головой:

– И почему я не удивлен? Там, где находят тело, без вашей компании не обходится.

Мармира закрыла лицо руками.

– Принести воды? – Кристина вскочила. – Или чаю?– Обрадованная, что появилась возможность двигаться и что-то делать, она выбежала из зала.

– Марина Мироновна Светлицкая? – Стельников остановился возле Мармиры. Та отняла руки от лица и кивнула.– Мы можем поговорить наедине?

Женщина вцепилась в подлокотники кресла. – Если вы не против…я… – лицо ее исказилось. – Они мне нужны. Я одна не могу.

Серафима и Леля взяли ее под руки и вывели из зала. Грайлих замыкала шествие под неодобрительным взглядом следователя.

Они вошли в небольшую неустроенную комнату.

– Марина Мироновна. Мужчина, которого обнаружили в лесу, мертв. Мы не узнаем, как он умер, до заключения судмедэксперта. Есть подозрение, что он отравлен. Этот мужчина соответствует описанию незнакомца, которого видели в этом районе.

– Что я должна сделать? – Еле слышно спросила Мармира.

– У него не обнаружено никаких документов. В городе говорят…

– Вы хотите, чтобы я его опознала. – Мармира выпрямилась, решительная и надменная.

Но по дороге к месту обнаружения жертвы, самообладание ее оставило.

– Это не может быть Леонид. Я бы почувствовала. Это не может быть он. – Она повторяла эти фразы без остановки. – Полиция во всем виновата. Они подозревали моего мальчика без оснований. Ему пришлось уехать. Мой сын не имел никакого отношения к смерти той девушки. Но меня никто не слушал. Никто. У него были свои недостатки, но он не убийца. Не убийца.

– Почему он был главным подозреваемым?

– Он дружил с той девушкой. И у него не было алиби. Обычно виновные наоборот придумывают себе алиби, а он даже не подумал, что оно может потребоваться… Он часто виделся с той девушкой. Я понимаю, почему полиция его допрашивала, я их не виню. Но они продержали его всю ночь. Он не мог, у него была добрая душа. Он никогда не причинил бы девушке вред.

Она впервые сказала о сыне в прошедшем времени.

– А он не упоминал никого? Может, девушка встречалась с кем-то еще?

– Больше никого не было. Совсем никого.

Следователь остановился.

Мармира схватила под руки Серафиму и