Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

Задумавшись, Полина неожиданно решила, что Казаринов может подумать, что ее обидело его последнее замечание о вранье.

«Но он прав, кто-то из нас ввел его в заблуждение. Я не обманывала, Юля действительно позвонила мне сама, чем меня удивила. Я даже растерялась, не зная, что ответить на ее предложение встретиться. Да и желания не было, я так устала от этого перелета с пересадками. И Филипп тоже. «Ожил» только, когда мы заселились в номер отеля. А потом и с любовницей ворковал вполне живенько. Да бог с ним… Конечно, Соланж именно он сообщил, что мы летим в Москву. Ничего в этом странного нет. Вопрос, каким образом эта информация попала к Юле? И почему для Казаринова важно, кто из нас говорит правду, а кто врет? Это как-то поможет ему вычислить убийцу? Ерунда какая-то! Наверняка это – простое любопытство», – решила она.

– Обиделась? Зря, я же тебя не обвиняю. Да и на самом деле, неважно, простое любопытство, прости, – услышала она повторение своих собственных мыслей.

– Я понимаю. Саша, у меня появилось еще одно предположение относительно этой женщины…

– Ну-ну, я слушаю!

– А что, если Филипп и не игрок вовсе? Нет, не так. Он действительно играл в клубе, я знаю его партнеров, двоих по крайней мере. Но это не профессиональные игроки. И встречаются они по субботам. И ни в каких турнирах в Европе и по миру клуб не участвует, это точно. Тогда получается, муж мне наврал о проигрышах и картежных долгах. Его банально разоряла любовница, видимо, требуя дорогие подарки. Да и летать в Россию так часто, как делал он, недешево. Что же это за женщина, из-за которой он готов был на такие жертвы? Очень хотела бы на нее посмотреть!

– Возможно, влюбился?

– Возможно… – Полина кивнула, поймав себя на мысли, что ее совсем не задело предположение Казаринова. – Но в таком случае встает вопрос – зачем ей убивать, прости, дойную корову?

– Мотив может быть чисто меркантильным. Например, твой муж сообщил ей о разрыве отношений. Поток подарков таким образом иссяк бы. Вы же отозвали документы на развод, так?

– Да. Но на время. Он обещал, что как только решит свои дела в России…

– Какие дела, Полина? Ты в курсе?

– Нет, – неуверенно ответила она, вспомнив об обещании мужа обеспечить дочь.

– Поля, не скрывай ничего, это в твоих интересах.

– Хорошо. Уже в самолете Филипп заговорил о какой-то очень ценной вещи, которая находится в России. Это должно было стать наследством Соланж. Что за вещь, даже не представляю. Если честно, всерьез его слова я тогда не приняла. Подумала, просто оправдывается, тянет время.

– Где он эту вещь хранил? Думаешь, у этой женщины?

– Думаю, Саша… Похоже, у моего мужа, по-русски говоря, «снесло башню» от любви к ней, – невесело усмехнулась Полина.

– Спасибо, Поля, что рассказала.

– Если поможет…

Полина откинулась на подголовник и прикрыла веки. Ей стало необычайно легко, как будто скинула половину проблем на Казаринова. Наверное, так и было.

– Поля, подъезжаем.

– Не опоздали?

– Нет, вовремя. Об отце ты ей скажешь сразу?

– Придется. Честно, даже не могу предвидеть ее реакцию. Она была очень привязана к Филиппу.

Полине не хотелось, чтобы при их встрече с дочерью присутствовал Казаринов. Но сказать ему об этом прямо она не решилась.

Они стояли в толпе встречающих бок о бок, слегка касаясь друг друга локтями. В какой-то момент Александр взял ее за плечи и резко отодвинул в сторону: прямо на нее с хорошей скоростью двигался крупных габаритов мужчина, видимо, один из пассажиров приземлившегося самолета. За ним прошла группа туристов, ведомая худенькой женщиной с картонной табличкой в руке, на которой был написан номер автобуса. Наконец, в людском потоке Полина заметила рыжую макушку дочери.

– А вот и наша идет! – раздалось у нее над ухом, и Полина резко обернулась: не обращая на нее внимания, Казаринов радостно скалился, вглядываясь в толпу пассажиров приземлившегося лайнера.

Глава 12

Кира Владимировна ждала подругу, та слишком долго не возвращалась, а ведь забрать мобильный из машины – минутное дело. Но Елены нет уже минут двадцать. Уехала? Почему не предупредила? Все же обиделась?

Кира Владимировна чувствовала одновременно и вину, и облегчение. Она не была уверена, что в подобных обстоятельствах смогла бы принять такую правду о своем муже. Пожалуй, она в первую очередь не поверила бы, что Николай сделал страшное признание, находясь в здравом уме. Елена же, зная Борского, поверила практически сразу. Обидеться она могла только на то, что Кира не показала письмо раньше. Но это не беда, отойдет…

– Кира, это я, – наконец-то раздалось из прихожей. – Звонил Юлькин муж и сама Юлька, твоя Полина у них, знаешь? Сейчас уже, наверное, в аэропорт едут за твоей внучкой. Так что переживать незачем. Как ты? Прошло?

– Лучше, Ленок, значительно лучше. Пойдем, поужинаем? Мне после этих лекарств всегда есть хочется.

На самом деле Кире Владимировне нужна была не еда, она прекрасно запомнила вскользь брошенную подругой фразу о еще какой-то тайне. И сейчас рассчитывала выведать ее у Елены.

«Пока она еще под впечатлением письма Игоря. Возможно, эта тайна тоже касается Николая. Надо расставить все точки и запятые. И закрыть тему его смерти навсегда. Да, я так сейчас и скажу – пора закрыть гештальт», – настраивала она себя на решительный разговор.

– Ну, что застыла, Кира? О чем думаешь? Кормить меня собираешься?

– Да, конечно, – захлопотала Кира Владимировна у холодильника.

«Как хорошо, что у меня запеканка с фаршем, Лена когда-то ее любила. А овощи просто нарежу, обойдемся без салата», – решила она, выкладывая на кухонную столешницу стеклянную форму с запеканкой и пакет с томатами и огурцами.

– Я тебя так хорошо знаю, что даже не верится, что мы столько лет не общались, – Елена отодвинула от себя пустую тарелку и тут же потянулась к пачке сигарет. – Выкладывай, Шемякина, что тебя гнетет. Ситуацию с внучкой ты уже отпустила, я вижу, и правильно – пусть мать с ней разбирается. Так что? Из-за меня переживаешь? Думаешь, мир рухнул, когда узнала, что жила с преступником? Не рухнул, Кирочка, гореть Борскому в аду. Его проблемы. Ты же с этим письмом в полицию не побежишь?

– Господи, зачем же? – испугалась вдруг неизвестно чего Кира Владимировна.

– Спасибо, правда. Дети за отцов не отвечают, факт, но Юльке знать о преступлениях папаши необязательно. Стоп, я, кажется, догадываюсь… сама проболталась! Хочешь знать, что еще мы с Борским от тебя скрыли… Но,