Искатель, 1998 №11–12 - Василий Головачёв

причинам с собой не брали, оружие и экипировка для выполнения задания должны были подойти позже в заранее подготовленное место, откуда отряд собирался начать рейд в горы, к месту расположения лагеря боевиков Сулеймана.

Что случилось потом, спустя несколько часов после выгрузки, Антон так и не понял. То ли плохо сработала группа наблюдения и подготовки, пропустив к лагерю «строителей» таджикских боевиков, то ли произошла прямая утечка информации (о готовящемся захвате знали высокопоставленные лица в Душанбе и в Москве), то ли изменилась обстановка и группу решили сдать или подставить, чтобы скомпрометировать командование российского ГРУ. Факт оставался фактом: когда к ущелью подошло подразделение боевиков Сулеймана численностью в сорок человек, «строители» оказались безоружными и открытыми, не имея ни малейшего шанса на отступление или сопротивление. Этот шанс появился позже, когда разведчиков и их коллег-строителей согнали к краю ущелья, и опьяненные легкой победой боевики на какое-то время потеряли бдительность.

Антон, с руками на затылке, как и другие разведчики, стоял крайним в группе, возле нагромождения камней, за которым начинался крутой склон горы. Сзади обрывался в пропасть край ущелья, слева на каменистой площадке, где еще до прибытия строителей стояли две кибитки скотоводов, лежала груда строительного снаряжения, контейнеры, бочки, доски, а за площадкой, к которой вела узкая каменистая дорога, стояли три джипа и БТР боевиков. Сами они по-хозяйски разбирали вещи прибывших, копались в контейнерах, ржали, расхаживали по площадке со вскинутыми к плечам дулом вверх автоматами и на пленников не глядели.

Группу охраняли трое бородачей, лениво жующих жвачку, но лишь один из них держал разведчиков под прицелом автомата, двое других носили оружие на ремне за плечами. Антон поймал косой взгляд Юры Шохова и понял, что тот готов действовать. Надо было отвлечь бородачей и начать атаку, прежде чем вожак банды не примет решение списать строителей в расход или же взять в плен заложниками, что было не намного лучше.

Юра Шохов осторожно переместился подальше от Антона, по пути перемигнувшись с Мамедовым и двумя другими членами группы захвата — Сашей Морданем и Костей Божичко. Но подходящего момента все не было, боевик с автоматом не спускал с пленников глаз, лишь изредка поглядывая на своих собратьев за спиной, а отвлечь его было нечем. И в это время появился командир боевиков в сопровождении трех телохранителей, бородатый, как и они, с зеленой лентой через лоб, вооруженный новейшим крупнокалиберным пистолетом-пулеметом «ингрем» американского производства, одетый в пятнистый комбинезон десантника. На плече у него красовался погон с золотыми кистями и одной огромной звездой, что наверное должно было обозначать звание — не то генерал, не то маршал. Это и был тот самый Сулейман, не признающий ни официальной власти, ни вооруженной оппозиции, ни бога, ни черта. Человек, объявивший джихад всем, кто хотел мира этой многострадальной земле. Именно его и надо было захватить группе Мамедова. Фортуна словно смеялась над разведчиками, повернув их судьбу на сто восемьдесят градусов.

— Эй, развэдка, выходы впэрод, — сказал он с акцентом, оглядывая пленников нехорошим прицеливающимся взглядом. — Эсли нэ выдэш, расстрэляю всэх.

Солдаты-строители, не знавшие о принадлежности своих коллег к секретным спецподразделениям, начали недоуменно переглядываться, не понимая, чего от них хотят, разведчики же молчали, еще и еще раз прикидывая свои возможности и матерясь про себя в бессильной ярости.

— В паследний раз гаварю. — Сулейман поднял пистолет-пулемет. — Я всо про вас знаю, кто и зачэм вас суда послал. Выходи па аднаму.

Антон понял, что если не начать сейчас, через мгновение будет поздно, их всех положат автоматными очередями, а против очереди в упор не поможет никакая школа рукопашного боя. Он сделал шаг к бородачу слева, преданно глядящему на своего командира, но в это время вперед выскочил Роман.

— Я скажу, только не убивайте! Здесь только одиннадцать человек — спецгруппа десанта, остальные — «нагрузка», лохи из стройбата, за них хорошего выкупа не дадут… — Роман говорил торопливо, слова наскакивали одно на другое, застревали в горле, руки парня тряслись, и было видно, что он не играет, а действительно готов предать товарищей из страха за жизнь.

— Маладэц, — засмеялся Сулейман, — мы тэбэ не убьем. Гавары.

И в этот момент Антон прыгнул к стерегущему их бородачу, одним движением пальца вырвал у него кадык и отобрал автомат. То же самое успел сделать Юра Шохов, начавший действовать одновременно с Антоном с другой стороны. Не дремали и Мордань с Божичко, бросаясь к двум другим охранникам, слишком поздно схватившимся за оружие.

Два автомата ударили точно и неожиданно, укладывая телохранителей Сулеймана и ближайших боевиков. Затем к ним присоединились автоматы Морданя и Божичко, а спустя несколько секунд заработали и автоматы, отобранные остальными разведчиками у убитых боевиков.

Бой длился около двух минут. Местность была открытая и спрятаться боевикам было негде, поэтому профессионалы диверсионно-разведывательной группы тратили на каждого боевика не больше двух патронов, а когда те наконец опомнились и открыли ответный огонь, было уже поздно. Последних «воинов аллаха» добили дружным залпом с трех сторон, изрешетив джипы и подорвав из гранатомета (также отобранного у боевика) БТР. Однако Сулейман, зверь битый и опытный, среагировал на атаку разведчиков так быстро, что едва не ушел.

Он бросился бежать сразу же после первого выстрела Антона, прикрывшись телами своих подручных, как живым щитом, а потом метнулся за одну из кибиток, за которой начинался спуск в ущелье. Мамедов и Костя Божичко этого не заметили, занятые своим делом, но увидел Юра Шохов, и Антону пришлось скакать за ним вприпрыжку под огнем боевиков, чтобы вовремя образумить. Однако он не успел.

Сулейман оставил за собой гранату с выдернутой чекой, срабатывающей с десятисекундной задержкой, и весельчак Шохов погиб, буквально нашпигованный тремя десятками осколков, налетев грудью на взрыв.

Антон не стал догонять командира боевиков по его следу. Он вспомнил, как вьется спусковая тропа в ущелье, и успел ужом скользнуть вниз, по стене ущелья, к повороту тропы как раз перед тем, как на ней показался Сулейман.

Вожаком бандитского формирования, промышляющего террором, похищением людей и воровством, он был наверное хорошим, раз за ним боевики шли на любой риск, мастером же рукопашного боя — никаким. Конечно, кое-какие приемы он знал, но больше привык опираться на силу и стрелять, окружив себя мощными качками, способными дробить кулаками кирпичи. Кроме того он курил «травку», не способствующую повышению тонуса, и медленно уходил в мир безумия, доказывая это на практике: говорили, что он не просто издевался над пленниками, но делал это с наслаждением, растягивая пытки на много дней.

Они