Лицом к солнцу - Лесли Вульф

С завидной юношеской прытью Фраделла выскочил из полицейского автомобиля и от души хлопнул дверцей. Ударная волна отозвалась пронзительной болью в спине Мичовски. Что ж, лишнее напоминание не торопиться. Гэри крякнул, затем осторожно взялся левой рукой за поручень над дверцей и, подтянувшись на нем, вывалился наружу. Спустя пару ужасных мгновений детектив направился к огражденному участку, держа спину почти прямо, хотя и двигаясь медленнее обычного.

Спасательную вышку уже окружили желтой полицейской лентой и воткнули в песок импровизированные стойки. Наряд, прибывший по вызову первым, проворно обеспечил охрану места преступления. Мичовски застыл в нерешительности перед лентой. Пролезать под ней, пригнувшись, как повелось, сейчас ему было не под силу. Заметив, что ограждение обрывается у кромки воды, детектив решил попросту обойти его. Прибавив ходу, он оказался на месте преступления как раз в тот момент, когда, наполовину увязнув колесами в мягком песке, рядом остановился фургон коронера[1].

Подле вышки Мичовски наконец сумел разглядеть жертву. И едва не ахнул. Из-за необычной позы девушка казалась живой. Полностью обнаженная, она стояла коленями на песке, чуть подавшись вперед, однако голова и спина ее при этом держались прямо. Даже в смерти она оставалась потрясающе красивой. Детектив сокрушенно покачал головой. Временами его воротило от собственной работы. Порой из-за всех этих выродков рода человеческого сама жизнь вызывала отвращение.

— Ну, так что мы имеем? — спросил он, оставаясь в паре метров от трупа.

К нему приблизился констебль с раскрытым блокнотом в руке.

— Вызов поступил в 6:48 утра. Ее нашла вон та парочка. — Он указал на подростков, сидевших с унылым видом на песке возле огороженного участка. Их плечи соприкасались, а девушка тихонько плакала. — Карл Коллунга, шестнадцать лет, и Кристен Бауэрс, тоже шестнадцать. Видите вон там, в зарослях морского овса, метку 7? Она там проблевалась. Девушка, я имею в виду, Кристен. Очень расстроилась.

— Вижу. Родителям сообщили?

— О да, — отозвался полицейский. — Уже в пути.

— И что детки говорят? — поинтересовался подскочивший Фраделла.

— Сказали, что пришли полюбоваться рассветом и обнаружили тело. Только и всего.

— Полюбоваться рассветом, значит? — хмыкнул Мичовски.

— Ага… — рассмеялся констебль. — В общем, у парочки было свидание.

— Есть что на ребятишек? — осведомился детектив, прислонившись к одной из деревянных опор вышки.

— Из состоятельных семей, местные, никаких приводов, все чисто. Улизнули тайком, и им здорово влетит, когда здесь объявятся их родители.

— Не сомневаюсь. А насчет нее что? — Мичовски указал на труп. — Что-либо, что указывает на личность?

— Пока ничего.

— Как я понимаю, насчет отпечатков ног можно не беспокоиться, — буркнул старый коп, разглядывая истоптанную поверхность. Пару секунд он созерцал, как океанский бриз разносит песок по месту преступления, сглаживая и заметая следы. Воистину, природа — главный враг криминалистики, особенно здесь, на пляже. — Бесполезно. Хитрый ублюдок… Никаких улик тут мы не отыщем. Труп привезли и бросили. Ни капли крови! Конечно, на всякий случай надо проверить все вокруг и под телом. И взять образцы песка.

Мичовски медленно приблизился жертве, внимательно ее осматривая.

— А… — обронил он, указывая на руки девушки.

— Ага, — кивнул Фраделла. — Я тоже не сразу заметил.

Руки жертвы были обмотаны тонкой, прозрачной до невидимости рыболовной леской. Она-то и удерживала ладони вместе в молитвенном жесте. От этой лески вверх тянулась другая нить, закрепленная на опалубке спасательной вышки. Леска номер два фиксировала положение рук, чтобы поза оставалась неизменной. Сукин сын устроил полиции сущее представление.

Мичовски надел перчатку и потрогал леску. Она была так туго натянута, что даже пружинила. Детектив надавил посильнее, но руки жертвы все равно не сместились. Значит, это не единственная оттяжка.

— Давай-ка посмотрим, есть ли тут еще такие, — предложил Мичовски, прищурившись. Покрутил головой, выискивая другие лески. — Проверь голову. Уж больно она прямо держится, слишком неестественно.

— Без доктора Риццы я и не подумаю прикасаться к телу, — заявил Фраделла.

— Весьма мудрое решение, — одобрил его и сам Рицца. Он как раз появился за желтой лентой в сопровождении двух помощников, навьюченных грудой всевозможных приспособлений, и распорядился, указывая на пятачок справа от вышки: — Расположимся здесь.

Поднырнув под ограждение, коронер, уже нацепивший перчатки, подошел к детективам. Первый помощник доктора, парень, которого все называли просто Эй-Джей, положил на песок носилки-каталку и расстегнул молнию на мешке для трупа. Затем открыл чемоданчик и вручил Рицце термометр-щуп. Тот, не сводя глаз с тела, взял его и осторожно обследовал кончики пальцев мертвой девушки, после чего жестом подозвал эксперта-криминалиста, Хавьера Переса, чтобы тот занялся отпечатками. Затем коронер аккуратно отвел в сторону несколько прядей длинных белокурых волос жертвы, обнажив слева на шее глубокий разрез.

Мичовски всегда нравилось наблюдать за работой Риццы. Рассудительный и скрупулезный, он работал по старинке, никуда не спешил и не нервничал из-за статистики, показателей и отчетов. Надежный специалист, действительно переживающий за свое дело.

— У меня есть предварительная причина смерти, — объявил коронер.

— Валяйте, — приготовился записывать Мичовски.

— Исходя из ранения на шее, нанесенного острым предметом, я предполагаю потерю крови. Но это предварительная версия. Процедура вам известна. Не ссылайтесь на меня, пока я не предоставлю протокол вскрытия.

— Орудие убийства? Хоть какие-то предположения?

— Сначала мне нужно снять оттиск… Но скорее всего, скальпель. Пробные надрезы отсутствуют. Для душегуба это не впервой.

Коронер провел рукой в перчатке по редеющим волосам, смахнул капельки пота с поблескивающей на солнце лысины, затем замер и воззрился на ладони жертвы.

— Умно, очень умно… — буркнул он, стаскивая грязную перчатку и бросая ее в мешок для отходов. Затем натянул новую, стерильную.

— В базе данных нашей жертвы нет, — резюмировал Хавьер, убирая дактилоскопический сканер и вооружаясь фотокамерой с высоким разрешением. — Ну, так я принимаюсь за снимки?

— Погоди, — остановил его Рицца. — Дай нам еще минуту. — И коронер принялся выискивать оттяжки, что в тени вышки оказалось делом довольно-таки затруднительным.

Голову девушки удерживали две лески: одна — привязанная под нижней челюстью, другая — обмотанная вокруг головы на уровне лба и потому почти незаметная под ниспадающими волосами. Там же, под волосами, обнаружились и аккуратно спрятанные подвесы, фиксировавшие тело — каждый был прикреплен к опалубке вышки, пропущен под мышкой жертвы и затянут в узел на плече.

— Хм, я думал, перевязей будет больше, — заметил Рицца и отошел в сторонку, освобождая место для фотокамеры Хавьера. — Что еще нужно? Ах да, время смерти. — Коронер взглянул на термометр-щуп и нахмурился. — Предварительно, часов двенадцать-шестнадцать назад. Может, и больше.

— Значит, ее привезли на пляж далеко не сразу после смерти, —