Смерть в отпечатках - Мария Владимировна Карташева

— Кирилл, — проговорила она, набрав номер, — ты просил перезвонить?

— Ну мы нашли блогера, готового поговорить с Игроком. Я сейчас акк пришлю.

— Он осознаёт всю опасность ситуации?

— Она, — Кирилл сделал ударение на слове, — осознаёт.

— Это женщина? — с тревогой в голосе спросила Глафира.

— Да. Но, кроме неё, почти все, к кому стоило обращаться, пошли в отказ. Конечно, есть совсем модные и распиаренные, но нам же важно, чтобы разговор шёл по нашему сценарию, и главное — человек должен быть адекватный и не задавать вопросов, которые могут спровоцировать этого полудурка на действия.

* * *

Латунин раннее утро встретил на мокром от идущего дождя перроне, потом провалился в сладкий сон в поезде и продрал глаза, только когда его толкал в плечо дышащий перегаром добродушный мужик.

— Паря, вставай, прибыли, а то в обратку поедешь.

— Ой, спасибо, — зябко содрогнувшись, сказал оперативник.

Выйдя из электрички, Латунин оглядел вытянутое здание железнодорожного вокзала, поискал глазами стоянку такси и пошёл к машине с громкой рекламой, нанесённой на двери автомобиля: «Эх, прокачу. Такси, которое реально возит».

— Здравствуйте, — Латунин остановился позади водителя, протирающего стёкла.

— Здоровей видали, — не поворачиваясь к нему, проскрипел дед. — Чего надо?

— Реально доехать, — попытался пошутить Рома, но таксист был явно не в настроении.

— Если ехать хочешь, прыгай. Если шутковать, за это отдельная доплата.

— Ехать, — твёрдо сказал Латунин.

— Куда?

— В морг.

Мужчина удивлённо воззрился на Рому, подхватил с капота жидкость для мытья стёкол и пошёл на водительское место.

— А чего, правда, их расформировывать собрались? — неожиданно спросил он, когда машина двинулась в путь.

— Да я как-то не в курсе, — пожал плечами Латунин.

— А то непонятно, когда помру, куда повезут. Нужно бы заранее узнать.

Латунин не стал вдаваться в подробности, зачем товарищу такая странная информация, а просто попрощался и вышел возле одноэтажного здания, небрежно сложенного из серого кирпича.

— Здравствуйте, где я могу найти заведующего? — спросил он у одутловатой женщины, смолившей на входе папиросу. — Я из следственного комитета.

— Если покойников не боитесь, то в эту дверь и прямо по коридору, если опасаетесь, то лучше здесь подождите, я вас через центральный вход провожу через две затяжки.

— Не боюсь, — ухмыльнулся Роман и, толкнув холодную металлическую створку, пошёл в указанном направлении. — Добрый день, вы звонили, я из следственного… — Латунин запнулся на полуслове, входя в кабинет заведующего, потому что наткнулся взглядом на распростёртое на диване тело Краснова, — комитета.

— Да мы уж поняли, — горестно вздохнул невысокий, плохо выбритый мужчина, сидевший за столом. — Ваш? — кивнул он на Краснова.

— Частично, — пробормотал Латунин. — А что это с ним?

— Кратковременное падение сосудистого тонуса, сопровождающееся малокровием головного мозга.

— Что? — не понял оперативник.

— Обморок.

— А он в сознание-то приходил?

— Бывало. Но сейчас на воздух собрался, а там отрытую ЧМТ со смертельным исходом привезли. Он прямо на покойного сверху и свалился, — устало сказал заведующий. — Я, конечно, не хочу вмешиваться в вашу работу, но как с такой, простите, тряпочной нервной системой в органах служить?

— Не знаю, он нам бонусом достался. Вы можете его в чувство привести, я его транспортирую подальше от вашего заведения и вернусь с опросом.

— Аллилуйя, — потряс сложенными перед грудью руками мужчина. — Сейчас я девочек позову.

Кое-как растолкав ватное тело Краснова, медики придали ему вертикальное положение и, как только практикант смог ходить, Латунин немедленно повёл его на улицу.

— Вы, товарищ Краснов, славу питерскому сыску здесь надолго оставили, — покачал головой оперативник, усаживая молодого человека на стул в небольшом кафе на несколько столиков.

— Они люди с медицинским образованием и должны понимать.

— Ничего они тебе не должны, — оборвал его речь Латунин. — Работу нужно выбирать так, чтобы никого больше не занимать, а то они с тобой два дня провозились. Ты сам не мог позвонить?

— Но я хотел…

— Ты должен хотеть только одного: раскрыть преступление. А в этом деле важна скорость, потому что с каждой минутой информация становится всё более и более протухшей. Нашёл — молодец. Не справляешься, значит, зовёшь товарищей, — Латунин сделал ударение на последнем слове. — Сиди здесь, я пойду поговорю с заведующим.

Оперативник открыл стеклянную дверь, еле удержал полетевшую за порывистым ветром створку, поднял воротник куртки, словно тот мог защитить его от начинающегося дождя и широким шагом пошёл обратно к моргу.

После ранения Латунину было особенно сложно, он сильно ослабел физически, а морально и вовсе был измотан. Надя и правда сначала не отходила от него, а теперь даже при встрече просто сухо здоровалась, избегая любых попыток поговорить по душам. И если днём он максимально загружал себя любой работой, то ночи стали его проклятием. Он не мог избавиться от навязчивой мысли, что сделал что-то не так, но как разговорить Надю, просто не представлял.

— Вернулись? — спросила Латунина уже знакомая женщина, снова курившая перед чёрным входом морга.

— Да. Вывел из опасной зоны товарища и вернулся на передовую, — улыбнулся оперативник.

— Малахольный он у вас, конечно. Не, у нас разные попадаются, но они-то санитарами и грузчиками подрабатывают, а тут целый следователь.

Латунин улыбнулся словоохотливой даме и быстро ретировался в здание, чтобы прервать ненужный диалог.

— Вы сейчас не заняты? — спросил он заведующего.

— Нет, проходите, — хозяин кабинета пригласил оперативника пройти внутрь.

— Скажите, когда у вас пропал труп, вы в полицию обратились?

— А как же? — развёл руками патологоанатом. — Мне кажется, такое событие не относится к рядовым.

— Что можете сказать о покойной?

— Смерть наступила от удушья, у неё был аллергический отёк, развился очень быстро, а дома её пытались спасти народными средствами, но, к сожалению, подорожник не сработал. В скорую позвонили поздно, когда бригада приехала, они лишь констатировали смерть.

— А отчего наступила такая реакция?

— У неё была гиперчувствительность к компонентам, содержащимся в орехах. Грубо говоря, аллергия на орехи. А дома был какой-то праздник, и соседи припёрли ореховый торт. История, конечно, печальная, но, — врач развёл руками, — в результате бытовой тупости и беспросветной глупости девушка оказалась у нас.

— Понятно, — вздохнул Латунин. — Есть хотя бы примерное понимание, как она пропала?

— Ну, мы грешим на санитара, он как раз пропал после этого случая. Его искали, но пока безрезультатно, — доктор накидал номер телефона на клочке бумаги. — Вот номер следователя, который этим делом занимался. Он все подробности знает.

— А что, Краснов даже на такой краткий диалог способен не был? — собрав лоб гармошкой, проговорил Латунин. — Что он здесь двое суток делал?

— В обморок падал и блевал, — подперев несвежее, с ранними морщинами, лицо, проговорил патологоанатом.

— Ну, понятно, — выдохнул Латунин и встал. — Если у вас