Чашечку кофе, доктор? - Ольга Авдеенко

Патрисия горячо надеялась, что сэр Уильям поверил, будто ей срочно понадобилось купить акварельную бумагу. Ей было очень совестно обманывать дядюшку, однако любопытство победило. А если, успокаивала себя девушка, он прямо спросит, где она была, то она во всем признается и попросит прощения.

В приемном покое Патрисия честно сказала (дважды обмануть за одно утро – это чересчур), что пришла поговорить с джентльменом из газеты. Сестра Барлоу одарила ее лукавой понимающей улыбкой и позволила пройти.

Патрисия огляделась в поисках Джека Финнегана, но ни его, ни инспектора нигде не было видно. Девушка посторонилась, пропуская медсестру с тележкой, на которой бренчали тарелки и кастрюли с едой, и невольно проследила за ней взглядом. В конце коридора она заметила удалявшуюся худенькую фигурку санитарки. Через секунду та скрылась в палате.

– Мисс Кроуфорд! – раздался позади девушки знакомый голос.

– Мистер Финнеган! – сказала она, обернувшись.

Репортер был крайне взволнован и запыхался.

– Я погиб! – воскликнул он отчаянным шепотом. – Мне нет спасения!

– Что случилось? – встревожилась девушка.

– Барбара Купер, санитарка! Инспектор велел мне ее сторожить, а ее упустил!

– Но…

– Я честно с семи утра находился возле двери ее палаты. Входить внутрь, сами понимаете, мне несподручно: там одни женщины. Да и необходимости не было: эта Барбара Купер лежит недвижимая с сотрясением мозга. А сейчас больные пошли в столовую на ланч – те, кто может ходить, естественно…

– Мистер Финнеган…

– Ну, я и решил заглянуть, посмотреть, как она там. И представьте, вхожу – и что же я вижу?! Окно настежь, палата пуста!

– Мистер…

– Я – пулей во двор, обегал всю территорию больницы, все окрестные улицы, но куда там! Сбежала! Подозреваемая сбежала! – газетчик схватился за голову и простонал: – Что теперь со мной будет?!

– А ее простыни были привязаны к кровати? – спросила Патрисия.

– Какие простыни? – недоуменно переспросил Финнеган.

– Обычно, когда совершают побег через окно, связывают между собой несколько простыней, – объяснила девушка, стараясь не рассмеяться, – и по ним спускаются. Я о таком читала.

– Зачем простыни? Здесь первый этаж! – удивился репортер и тут же обиделся: – Вы, кажется, надо мной шутите, мисс Кроуфорд? Это жестоко, ведь инспектор теперь камня на камне от меня не оставит!

– Я пытаюсь вам сказать, мистер Финнеган, – улыбнулась девушка: – я только что видела вашу подопечную. Она вошла в палату.

– Правда? – возликовал газетчик. – Пожалуйста, пойдемте со мной, я должен удостовериться!

Инспектор Найт вошел в приемный покой, поздоровался с неизменно находящейся на посту сестрой Барлоу и зашагал по коридору. «Тайная торговля стрихнином – это пока единственная правдоподобная гипотеза, которая объединяет все три отравления, – размышлял он, направляясь к палате, возле которой должен был дежурить репортер. – Целью преступника может быть не только нажива – доктор Хилл говорил, что раствор нитрата стрихнина прописывают пациентам в послеоперационный период. Значит, этот препарат может требоваться и для восстановления после пересадки органов. Логично? Логично… Далее… Тайная торговля или тайные эксперименты – едва ли этим занимается всего один человек. Паттерсон, сам того не подозревая, оказался близок к тому, чтобы раскрыть некий преступный сговор? Смелая версия… Однако если она верна, то во главе должен стоять некто, обладающий соответствующими знаниями и еще – властью…»

Не дойдя до нужной палаты, инспектор остановился. Посмотрел на табличку на двери: «Энтони Кэмпбелл. Главный хирург».

«Ну, конечно…»

Найт постучал и заглянул в кабинет. Кэмпбелл поднял на него усталый взгляд:

– Я знал, что вы снова ко мне придете.

Джек Финнеган и Патрисия вбежали в палату: Барбара Купер неловко ворочалась на постели, пытаясь принять положение полулежа. Девушка подошла к ней и помогла устроиться поудобнее.

– Зачем же вы вставали? – мягко упрекнула она. – Вы еще слишком слабы.

– Я не вставала, – быстро сказала санитарка.

– Но я видела вас в коридоре.

Женщина покраснела и жалобно залепетала:

– О, пожалуйста, только никому не говорите, а то меня будут ругать! Мне пока не разрешают вставать. Но мне так захотелось пить! А попросить было некого: сестры были заняты, а в этой палате все ходячие, вот и ушли на ланч в столовую.

– Хотите, я принесу вам ланч? – предложила Патрисия.

– Нет-нет, не надо! Есть совсем еще не хочется, да и тошнит. Ой, простите!

– Это я должен просить у вас прощения, мисс Купер, – мужественно вмешался Финнеган. – Я виноват в том, что с вами случилось.

– Что вы, нет! Просто в последнее время здесь так тревожно… Я ужасно нервничала, вот и не поняла, что вы шутите.

– Если вам что-нибудь нужно… – засуетился газетчик. – Хотите, я окно закрою? Вам не дует?

– Нет, спасибо, сэр, пусть еще немного проветрится.

– Окно вам тоже самой пришлось открывать? – спросила Патрисия.

Санитарка смутилась окончательно и пробормотала:

– Да, но ничего страшного… Спасибо, мне правда ничего не нужно. За мной очень хорошо ухаживают.

Финнеган и Патрисия переглянулись, как бы говоря друг другу: «Да, это заметно!»

– Вы не знаете, как там доктор Хилл? – робко спросила женщина. – Кажется, его тоже отравили? Вот ужас!

– Он идет на поправку, – неуверенно ответил репортер.

– Слава богу!

– А откуда вам известно, что его отравили?

– В палате говорили об этом, – смущенно призналась Барбара Купер. – Больные, как правило, сразу все узнают.

– К счастью, он успел проглотить лишь небольшое количество яда, – сообщил Финнеган. – И благодарить за это нужно мисс Кроуфорд.

– Меня?! – поразилась девушка.

– Да. Ведь вы пришли к доктору Хиллу, когда он еще только начал пить кофе, и прервали его. Помните?

– Да, действительно, сейчас припоминаю: когда мы с дядей вошли, чашка на столе была почти полной…

– Мисс Кроуфорд обладает редкой наблюдательностью! – репортер обращался к санитарке, но явно желал польстить Патрисии. – А уж если она что-то заметила – никогда не забудет!

– Мистер Финнеган! – попыталась одернуть его девушка.

Однако тот не умолкал:

– Я не удивлюсь, если она первой раскроет тайну этих кошмарных происшествий! Ну, а я всегда рад ей помочь – конечно, в меру своих жалких способностей…

– Мистер…

– Полиция сейчас явно в тупике, а вот независимое расследование…

– Я желаю вам удачи! – утомленно проговорила санитарка. – Хоть бы все это поскорее кончилось…

– Вы, наверно, хотите отдохнуть, – спохватилась Патрисия. – Идемте, мистер Финнеган.

– Да-да, конечно! Мисс Купер, еще раз прошу меня простить. Я повел себя глупо – и вот к чему это привело! Я сделаю все что угодно, лишь бы вы поскорее выздоровели!

Женщина не ответила – только сонно улыбнулась, откинулась на подушку, глаза ее закрылись. Патрисия сделала знак репортеру, и они вдвоем потихоньку покинули