Смерть в отпечатках - Мария Владимировна Карташева

— Нет, вопросов нет. Обычно меня мало волнует судьба моих клиентов после того, как они покидают наше заведение, — проговорил врач.

— Спасибо, если что, то я позвоню, — на прощанье сказал Латунин и, выйдя за дверь, упёрся в стоящего перед ним Краснова. — Да ты издеваешься, — прошипел Роман. — Тебе что здесь, мёдом намазано?

— Нет. Но это же мой долг, как я буду дальше работать? — слабеющим голосом пролепетал Краснов.

— Уйди ты уже отсюда, позорище, — вцепившись молодому сотруднику в руку, сказал Латунин и потащил его на выход.

— Ой, Роман, что-то мне опять нехорошо.

— Не сметь! — рявкнул оперативник и стал быстро выпроваживать начинающего следователя из здания морга.

Отведя Краснова на безопасное расстояние от морга, Латунин остановился и, вперив взгляд в Краснова, зло спросил:

— Паша, ты дурак?

— А что это вы со мной так разговариваете?

— Да ты достал уже всех. Нашёл себе офигенное развлечение: следователем поработать. А сам хлопаешься при каждом пуке покойника, как институтская барышня.

— Ну надо ж мне как-то…

— Не надо тебе ничего! — рявкнул Латунин. — И я с тобой возиться не собираюсь, — Рома рубанул ребром ладони воздух и выматерился. — Домой езжай. Всё, ты реально достал, ещё раз вернёшься в морг, я тебе рыло начищу. Хватит дураком себя выставлять, не для тебя эта работа.

— Но я…

— По фигу. Отвали от меня.

Латунин резко развернулся и на ходу стал набирать номер телефона следователя, который вёл дел о пропаже трупа из морга.

* * *

День, проведённый в ожидании звонка от Игрока, был скудным на события, и при всём ассортименте незавершённых дел Глаша не знала, чем себя занять. И от этих метаний она устала даже больше, чем от напряжённой работы. Сейчас Глаша медленно брела от метро к дому, потому что ей просто не хотелось возвращаться в пустую квартиру, а на улице хотя бы были люди. Именно поэтому она и на машине не поехала: крохотное пространство салона пугало её своей ограниченностью и вакуумом, Глафире казалось, что она начинает слышать свои тревожные мысли. Сейчас ей было страшно не за себя, она переживала за дочку Кононова, которая сейчас бьётся в клетке своего ужаса и хорошо, если она подвергается только моральному насилию, — Глаша прекрасно помнила манеры нелюдя, который с ними сейчас заигрывал, и каким пыткам он подвергал Лисицыну и собственного отца. Что же тогда он может сделать с посторонним человеком? Хотя если брать в расчёт, что папе он своеобразно выражал благодарность, а Анне Михайловне любовь, то, может быть, к ничего не значащей девушке он не прикоснётся.

Перебирая дёргающие за нервы мысли, Глафира остановилась перед витриной бистро, где вчера покупала ужин, который потом так и остался лежать на асфальте, и пошла дальше. Сегодня её от мысли о еде просто тошнило.

— Нужно перед соседом как-то ещё раз извиниться, — пробормотала она, подходя к своему подъезду.

Глафира поискала в сумке ключи, увидела, что от помойки идёт человек с ведром, и в голове промелькнула мысль, что это старомодный способ утилизации отходов, ведь сейчас все ходили с пакетами, а некоторые и с несколькими, если исповедовали раздельную сортировку мусора. Достав куцую связку ключей, Глафира тяжело вздохнула, протянула руку к дверной ручке и в следующую секунду получила электрический разряд от шокера, который в долю секунды стёр грани реальности у неё перед глазами.

Глава 9

Блуждающее в темноте беспамятства сознание начало понемногу выбираться из липкой трясины тумана, Глафира часто задышала, тяжёлые веки стали подрагивать, и она, глухо простонав, подняла голову.

— Где я? — выдавила она сухими губами и попыталась рассмотреть обстановку, но режущая по глазам яркая завеса света словно отбросила её назад, и Глаша, мотнув головой, снова зажмурилась.

— Вы лучше молчите, — откуда-то из-за спины послышался плачущий голос. — Просто молчите, тогда он не трогает. Если начать говорить или спрашивать о чём-то, то он подходит близко-близко и словно начинает обнюхивать. Сейчас он куда-то ушёл, я слышала, как хлопнула железная дверь.

— Вы дочь Дмитрия Кононова?

— Да, — с лёгкой запинкой ответила девушка. — Откуда вы знаете?

— Я Глафира Польская. Занимаюсь, вашими поисками, — Глаша замолчала и добавила: — Вот я вас и нашла.

— Как же так? Почему же вы здесь тоже? Неужели нам не выбраться?

По тону было слышно, что девушка впадает в истерику, а этого нужно было избежать, потому что только так можно было удержать ситуацию под контролем. Хотя сложно было контролировать ситуацию, оставаясь в заложниках.

— Наташа, постарайтесь успокоиться. Поверьте, ваши переживания — это, в первую очередь, радость для него. Так вы удовлетворяете его потребность, — Глаша специально говорила длинными сложными фразами: ей казалось, что так будет проще хоть немного успокоить перепуганную девушку.

— Я уже не знаю, сколько я здесь. А мама? Папа? Как они?

— С ними всё нормально, кроме того факта, что они за вас очень переживают. — Глафира прислушалась к окружающей тишине и спросила: — Наташа, а зачем вы поехали в ту глухомань?

— Я подрабатываю агентом по недвижимости. Мне позвонил клиент, сказал, что хочет продать участок, и цена была такая хорошая, — девушка снова заплакала. — Я приехала по точке навигации, которую он мне выслал. Клиент позвонил, сказал, что он меня видит и идёт навстречу.

— Я поняла, поняла. Постарайтесь держать себя в руках. Мне сейчас будет нужна ваша помощь, — после этих слов тишину в коридоре сломал звук открываемой двери, Глафира перешла на шёпот и стала говорить быстрее. — Чтобы сейчас ни происходило, вы должны молчать и ни в коем случае не показывать своего страха. Понятно?

— Да.

— Наташа, наши с вами жизни зависят от того, насколько вы сможете держать свои эмоции под контролем.

— Я поняла. Я постараюсь.

Дверь в помещение открылась, но яркий свет, бьющий в глаза, не дал рассмотреть вошедшего. Глафира старалась держаться, но удар шокером и напряжение последних недель, проведённых в погоне за очередными маньяками, давали о себе знать. Голову ломило от боли, сердце с бешеной скоростью качало кровь, связанные ноги сводило судорогой, и она понимала, что казаться спокойной в таком состоянии будет очень непросто.

— Привет, — услышала Глафира знакомые нотки в голосе говорившего. — Я подумал, что ты будешь самой лучшей кандидатурой для интервьюера.

— А кто тебе сказал, что мне это нужно? — несколько пренебрежительным тоном ответила Глаша.

— А мне кажется, мы договаривались, — насмешливо сказал мужчина.

— Я с тобой ни о чём не договаривалась, — сухо отрезала Глафира.

— Мне кажется, разговор идёт не по заданному сценарию.

Глаша увидела, как мужские руки поставили штатив, неспешно пристроили на