Ловушка на оборотня, или Встреча на краю… весны - Алёна Александровна Комарова

— Поехали — приказал Виталий. Обе женщины не заставили себя уговаривать. Понеслись к выходу. Обувались. — Юлия, останься дома, если дети вернутся, позвони нам.

— Да, хорошо.

Лера никак не могла застегнуть ремешок на босоножках. Руки тряслись. В глазах темнело. Она готова была потерять сознание, но что-то сильное держало её изнутри. Она откинула их и влезла в кроссовки.

— Мы поедем в школу, может они ещё там. — Объяснял Виталий. — Если нет, то сразу в полицию.

Они втроём выскочили на улицу и замерли на ступеньках, как вкопанные.

Во дворе Настя и Никита в четыре руки гладили Уголька. Дети выглядели бодро, ничего их жизни не угрожало, и Лера сменила панику на грозность.

— Вы где были?! — закричала Лера издалека и помчалась вниз по ступенькам. Но увидела сына в неподобающе грязной рубашке, присмотрелась. Под глазом буйно зацветал синяк. — Кто это сделал?

— Никто.

— Что значит никто? Никита, отвечай.

— Да я сам. Упал. Об дверь. Не заметил. Споткнулся. Поскользнулся.

— Сыночек, зачем ты мне врёшь? — она ощупывала его на предмет невидимых повреждений. Он дёргался и иногда фыркал от её щекотных прикосновений. — С кем ты подрался?

Дети резко стартанули с места, явно пытались скрыться от троих взрослых. Напор политики нравов им не вынести. Лера не отпускала сына. Приклеилась к нему, как репей. Да и остальные взрослые толпились рядом в коридоре, благо он широкий и толкаться не пришлось, но затор на пятачке возле обувного шкафа устроили. По очереди дети просачивались в дом, пытаясь спрятаться от Леры и её расспросов, переживаний, а может и гнева.

— Мам, я не дрался. Я это… как его… — он явно не успел подготовиться с этим вопросам. Ну если честно он совсем позабыл о своих сегодняшних приключениях. Просто новости, которые они узнали, выбили из его головы все предыдущие неприятности.

— Да, мам, — крикнула из соседней комнаты Настя. — Это я ему сумкой зафиндилила. Нечаянно. Я его не заметила и врезала. Я не специально и уже извинилась — она прошла в кухню и заглянула в холодильник: — А что у нас есть поесть?

Юля тут же кинулась накрывать на стол. Как любая уважающая себя женщина она обязана была накормить детей. Это заложено у неё в крови на генетическом уровне. Виталий внимательно наблюдал за всеми. Молчал.

— Настюш, как так неаккуратно?

— Мы репетировали в актовом зале на сцене. Я была с сумкой. Там танец. Ну ты ведь помнишь, нас заставили к последнему звонку сценки подготовить. Вот мы и танцуем. Да я развернулась как-то так. И сумкой. А там Никита. — Сестра врала, но не путалась в показаниях. Никита давно бы уже прогорел на первом же вопросе. — А я его не видела.

— А ты, сынок, разве участвуешь в этой сценке?

— Уже да — кивнул он, надеясь, что после ложного признания Настя не заставит его выступать в этом дурацком концерте. Это у неё в крови актёрское мастерство бурлит, а ему нравится смотреть из зала, желательно с последнего ряда, уставившись в экран телефона, потому что там познавательные рилсы про мотоциклы и путешествия. А не это вот ваше всё. Он схватил яблоко со стола и смачно откусил.

— Не порть аппетит — проголосила Юля.

— Я? Нет. Я всегда голодный. — С полным ртом ответил Никита. И это было правдой. Ему сколько не положи, он за добавкой обязательно придёт. Молодой растущий организм. Это Настька наоборот, ей сколько не положи, половину в тарелке оставит. Молодой организм в страхе стать толстой и некрасивой, утверждающий, что габариты бегемота к лицу только бегемоту. — Просто яблоко такое вкусное.

Юля расцвела, потому что яблоко было с её опытного участка, прошлогоднее и сохранилось, как только что с дерева.

— А ты знаешь, что в мире столько сортов яблок, что если пробовать каждый день с нового дерева, то на это ушло бы больше двадцати лет.

— Ого, через двадцать лет мне будет…

— Никита! — перебила его мама, — ты бы привёл себя в порядок. Рубашку в стирку положи. Руки помой. Бери Настю и обедать.

Брат помчался на второй этаж, крича:

— Настька, идём обедать.

Когда всё образумилось, более-менее прояснилось, можно было спокойно выпить кофе. Голод Лера уже не чувствовала.

Она по привычке сунула кружку на ступеньку кофе-машины и нажала кнопку. Все делала на автомате. После серьёзной встряски нервы постепенно успокаивались, но на душе ещё всё трепетало. Нервная система собрала воедино хлипенький, пошатнувшийся кластер спокойствия. Столько потрясений за короткое время она ещё не испытывала. А если уж быть честной с собой, какой в принципе она всегда и была, то можно признать, что и за длинный период времени столько потрясений у неё не было. Лера тут же погрузилась в собственные эмоции, пытаясь их обуздать, головой она понимала, что необходим трезвый ум и расчётливые навыки, но сердцем — не получалось. Внутри стоял ступор, который Лера пыталась распознать и уничтожить. Ей, математику с высшим образованием, нельзя, позорно и непрофессионально поддаваться эмоциям в таких ситуациях. Необходимо действовать, а она раскисает и не понимает куда бежать, за что хвататься. С этим вопросом помог Виталий. Сначала он отключил кофе-машину и взял турку, сказал, что сам приготовит ей кофе, а потом и вовсе сообщил:

— Нам бы не мешало съездить на работу Жени и Пети.

Было принято негласное решение: при детях не обсуждать проблемы. Беречь психику. Не травмировать нервы. Поэтому все разговоры прекращались, как только на горизонте маячили брат с сестрой.

Пообедали в спокойной обстановке. Юля снова отличилась, приготовила плов с морепродуктами. Изощряться на кухне она всегда любила, а тут ещё потенциальный жених, его вообще нужно удивлять своими гастрономическими способностями. А вскоре выяснилось, что «жених» на кухне тоже многое умеет. И Юльке пришлось ввязаться в это соревнование. Победить должна она. Она уже обдумывала меню на завтрашний день, там маячили такие продукты, как омары. А их она готовить не умела. Омары растворились. На смену им пришли креветки. Да что ж это такое, какое-то меню для романтики. Подсознательно она мечтала устроить с Виталием на кухне соревнования по приготовлению ужина, которые должны сблизить их до предела интимности. Но к подобным соревнованиям ещё не был готов сам «жених». Пришлось снова вернуться к индейке. Можно её обжарить мелкими кусочками и завернуть с овощами в лаваш. Все мужчины любят не понять что и в чём. А лучше накрутить голубцы. На этой приземлённой ноте её фантазия