Кипарисовый крест - Елена Дорош

– Коли так, на девочку кто-то указал.

– Именно. Подозреваю, что этим человеком может быть Чернышева-Барятинская, ныне статс-дама двора. Она во дворце как рыба в воде. Увидела Зину и узнала, потому что не уловить черты ее матери невозможно.

– Какая жестокость! – ужаснулся Перовский. – Не верится, что Барятинская могла зайти так далеко.

– Она так и не призналась Марии, где находится ребенок. Плакала и уверяла, что Барятинские отдали малышку на попечение в деревню, где та растет на приволье, но категорически запретила навещать дочь. Якобы из-за Павла Демидова. Он тогда уже ходил в женихах, и Барятинская не желала, чтобы он узнал о грехопадении невесты. Я не обвиняю ее прямо. Кроме того, у меня есть еще один претендент на роль злодея.

– Кто же?

– Павел Демидов, князь Сан-Донато.

– Муж Марии? Он-то каким боком? Или… подождите… Чернышева могла проболтаться, что у его жены есть внебрачный ребенок.

– Не проболтаться, а, следуя своей ненависти к Дусе, намеренно сказать об этом. Демидов уже тогда был известен своим буйным и несдержанным нравом.

– Когда, по-вашему, это могло случиться? После свадьбы?

– Думаю, да. Зина к тому времени уже жила в приюте, вот почему он, так же как и я, не смог быстро ее найти.

– Однако все же оказался удачливей вас.

– Но он не знал, как она выглядит, поэтому первая попытка была неудачной.

– Я слышал, что Демидов обожал супругу и в ее присутствии смирял свой нрав. Правда, когда она забеременела их общим ребенком, он по какой-то причине изменил свое отношение и однажды в театре в исступлении выстрелил из пистолета у нее над головой. Теперь мне кажется, что именно тогда он узнал тайну жены.

– Не сомневаюсь, как и в том, что этот безумец решил отомстить ей, убив ее внебрачную дочь.

– Ваша с Марией любовь достойна уважения. И… это случилось до женитьбы на Дагмар.

– Но только Мари расплатилась за все. Своей жизнью.

– Она умерла при родах. Печально, но такое случается, и нередко.

– Не в этом случае.

Перовский приблизил лицо к Александру.

– Я не верю своим ушам. Это намек на…

– Я уверен, что Мария умерла не от эклампсии, как было указано врачами.

– Господи!

– Судороги, ощущение надвигающегося безумия, глубокий сон и смерть – симптомы отравления опиумом. Чернышева на такое не решилась бы. Все, что она могла, – скрыть истинную причину смерти.

– Или ее заставили это сделать.

– Или так.

– Неужели Демидов мог пойти на такое?

– Он сумасшедший! Безумец!

Александр помолчал, справляясь с гневом, и выдавил:

– Он отравил жену. Я уверен. Мне рассказывали, что после смерти Марии Демидов морил себя голодом. Несколько раз пытался покончить с собой и называл себя виновником смерти жены. Это ли не признание?

– Сейчас Демидов в России?

– Его вернули по приказу моего отца. Слишком опасно было оставлять демидовские заводы без хозяина, но он часто выезжает в Италию.

– Слышал, что он снова женился.

– Горбатого могила исправит. Уверен: его ненависть к Марии не утихла. Ей он мстить уже не может, поэтому взялся за беззащитную Зину.

– Чудовище!

– Да. Поэтому первое поручение – найти того, кто хочет смерти Зинаиды. Демидов, Барятинская, да кто угодно! Ты должен изобличить преступника и привести ко мне. Судить его могу только я.

– Каким будет второе поручение, государь?

– Я страшно боюсь за дочь.

– Мы можем перевезти ее в Москву и поселить в надежном месте, где вы могли бы видеться, не раскрывая инкогнито.

– Ни одно место в России не может быть безопасным. Нет, мой друг, Зинаиду следует как можно быстрее вывезти из страны так, чтобы никто и никогда не узнал, где она находится.

– Я все организую, – без промедления ответил Перовский.

– Рядом с ней должен постоянно находиться верный и преданный человек.

– Есть такой.

– Ты уверен?

– Да, потому что он – мой сын.

Александр вытаращил глаза.

– Поистине сегодня день открытий.

– Нет, Александр. Своих детей у меня нет, даже внебрачных. Сергей – недавно усыновленный. Я уж и наследство на него переписал.

– Так его фамилия Перовский?

– Покамест он носит фамилию матери. Во избежание кривотолков на мой счет.

– Да уж, кривотолки будут обязательно. Бастарды Перовские продолжают плодить бастардов. Впрочем, это было бы лишь шуткой, тогда как мое положение веселье исключает.

– Можете на меня положиться, государь. И на моего Сергея тоже.

– Так как же его фамилия?

– Сергей Салтыков. Поручик Измайловского полка.

Бастарды всех мастей

Шталмейстер Высочайшего двора Алексей Борисович Перовский всегда гордился семейным девизом: «Не слыть, а быть». Эти слова как нельзя лучше соответствовали положению его рода – знаменитых бастардов Российской империи, ведущих свой род от Алексея Кирилловича Разумовского, сына последнего гетмана Войска Запорожского, камергера, попечителя Московского университета, министра народного просвещения, действительного тайного советника и прочая, прочая, прочая.

В тысяча семьсот восемьдесят четвертом году, разъехавшись со своей женой Варварой Петровной, урожденной Шереметевой, он без малого тридцать пять лет прожил с мещанкой Марией Соболевской, от которой имел девять детей. Фамилию Перовские получили от названия подмосковного имения графа – Перово. И вот что удивительно – все внебрачные дети оказались незаурядными, талантливыми людьми, что, по мнению их отца, подтверждало истину: лучший приплод тот, что родится от любви.

Отец Алексея также слыл человеком неординарным. Борису Перовскому, как личному своему другу, Александр Второй доверил воспитание великих князей, в том числе Александра. Своего же сына, названного в честь деда Алексеем, Перовский отправил в Императорский лицей, после которого юношу ждала придворная служба.

С цесаревичем Александром Перовский-младший тесно сошелся после возвращения из кругосветного путешествия, в котором сопровождал наследника престола Николая Александровича, родного брата Александра, а затем вместе с ним скорбел о кончине этого прекрасного юноши.

Марией Мещерской Алексей увлекся гораздо раньше, чем Александр, но, увидев их взаимную склонность, отошел в сторону, сделавшись другом и доверенным лицом обоих.

Александр знал, что на Алексея можно положиться в любом вопросе, поэтому с годами их дружба только крепла.

Алексей Перовский был не женат – можно только гадать, что стало тому причиной, однако умирать в одиночестве ему не хотелось. Поэтому, поразмыслив, он решил усыновить юношу-сироту, с которым судьба случайно свела его в тот злосчастный день, когда он чуть не погиб под копытами лошади, и сделать того своим наследником.

Разумеется, осторожный Алексей Борисович навел справки о своем спасителе и был удивлен, что судьба юноши почти повторяет его собственную. Еще более удивительным стал тот факт, что Сергей был потомком того самого Салтыкова, который считался истинным отцом императора Павла Первого, тоже, по сути, бастарда.

Сергей носил фамилию матери,