Неугомонная покойница - Кемпер Донован

– И моими тоже.

– Я довольно быстро поняла, что у меня плохо выходит работать в одиночку, – продолжала Дороти.

– А я довольно быстро поняла, что у меня хорошо выходит работать только в одиночку, – проговорила я, прежде чем осознала, что подобное признание от литературного раба может оказаться роковым – особенно если оно сделано в присутствии звездного клиента. К счастью, меня спас шорох чьих-то приближающихся шагов.

– Кто идет?! – рявкнула офицер Чои тоном не вопросительным, а приказным, и ее рука скользнула за отворот куртки.

Из-за широкого ствола показалась чья-то фигура, облаченная в широкие шорты, надетые поверх легинсов, и блестящего худи из какого-то шелковистого, синтетического и дорогого на вид материала. Юноша смотрел себе под ноги и пинал снег, продираясь сквозь сугробы, – пинал с той же животной, дикой яростью, которая читалась в оскале на его лице. Это был Алекс Шах, и именно с таким выражением на лице он вылетел из Приемной в день поминальной церемонии. Неужто он так скалился двое суток подряд?

– Эй! – снова окрикнула офицер Чои.

Алекс поднял голову, поспешно выдернув из карманов руки в перчатках.

– Какого… – Он стянул перчатку и вынул из уха наушник; воздух наполнил тяжелый басовый ритм. – Что вы здесь делаете?

– Можем задать тебе тот же вопрос, – весело отозвалась Дороти.

– Отец сказал мне пойти размяться, – ответил он. – Вот я и разминаюсь.

– Ага. Ну и мы вот тоже, – со смешком сказала Дороти.

– Они хотели, чтобы я ушел из дома, пока там полиция, – хмуро сообщил Алекс. – Они там все утро торчат.

– Мы так и подумали. Сначала они нанесли визит нам.

– Правда? – Особой заинтересованности в голосе Алекса не слышалось. – И запретили вам куда-то уезжать?

– Верно.

– Сейчас мы уже должны были быть в Нью-Йорке. – Он пнул оголившийся корень. – И сегодня вечером идти на «Гамильтона». А теперь никуда не пойдем.

– Как обидно, – посочувствовала Дороти.

– Досадно, – согласилась я. – А они что – решили, что ты уйдешь в ночь глухую? Изображают из себя крутых детективов в плащах? – Я понизила голос, придав ему суровости: – Никому не покидать место преступления!

Он повернул ко мне все еще искаженное оскалом лицо.

– Вообще-то это не шутка. Кто-то реально ее убил.

Его жирный подбородок подрагивал, словно желе. Он что, собирался заплакать?

Вот поэтому я и не разговариваю с детьми.

– Ты в порядке? – обратилась к нему Дороти, но не заботливо, а с той прямотой, которая куда лучше, потому что эта прямота давала понять, что Дороти действительно интересует ответ.

– Угу, – промямлил Алекс, снова уставившись себе под ноги.

– Будь я на твоем месте, – заметила она, – я бы так не считала.

Он вздернул голову.

– Что вы имеете в виду? – Он почти прорычал эту фразу, и я в тревоге поняла, что он снова нацелил на меня свой гнев. – Что мои родители рассказали вам после того, как я ушел?

– Ничего не рассказали, – правдиво ответила я.

– Алекс. – Дороти подождала, пока он не повернется к ней лицом. – Тебя же зовут Алекс? – Он кивнул. – Я имела в виду, будь я твоих лет и в доме, где я остановилась, кто-то умер бы, мне было бы не по себе. Честно говоря, мне и сейчас не по себе, а я гораздо старше тебя. А меня даже рядом не было, когда это случилось.

– А что сказала полиция? Когда это случилось? – тихо спросил Алекс.

– Ну, мне полиция ничего не сказала, но согласно отчету о вскрытии смерть наступила в промежутке между девятью часами вечера и тремя часами следующего утра. А что? Ты что-то слышал? Или видел?

Он покачал головой.

– Если бы, – с мечтательным сожалением ответил он.

– Ты уверен, что ни о чем не хочешь рассказать? О чем-то, что имеет отношение к миссис Дэвис или… вообще о чем-то важном?

Земля под ногами снова притянула взгляд Алекса.

– Нет. – Он несколько раз качнул головой, подчеркивая свой ответ.

– Ладно, ладно. Но в случае чего, я надеюсь, тебе есть с кем поговорить? С кем-то, кому ты доверяешь? Например, с родителями? – Молчание. – Ну, по крайней мере, Лейла может помочь тебе поменять билеты на другую дату, – предложила Дороти. – Она в подобных вопросах творит чудеса.

– Не беспокойтесь, я уже продал их.

– А. Ну хорошо. Надеюсь, ты еще попадешь на этот мюзикл. Он очень впечатляет.

– Да, я знаю, – кивнул Алекс. – Я же не идиот.

С этими словами он сорвался с места и побежал в лесную чащу, таким образом совершая разминку, которую так решительно не собирался делать.

Дороти повернулась ко мне, и я увидела, что брови у нее уехали высоко на лоб.

– Есть варианты, что это сейчас было?

Я покачала головой.

– Возможно, ничего особенного или серьезного.

И едва я произнесла эти слова, как поняла, что неправильно поступила, не дав себе труда поразмыслить над заданным вопросом. Я увидела, как по лицу Дороти скользнуло сомнение – сомнение и, может быть, легкое разочарование.

– Если я что-то и поняла за все эти годы, – задумчиво произнесла она, – так это то, что нельзя сбрасывать детей со счетов. Во всех смыслах этого слова.

Мы двинулись дальше, а я не могла избавиться от ощущения, что провалила если не испытание, то как минимум тест, и досадовала и на себя, и на Дороти. Увы, общество успешных людей будоражит, но и изматывает по одной и той же причине: слишком много впечатлений, слишком много ожиданий от малейшего взаимодействия. А еще очень трудно ощущать себя умным и крутым, когда ты не вписываешься в круг избранных, когда тебе отведена вспомогательная роль. Именно поэтому Ватсон и Гастингс предстают перед нами такими идиотами, а мисс Марпл предпочитает работать в одиночку.

Но если я собиралась стать частью происходящего, нужно было задуматься о том, чтобы начать собственную игру.

* * *

Мы уже подходили к Хрустальному дворцу, когда у Дороти зазвонил телефон. Вытащив его из кармана пальто и взглянув на имя, она неожиданно крякнула.

– А я-то думала, когда ты уже позвонишь.

Я не представляла, кто это, но мое неведение долго не продлилось. Спустя минуту-другую Дороти отняла телефон от уха и включила динамик.

– Вы меня обе слышите? – я сразу по акценту поняла, кто это.

– Да, Питер, мы обе тебя слышим, – устало подтвердила Дороти.

– Хорошо. Потому что вам обеим стоит понять, что это плохая идея, очень плохая. Бредовая.

– Спасибо, дитя мое, за твою…

– Мам, да ну брось! Зачем тебе лезть к этим чудилам? Я видел, как та женщина вылетела из магазина Бетти, пока вы там были. Ну та, которая умерла.