Приговор окончательный! - Сергей Григорьевич Алтухов

Александр Анатольевич поведал, что работает в должности главного механика, или иначе — заведующего ремонтной базой управления, — уже около пяти лет. До этого трудился там же слесарем, поскольку у него за спиной только шесть классов. База располагается в Сокуре.

Когда коснулись ухтинской командировки, Чувашов, часто вытирая платком слезящиеся глаза, заявил, что он и Еремин занимались там развозкой кабеля вдоль газопровода.

Карташов напрягся. Расхождение в показаниях. Кто-то один лжет. Кто? И зачем?

Завбазой упомянул и про запчасти, которые искал для автомобильного двигателя, но так, вскользь. Главное же — кабель прокладывали.

Дальше — больше. Преданно глядя на лейтенанта, Чувашов продолжал:

— Во время развозки кабеля я и сказал Еремину, что если здесь работать по-настоящему, то надо устроить намороженную дорогу на топях. Бросаешь ветки валежника, насыпаешь снега, поливаешь водой — и готов путь для тракторов.

«А ведь не похож ты на изобретателя, — отметил про себя Карташов. — Однако излагаешь гладко, как по писаному.»

Чувашов твердо держался намеченного курса.

— Так это же управлению какая выгода! Или несколько сот тысяч рублей выкидывать на устройство лежневых дорог из тяжеленных бревен, или снегом да водичкой обойтись, — завбазой все же не выдержал — отвел взгляд. — Посоветовались с Ереминым, обмозговали. Начальство одобрило. Ну и развезли кабель по ледовушке, — закончил он тихо.

— Как решался вопрос с рацпредложением?

Чувашов оживился.

— После командировки обратился к Боровцу. Дал понять, что за мою мысль о намороженной дороге следует уплатить, — он старался уловить выражение глаз лейтенанта: верит, нет ли.

Карташов сосредоточенно заполнял протокол.

— Василий Иванович посоветовал поговорить с главным инженером Удальцовым. Он возглавляет бюро по рационализации и изобретательству. Если, мол, БРИЗ признает мое предложение обоснованным, значит, будет и оплата, — Чувашов взглянул на графин воды, стоявший на сейфе. Карташов разрешил ему напиться.

— Потом, — вытирая губы, продолжил Александр Анатольевич, — побеседовал я с Удальцовым, попросил оформить необходимые бумаги. Он пообещал поручить расчеты экономисту. В плановом отделе, при экономисте Фадиной, занес я эти расчеты в бумаги, ну, в бланки, которые на рацпредложение оформляются, позвали Еремина и он тоже подписал.

«Опять промашка, — отметил Карташов, — шофер показал, что подпись ставил в кабинете главного инженера».

— БРИЗ предложение рассмотрел. Дал добро. Попозже в кассе выдали тысячу двести.

— Куда их дели? — словно бы между прочим осведомился лейтенант.

— Да... — замялся завбазой. — На разное пошли, — его отечное лицо стало покрываться красноватыми пятнами.

— А все же? — не отступал Карташов.

— Деньги ведь, сами знаете... — Чувашов всплеснул руками, — как вода сквозь пальцы. По дороге домой заехал в ресторан «Восток». Не приходилось бывать?

— Приходилось, — поддержал разговор инспектор.

— Это же один из лучших ресторанов! — осклабился Чувашов.

— Сколько потратили в ресторане? — перебил инспектор.

— Около ста тридцати рублей, — посерьезнел завбазой. И, увидев улыбку на лице лейтенанта, поспешил пояснить: — Много водки пил, песни заказывал, — Чувашов для убедительности щелкнул пальцами в воздухе. — Не каждый день в кармане больше тысячи. Угощал кое-кого из тамошней братии.

— Ну, а с оставшейся тысячей как поступили? — лейтенант вложил в протокол еще один листок.

— Долги в Сокуре раздал. Тому, другому...

— Кому — не помните?

— Подумать надо, — Александр Анатольевич наморщил лоб. — Петухову Василию отдал 100 рублей. Он работает в Сокуре в СУ-4. Остальных сейчас и не назову. У многих приходилось занимать...

— Значит, вся тысяча ушла на долги? — подытожил Карташов.

— Нет, не вся, — кашлянул в кулак завбазой. Он явно напрягал воображение. — Пятьдесят рублей за мебель в кредит заплатил. Остальные, — Александр Анатольевич потер переносицу. — Остальные пропил со случайными знакомыми.

— Что сделали? — переспросил лейтенант.

— Пропил, — чуть громче пояснил Чувашов.

— А жена про вознаграждение что-нибудь знала?

— Нет, — Александр Анатольевич смущенно потупился.

«Придется задержать Чувашова, — решил лейтенант. — Все показания — сплошная липа».

— Вы настаиваете на своих показаниях? — на всякий случай переспросил инспектор.

— А как же! — Чувашов сделал серьезное лицо. — Что было, то и рассказал. Как на духу. — Он поставил под протоколом свою подпись.

— Я могу быть свободен? — заврембазой приподнялся с места.

— Пока нет. Вам придется подождать. Подумайте пока, не забыли ли чего впопыхах.

Прихватив оба протокола, лейтенант отправился к майору Соловьеву. В кабинете у майора просторней и стульев побольше, Игорь Петрович сидел за столом, подставив разгоряченное лицо под прохладную струю небольшого вентилятора.

— Уморил, — обратился майор к вошедшему инспектору, — уморил твой Боровец. Форсу — как у паршивой болонки блох. «Вы знаете, с кем разговариваете? — заложив ногу на ногу, сымитировал Соловьев позу Боровца. — У меня передовое управление. Орденом Ленина награждают, а вы допросы учинять!..» В общем, такое понес, что получается, не его допрашивать надо, а как бы самому в тюрьму не сесть.

— Ну а по существу?

— По существу, — Игорь Петрович кивнул на исписанные листки, — утверждает, что все по рацпредложению абсолютно законно. Вот, — майор, надев очки в толстой роговой оправе, стал водить пальцем по строчкам. — «Через несколько дней вслед за мной из Ухты прилетели Чувашов и Еремин. А чуть позже главный инженер Удальцов доложил, что развозка кабеля на мадманских болотах полностью закончена, что Чувашов и Еремин вместо лежневых дорог предложили ледовую. Чем сэкономили управлению более трехсот тысяч рублей.»

— Как видишь, — Соловьев принялся протирать очки, — вроде бы все законно. Никакого тебе ни с кем сговора. И государству немалая экономия.

— Вот тут-то и неувязка, — Карташов внимательно перечитывал показания Боровца, — смотрите: «Чувашову и Еремину в числе других работ была поручена развозка кабеля вдоль газопровода. Этим они занимались при мне и после моего отлета.»

— При нем кабель развозили и даже после. А Еремин, — Карташов раскрыл принесенную с собой папку, — утверждает, что ни он, ни Чувашов не занимались прокладкой кабеля.

Лейтенант передал папку майору.

— Ну, а про рацпредложение и вознаграждение за него, — читайте сами, — лейтенант перевернул перед Соловьевым страницу.

— Так, так, так... — потер тот подбородок. — А Чувашов, значит, не поддерживает соавтора.

— Пока не поддерживает, — заметил Карташов.

— Это верно, что