Искатель, 2002 №9 - Сергей Юрьевич Борисов

Скульптор Овидий Гроза, который рядышком щипал себе бородку, угадал причину испуга пожилого лысенького толстяка.

— Я не виноват, — произнес он. — Это было их специальное желание. Как бы доказательство, что она им родня по духу. А ваша супруга не возражала, а Ираида Тихоновна лично была «за».

— В конце концов, все мы когда-то были такими, — улыбнулся профессор Минц.

Но чувства внутри Удалова сопротивлялись увиденному. На банкет Удалов идти отказался. Договорился с Максимкой, что тот потом подвезет мать домой.

Сам вышел на высокий берег реки Гусь и стал думать о смысле жизни.

Далеко, в сквере, играл оркестр.

«Ох, и давно же мы спим раздельно, — подумал Корнелий, — Ксения на кровати, а я на диване.

Современная наука на многое способна.

Надо будет сегодня ночью деликатно проверить, не появился ли в самом деле у Ксении пушистый кошачий хвост…»

Дуглас ФАРР

ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ

ДОЛЛАРОВ ЗА ЛЮБОВЬ

Джеффри Грейн был игроком и не страшился любого пари — даже если ставками в нем были жизнь и смерть. Если, разумеется, жизнь и смерть не касались его собственной персоны.

Он увидел возможность для ставки астрономической величины, когда познакомился с сестрами Экрайт. Это была своего рода игра, которую он больше всего предпочитал, ибо в такой игре существовал лишь незначительный шанс для его проигрыша. Ведь с самого начала он обнаружил, что может контролировать действия сестер и манипулировать ими почти полностью по своему желанию.

Этот корабельный роман — хотя и с участием трех лиц — развертывался в салонах, у бассейна и на палубе для прогулок «Малагены», великолепного огромного белого теплохода, курсировавшего в Карибском море. И Джеффри Грейн был столь же великолепен, как и теплоход или окружающая обстановка, восхитительно подчеркнутая природой, чтобы роман разыгрывался по какому-то геометрическому образцу.

Он не был крупным мужчиной, зато отличался хорошим телосложением. Широкоплечий, сухощавый, мускулистый, он выглядел как младший брат Геракла. К этим достоинствам следует добавить красивое лицо, вьющиеся темные волосы, страстные карие глаза, бойкий язык, бесконечная готовность лгать, обманывать, держать в узде свои собственные вкусы, для того чтобы предпочесть обыкновенную, даже бесцветную женщину красивой.

Олив Экрайт была обыкновенной женщиной, ближе к сорока, чем к тридцати. Ее лицо отражало невыразительность ее личности. Ее ширококостное тело отличалось некоторой неуклюжестью. Все ее добродетели — кротость, великодушие, скромность — были безыскусственны. Но у нее было одно неоспоримое достоинство — богатство.

Джеффри Грейн обладал шестым чувством, которое позволяло ему уловить тонкий аромат богатства у женщины. Незначительные детали говорили ему о многом, такие, например, как равнодушие к деньгам; образ жизни безошибочно указывал на привычку к комфорту и т. п. Олив Экрайт не была простой стенографисткой в отпуске. Она была рождена, чтобы ходить в шелках, она не скучала на этом пароходе и — может быть — надеялась на приключение.

Джеффри атаковал спокойно, легко, опираясь на свой многолетний опыт. И, когда Олив лежала, загорая, у бортика бассейна, он устроился поблизости, сохраняя при этом дистанцию. Ему достаточно было находиться на таком расстоянии, чтобы она могла хорошенько его разглядеть. Он не сомневался, что она заметила его появление почти тотчас. Женщины всегда обращали на него внимание. Потом он много плавал, демонстрируя свою атлетическую удаль. Выйдя из бассейна, он мокрый и блестящий, оказался совсем рядом с ней. Как бы заметив неожиданно ее присутствие, он дружелюбно улыбнулся ей.

Вот и все. Он был абсолютно уверен в своем мастерстве и привлекательности. Он не сделал дилетантской ошибки и не стал вызывать ее на разговор при помощи всяческих ухищрений, чтобы пригласить затем на ланч. Его метод был иным, дразнящим и более эффективным. После дружеской, бескорыстной усмешки, он проигнорировал ее.

Но он знал, что, когда вернется к бассейну в полдень, она будет ждать его там. И она ждала. Теперь он одарил ее улыбкой приветствия, узнавания. Комплимент был едва уловим, но она его сразу же почувствовала. Красивый мужчина помнил ее.

Хорошо известно и часто применяется мужской прием предложить женщине в случае необходимости сигарету или огонек. Джеффри Грейн добивался лучших результатов, заставляя женщину саму выступить с предложением. Он приметил в то утро, что леди курила. Теперь он искал в своем собственном кармане несуществующий предмет.

Итак, именно Олив Экрайт первой проговорила — с неизбежностью — слова: «Хотите сигарету?»

В этот вечер они ужинали вместе. Разговор был довольно односторонним. Но Джеффри вел его умно и позволил Олив рассказать достаточно, чтобы самому получить информацию, в которой нуждался: подтверждение того, что он уже предполагал, — она была богатой женщиной.

К концу вечера он добился ободряющего успеха. Олив считала, что он очарователен. Она не подозревала о его мотивах. Возможно, она не догадывалась, что он знал о ее богатстве. Возможно, ее не волновало, знает он это или нет. Существенно лишь то, что она уже влюбилась в него.

Катастрофа разразилась на следующее утро. Джеффри обещал Олив, что встретится с ней перед завтраком. И она пришла вовремя, полная страстного ожидания нового дня в белом солнечном одеянии. Но она была не одна. Джеффри ощутил тревогу, ибо он сразу же заметил семейное сходство в новоприбывшей.

— Джеффри, это моя сестра Хейзел.

Хейзел казалась моложе и миниатюрнее, но, кроме того, между ними для выбора оставалось совсем немного. У обеих были одинаковые блестящие каштановые волосы, те же достаточно светлые серо-зеленые глаза, один и тот же тип худощавых фигур. На Хейзел, однако, было не платье солнечного цвета, а свитер с длинными рукавами и высоким воротником поверх шерстяной юбки. Таково было различие, которое оказалось существенным.

Хотя Джеффри огорчился в душе этой нежданной помехе, он остался внешне очаровательным, галантным. Поскольку Олив была готова клюнуть на крючок с приманкой, он, конечно, продолжал оказывать ей большую часть своего внимания. Но и с Хейзел он был по крайней мере обходителен, давая ей понять, что считает сестру своей будущей невестой.

Вскорости он, однако, узнал, что Хейзел не окажется слишком большой угрозой в период завершения круиза. Хотя она часто обедала вместе с Олив и Джеффри, она не посещала бассейн или какие-либо другие активные мероприятия. И не оставалась она с ними слишком поздно по вечерам. У Хейзел было «деликатное здоровье», как подчеркнула Олив. Но Джеффри вскоре обнаружил, что это было не совсем правдой. На тридцать втором году жизни Хейзел уже достигла такого состояния ума, какое является