Смерть в отпечатках - Мария Владимировна Карташева

столом в доме у пожилой приветливой женщины, вокруг которой бурлила жизнь в виде нескончаемых родственников, слоняющихся по участку, надоедливой кошки, сразу облюбовавшей колени Визгликова и опасно выпускающей когти, когда Стас пытался её сбросить, и ватаги орущих детей.

— Давайте говорить, — щедро наливая кипяток в чайные чашки, говорила женщина. — Нормально всё равно не дадут пообщаться, — подвинув на середину стола тарелку с печеньем и чайные пакетики, сказала она. — Пейте чай, ешьте печеньки, сама пекла утром.

— Когда вы работали на ферме, — Визгликов задумался, как поставить вопрос, — как там все было?

С одной стороны, перед ним сидела простая бабулька, окружённая внуками и суетной сельской жизнью, с другой — в большинстве случаев вот такие бабушки и оказывались в результате кладезем ценной информации.

— Плохо, конечно, плохо, что всё это начинание заглохло, — посерьёзнев, покачала она головой, — Лёша прямо горел этой фермой. Он и бизнес-план написал, и ссуду они хорошую получили, и грант выбили, и квартиру родительскую продали, и дачу. И прямо всё, как рвануло со старта. Но Леша-то, он без устали работал. А потом ещё и Надя появилась, так он вообще на крыльях стал летать. А потом, когда всё случилось, крылья ему и подрезали.

— Кто? — вырвалось у Погорелова.

— Жизнь, — с лёгкой грустью сказала она. — На Лёше вся ферма держалась.

— А что случилось? Вы сказали: «А потом, когда всё случилось»? — Визгликов почувствовал, как кошка начала покусывать его палец.

— Так утром как-то рабочие на ферме Надю нашли чуть ли не кусками нарезанную, — женщина промокнула выступившие слёзы. — Такой ужас был.

— А, то есть Надя и есть жена Алексея? — спросил Погорелов, вспоминая рассказ супруги брата.

— Ну, они хоть и не расписаны были, — пожала плечами женщина, — но любил он её страсть как. До неё-то у него не очень с девушками ладилось.

— Вы братьев-то давно знаете?

— Так у меня мама их молоко покупала, они в садоводстве здесь жили неподалёку. Лешка ещё тогда, как заворожённый, у меня во дворе по коровнику и птичнику бегал, — она вздохнула. — Всю жизнь мечтал, потом решился — и на тебе.

— А что тогда случилось и кто виноват в смерти Надежды, выяснили?

— Нет. Никого не нашли. Всё вверх дном перевернули, и ничего.

Простившись с радушным домом, мужчины сели в машину и долго молча ехали.

— Что думаешь? — спросил Стас.

— Ну, самая сладкая версия, что он встретил женщину своей мечты, потом понял, чем она его зацепила, распластал и намеренно всё развалил, потому что так удобнее творить свои дела.

— Версия кривая, но имеет право на жизнь.

— Почему кривая?

— Потому что в нашем случае трупы воруют, а по-настоящему убивают только свидетелей. И двое — это уже статистика.

— Вы считаете, что дочь Кононова мертва?

— Не знаю, Серёга, не знаю.

Телефон Визгликова зазвонил, и из динамика, поставленного на громкую связь, донёсся голос Лисицыной.

— Стас, как можно скорее приезжайте на работу.

* * *

Глафира слонялась по кабинету Нинель Павловны, которая, поймав её в коридоре, попросила подождать заключение по найденному ночью трупу.

— А ты к нам чего приходила? — деловито спросила женщина, заходя внутрь.

— Почтальоном работала, — сказала Глаша. — Анна Михайловна просила сравнительные отчёты отвезти на подпись.

— Кому?

— Вам. Я их в канцелярии оставила, они входящий должны дать.

— Ой, Глаша, хоть ты не забивай мне голову этой бюрократией, — отмахнулась Нинель. — Так, держи отчёт. Как я и предполагала, у неё проникающее ножевое ранение, задета бедренная артерия, других повреждений нет, кроме отсутствующего пальца.

— Пальца? — удивилась Глаша.

— Да. В принципе я не удивлюсь, что это её палец недавно нашли. Там у кого-то из ваших оперов есть досье на девушку, которую определили по отпечаткам. Но по форме пальца и ногтей я тебе и так скажу, что это её часть.

— Понятно, — раскрывая папку, сказала Глаша. — Хм, кого-то она мне напоминает, — глядя на фото, задумчиво проговорила Глафира.

Добравшись до офиса, Польская открыла входную дверь в здание и остановилась, созерцая странную сцену.

В арке металлоискателя, расправив плечи, стоял Айсбергов, а перед ним, вращая глазами, приплясывал тщедушный мужичок с рыжей острой бородой, весь расписанный татуировками и с лицом, испещрённым пирсингом.

— Ну мне ж надо.

— Любезный, у меня штуковина эта свихнётся орать, — развёл руками Кузьма Платонович. — Так что вам придётся вынуть все эти… — мужчина пожевал губами, подыскивая слово. — Украшения.

— Это не украшения, это моё самоопределение, — взвизгнул посетитель.

— Как угодно, — миролюбиво произнёс Айсбергов. — О, нам с вами повезло. Вам же Глафира Константиновна была нужна? Вот и она. И городить ничего не надо.

— Вы ко мне? — воззрилась Глаша на странного типа.

— Я от Миши, — почти шёпотом проговорил товарищ. — Вот, — он сунул Глаше записку в руки. — Он сказал, там спросить то, что у него хотели узнать.

С этими словами он быстро ретировался из помещения, а Глаша так и осталась стоять с лоскутом бумаги в руках. Но сразу же её внимание переместилось на новую посетительницу, не решающуюся переступить порог.

— Вы кого-то ищете? — спросила Глафира.

— Да, — неуверенно сказала женщина. — Мне нужен товарищ Визгликов. Если я правильно запомнила фамилию, — пожала она плечами.

— Да, правильно. Вы кто? — выступил вперёд Глафиры Айсбергов. — Вы заранее договаривались?

— Нет. Но он сказал, что если что-то важное случится, то нужно сообщить ему, — тихо сказала женщина.

— Вы считаете, у вас важное случилось? — с некоторым подозрением в голосе спросил охранник.

— У меня муж пропал, — развела она руками.

— Так вы не туда пришли, — выдохнул Айсбергов. — Это вам в полицию нужно.

— Вы думаете?

— Я просто уверен. Здесь люди другими важными вещами занимаются.

Глафира отстранённо стояла в стороне и смотрела на то, как пожилой мужчина поучает женщину. Ранее она бы просто промолчала и не стала влезать. Ей бы казалось, что мужчина работает на своём месте и прекрасно понимает всю ответственность этого поста, но сейчас Глаша даже не задумываясь окликнула женщину, которая собиралась уйти.

— В связи с чем Визгликов просил ему сообщать о каких-либо событиях в вашей жизни?

— Ну как, — она пожала плечами, — я нашла расчленённый труп в парке. А вчера вечером муж после работы домой не пришёл. Мы, конечно, поругались с ним перед этим, но он и утром не пришёл. Я всех обзвонила, нигде нет. Вот я и подумала.

— Пройдёмте со мной, — вздохнула Глаша и пригласительным жестом отправила женщину в сторону лестницы. Когда посетительница была уже довольно далеко, Глаша взглянула на Айсбергова и проговорила: — Вы сейчас могли очень усложнить нам работу, а главное — мы бы упустили ценное время. Вас никто не уполномочивал принимать такие важные