Снежная ловушка мистера Куина - Бенедикт Браун

Курительная комната, как и многие, оказалась обшита деревом, но в ней было душно, и выглядела она обветшавшей. В этом помещении не наблюдалось того величия парадных залов, которые я видел прежде, и, похоже, она осталась одной из немногих в этом крыле, куда не добрался Сесил. Сомневаюсь, что за пятьдесят лет ее вообще отделывали или освежали. И в итоге самым современным нововведением в ней, кроме собственно Поппи, была картина с изображением солдат на лошадях, попавших под шквальный огонь во времена Крымской войны. Она вызывала те воспоминания, которые я вовсе не хотел переживать снова, так что я тут же отвернулся.

Мой пес свернулся в углу, собираясь подремать, а будущая звезда экрана подошла к восьмиугольному деревянному столу в центре комнаты. Его, безусловно, можно было назвать самой интересной частью обстановки и разложить разными способами: везде виднелись петли и дополнительные секции, раскладывающиеся влево и вправо, как дьявольская головоломка. Через несколько попыток Поппи наконец нашла нужную секцию, из которой извлекла пригоршню сигарет. Нам она их не предложила, но, признаться, я не был против. Воздух, ковры и мебель в комнате так пропитались табаком, что мы как будто с каждым вдохом делали затяжку.

– Гораздо лучше тут с вами двумя, подальше от тех ужасных людей. Во-первых, один из них убил моего дорогого Сесила, но, что еще хуже, они ужасно скучные.

Да, Поппи умела начать беседу, этого у нее было не отнять.

– А ведь Сесил пообещал мне веселый вечер. Сказал, что мы отпразднуем Новый год с размахом, но я себе это представляла совсем по-другому.

Было забавно наблюдать за попытками Беллы прийти в себя от обрушившегося на нас шквала слов. Поппи выглядела совершенно невинно и часто хлопала ресницами в ожидании ответа.

– Могу представить, как тебе это неприятно, – настолько дипломатично, насколько могла, начала моя подруга. – Даже сразу после того, как мы обнаружили тело, люди начали клеветать на тебя…

– Люди? – резко перебила Поппи, не дав Белле задать вопрос. – Я бы не назвала Альму Кавендиш человеком. Она – одно из тех животных, что живут, уцепившись за кого-то.

Белла взглянула на меня, надеясь, что я что-то понял.

– Ты имеешь в виду коал? – предположил я.

– Нет, не этих милых медвежат. Я имела в виду в море. Ну, знаете, прилипающие ракушки, моллюски…

– И это плохо?

– Да! – Поппи замолчала на несколько секунд, дав дыму заполнить легкие, и выдохнула его обратно. – Она прилипала. Без таланта или скромности.

– Как ракушка, – сумев удержать серьезное лицо, повторила моя подруга.

– Именно. И весь этот ее вид милой мамочки этим и остается: только видом. Ни на секунду не поверю, что Антон нашел ее в отделе чулочных изделий в «Дэбнемз», или где там он ее встретил. У нее вид расчетливой мадам.

– И ты хочешь сказать, что это она убила Сесила? – с ошарашенным выражением спросила Белла и даже рот приоткрыла в ожидании ответа.

А Поппи явно не торопилась. Сняла с кончика языка кусочек табака, потом сделала еще затяжку, чтобы мы точно помучились.

– Вполне могла. В конце концов, они вместе снимались, так?

Белла сначала не поняла, что это и был ответ, но когда эта сидящая перед нами нахалка больше ничего не сказала, она пробормотала:

– Да, очевидно, снимались.

– Ну вот вам и ответ. – Поппи медленно повела рукой в воздухе, будто последствия были очевидны. – Сесил всегда говорил, что эта Кавендиш – ужасная партнерша. Она постоянно говорила ему, что делать.

– Прости, но я не понимаю, как это доказывает, что Альма – убийца. – Белла была более чем потрясена. Эта женщина смела ее как бульдозер.

– Потому что, конечно же, она ревновала. Сесил Синклер был одним из любимых актеров страны. Ну вот скажите, кто захочет сигаретную карточку[16] с изображением кислого лица Альмы Кавендиш?

Белла обернулась, и мне стало немного жаль ее. По сравнению со столкновением с такой женщиной, как Поппи, моя первая беседа с Россом Синклером казалась пикником.

– Любопытная теория. Действительно. – Белла глубоко вздохнула, набираясь уверенности. – Но попадались ли тебе какие-либо доказательства, что Альма причастна к убийству?

– Нет. – Поппи потушила сигарету и откинулась на спинку стула, скрестив стройные ноги в лодыжках.

– А как насчет их взаимоотношений? Что Сесил думал про Альму? Существовало ли между ними соперничество, можешь рассказать?

– Нет. – И пока Белла не задала следующий вопрос, Поппи неожиданно передумала: – Хотя я могла бы, но это было бы предательством по отношению к Сесилу. И я не хочу говорить плохо о покойном.

– Ну конечно. Мы бы никогда не стали, – подтвердила Белла. – Правда, Мариус?

Я был ошеломлен не меньше своей коллеги по расследованию и не сразу понял, что она обращается ко мне.

– Нет-нет. Не стали бы.

– Какое облегчение. – Поппи, похоже, забыла про недавние угрызения совести. – В таком случае я спокойно могу сказать вам, что Сесил называл Альму гадким змеенышем.

– А знаешь почему? – ухватилась за это замечание Белла.

Вместо ответа Поппи закурила следующую сигарету и задумалась.

– Нет, наверное, нет. Я лишь знаю, что, когда они снимали «Дьявольские танцы в темноте», Антон однажды вылетел с площадки в ярости и не разговаривал с Сесилом целую неделю. Во всяком случае, так мне сказал Алек Пембертон, а он всегда одобрительно отзывался о Сесиле. Не могу представить, чтобы он мог врать.

Сложно было определить, окажется это существенной зацепкой в деле или совершенно неуместным отступлением.

И то же самое можно было сказать практически про каждое слово, которое слетало с накрашенных губ Поппи. Она была настоящей головоломкой: человеком, которого ты можешь знать всю жизнь, но так и не понять.

– Так вы с Алеком Пембертоном после завершения ваших отношений остались друзьями? – пришлось спросить мне, пока она снова не сменила тему.

– О да. Мы с Алеком закадычные друзья. Он же не виноват, что Сесил оказался чуть более очаровательным. – Если предыдущий кавалер Поппи и был злобным манипулятором, который дергал ее за ниточки, она говорила о нем совершенно спокойно.

– А как насчет режиссера Сесила? – быстро вставила Белла, чтобы поддержать разговор.

– О-о-о, а что с ним? – Поппи будто ждала, что мы раскроем ей какой-то секрет.

– Думаешь, он мог навредить Сесилу?

Наша подозреваемая запрокинула голову и расхохоталась так, будто сработала пожарная сирена. Смех был не просто громким: он был к тому же одинаково пронзительным и повторяющимся. Казалось, он проникал в голову