Бумеранг с автопилотом - Дарья Донцова

чем закатывать истерику, просто подумайте, – чересчур вежливо заговорила Вероника. – Белле завещано все, но у нас нет расчета запускать лапу в ее деньги. И очень давно девочка отправлена в другую страну. В России ее оставлять не следовало, потому что здесь живете вы.

– Куда вы запихнули девчонку? – взвизгнула Карелия. – Немедленно говори! Никита умирает!

– Если вы продолжите беседу в подобном тоне, то я позову охрану, это один миг.

– Пожалуйста! – заныла Карелия. – Белла обязана стать донором для Никиты! Он ее любимый брат!

– Интересная затея, – рассмеялась Вероника. – Можно любить того, кого никогда не видел, о чьем существовании не подозреваешь?.. Покиньте мой дом. Беллу вам не найти. Неужели вы думали, что я поверю в сказку про почку? Уверена, Никита здоровее всех. Вам просто нужны деньги, которые получит Белла.

Потом в коридоре раздались шаги. Софья поняла, что кто-то идет, быстро спряталась за одну занавеску, которая закрывает балконную дверь, чуть-чуть выглянула из-за нее и увидела, как к входу в помещение, где беседуют женщины, быстрым шагом подошли Виктор и трое охранников. Через короткое время секьюрити увели гостью.

Глава двадцать пятая

Я приехала домой и рассказала все мужу и Коробкову. Мы сидели в столовой. Варвары не было, поэтому мы могли спокойно беседовать за ужином.

– Кто такая Белла? – осведомился Иван Никифорович.

Я пожала плечами.

– Софья раньше никогда это имя не слышала. Похоже, Карелия – родственница то ли Вероники, то ли Семена Михайловича. У женщины есть некий родственник Никита. Кто он, Соня не в курсе, – сын, внук… Есть и Белла, которой все завещано. Что именно? Кем? Вопросов тьма, ответов нет.

– Дама прикатила к Зотовым с требованием отдать ей Беллу, – начал рассуждать вслух Иван Никифорович. – Интересно, кем Вероника Львовна приходится девочке?

– Рина, гуляш сегодня выше всяких похвал! А жареная картошка, м-м-м!.. Слов нет!.. Тань, ты почему один чай пьешь? – спросил Димон.

– Меня Соня накормила, – соврала я.

На самом деле я решила во что бы то ни стало сбросить ненужные, лишние килограммы, которые не пойми как нашли меня. Сегодня весы показали мне девяносто килограммов.

– А к чаю у нас ватрушки! – объявила Ирина Леонидовна.

– Похоже, гостья вела речь о маленькой девочке, – продолжила я разговор.

– Ломоносова Карелия Андреевна… – повторил Димон, глядя в свой телефон. – Рина, можно я свой чай к Ване в кабинет унесу? Сяду там с ноутбуком. Входная дверь только что хлопнула – Варя пришла. Лучше нам в рабочую комнату переместиться.

Мы с мужем одновременно поднялись.

– Несколько ватрушек дай, пожалуйста, – попросил Иван Никифорович маму. – Танюша тоже поест.

– Ничего не хочу, – отозвалась я.

– Ох, не доведет тебя диета до добра! – воскликнула из кухни Бровкина. – И так на грабли похожа стала!

Телефон Коробка издал тихий звук. Димон быстро вышел из столовой, Иван Никифорович двинулся за ним, я пошагала следом.

– Нашел Карелию? – предположил мой муж, устраиваясь в своем кресле.

– Да она и не скрывается, – отозвался Коробков, – вся как на ладони. Но год рождения везде указан разный. Точный возраст пока я не определил. Если верить паспорту, ей шестьдесят лет, однако, учитывая, что у дамы есть сын Кирилл…

– Кирилл? – перебила я его. – Не Никита? Думала, она для ближайшего родственника донора ищет…

– Кирилл Николаевич Ломоносов, возраст – пятьдесят лет. Преподает в школе литературу. Вряд ли Карелия родила его в десять лет. Просто ей подправили цифру в документе. Женщина – актриса второго плана. Фильмография внушительная, с ней работали замечательные режиссеры, да и карьера в театре прекрасно удалась, там у нее были главные роли в спектаклях. Вот личную жизнь счастливой не назвать. Замуж не выходила, перечень любовников бесконечен, хотя в сети соврут – недорого возьмут. В интернете есть ее фото в юном возрасте: пухленькая блондинка с круглыми глазами, ямочками на щеках и задорной улыбкой. Наверное, в молодости была хохотушкой, такие многим нравятся. Сейчас посмотрю, что о сыне есть.

– Почему Софья в свой первый визит не рассказала о приезде Карелии? – удивился Иван Никифорович.

– Задала ей этот вопрос, – кивнула я. – Она ответила: «Я пришла, чтобы вы нашли Пшенова. Он пропал, и никто не волнуется. Вероника Львовна себя как обычно вела, и Семен Михайлович тоже, а потом и он куда-то делся. Гостья незваная тут при чем? Какое она отношение к Зотову и Пшенову имеет? Она какая-то неизвестная мне родственница семьи». Софья и сегодня ничего о том визите рассказывать не собиралась, вскользь имя упомянула, а я принялась вопросы задавать, – вот и вылезла история.

– Дурного о Ломоносовой ничего пока не нашел, – сказал Димон. – Ну нравились ей мужчины, и что? На съемки Карелию сейчас приглашают редко, пенсия не особо велика, звания «народной» или «заслуженной» у дамы нет, поэтому, по идее, сейчас она должна жить как все российские пенсионеры. Посмотрел, сколько народу в соцсетях на женщину подписано, – пять человек. В их числе аккаунт Ксении Владимировны Бубновой, это ее бывшая домработница. Остальные четверо – дамы преклонных лет, члены сообщества «Фан-клуб Великой Ломоносовой». Сын, Кирилл Николаевич, живет отдельно, давно женат, у него две дочери. С матерью не переписывается, вероятно, отношения между ними не очень хорошие. Может, позвонить ему?

Иван Никифорович посмотрел на большие часы, которые стоят в углу комнаты.

– Уже поздно, лучше завтра. Мужчина – учитель, ему рано вставать, возможно, он уже спать лег.

– Напишу сообщение, – уперся Коробков, которому определенно хотелось побеседовать с учителем сию секунду.

Он начал стучать пальцами по экрану и вдруг воскликнул:

– Он ответил: «Звоните, жду!»

– Набери ему, – быстро велел Иван.

Голос у Кирилла оказался приятным.

– Слушаю вас внимательно. Удивлен: зачем понадобился сыщикам?

Я быстро отняла у Димона телефон.

– Добрый вечер, Кирилл Николаевич, у нас возникла необходимость побеседовать с вами. Речь пойдет о вашей маме.

Послышался тихий смешок.

– Ее зовут Ломоносова Карелия Андреевна. Наши пути с женщиной, которая подарила мне жизнь, давно разошлись в противоположные стороны. Если она что-то натворила, то ничем не смогу помочь, мы не общаемся.

– Почему вы решили, что речь пойдет о поведении госпожи Ломоносовой? – искренне удивилась я.

– Ей уже немало лет, но сомневаюсь, что муттер угомонилась.

– Муттер? – переспросила я.

– Это слово в переводе с немецкого означает «мать». Мама… э… скажем так, дружила кое с кем из ГДР. Вы, конечно, знаете, что в тысяча девятьсот сорок девятом году Германию, которая потерпела поражение во Второй мировой войне, разделили на ГДР и ФРГ. Германская Демократическая Республика пошла по пути социализма, а Федеративная Республика Германия осталось капиталистической. Берлин разделили так называемой Берлинской стеной.

– Да, – остановила я Кирилла, – но в