Маленькая жестокая правда - Дженнифер Линн Барнс

Я прочитала между строк.

– Ты завела этот разговор, потому что хочешь, чтобы я рассказала всю правду о папаше Лили и тете Оливии или чтобы я пообещала молчать об этом?

Лилиан Тафт – светская дама, филантроп, блюстительница семейного состояния и репутации – не одобрила мой выбор слов.

– Будь добра, сделай мне одолжение и воздержись от употребления этого словечка «папаша».

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказала я.

– Не я должна на него отвечать. – Лилиан опустила взгляд на могилу своего мужа. – Мое время говорить уже прошло. Как бы я ни жалела о своем решении, я не собираюсь сейчас лишать тебя выбора. Эта твоя жизнь, Сойер. Если ты собираешься прожить ее, спрятав голову в песок, я не стану тебе препятствовать.

Моя бабушка была настоящей мастерицей выражать свое мнение, не высказывая его вслух.

За все эти годы она устала от тайн.

И я тоже от них устала.

– Мы с Лили поссорились лишь однажды. Из-за того, что имя ее папы было в списке моих потенциальных отцов, – я очень хотела, чтобы это не было так важно для меня. – Мы помирились потому, что я «выяснила», что мой отец «типа» другой человек, и сказала об этом Лили.

Лили обожала своего папу. Тетя Оливия была перфекционисткой, а дядя Джей Ди все время говорил Лили о том, что они любят ее не из-за ее совершенства.

– По-моему, ты недооцениваешь свою кузину, – тихо ответила мне Лилиан.

Я произнесла слова, о которых старалась даже не думать:

– Она не просто моя кузина.

Она моя сестра.

– Не смей обвинять себя! – приказала мне Лилиан. – Это ошибка твоей мамы, Сойер. И моя. Видит бог, я должна была вышвырнуть Джея Ди на улицу, как только заподозрила, что он осмелился… – Бабушка остановилась на полуслове, а затем наклонилась, чтобы положить букет у надгробия. Выпрямившись, она уже снова полностью владела собой. – Запомни, Сойер Энн, это ни в коем случае не твоя ошибка.

– Это не моя ошибка, – возразила я, – потому что я и есть эта ошибка.

Я ожидала, что Лилиан тут же возмутится, но она лишь подняла бровь.

– И почему ты все время ходишь такая растрепанная? – Бабушка откуда-то достала заколку и протянула ее мне. – У тебя такое хорошенькое личико, а ты бог знает почему упорно прячешь его под этой челкой!

Слово «челка» она произнесла как ругательство. Но прежде чем Лилиан успела начать сетовать на то, что ее парикмахер обкорнала мои волосы, я определила ее:

– Мне нужны были перемены.

Мне нужно было хоть что-то. Много лет я гадала, кем был мой отец. И вот теперь я жила под одной крышей с этим человеком и мы оба делали вид, что нам ничего не известно. Было бы проще, если бы я думала, что он действительно ничего не знает, но он был в курсе, что я его дочь. Так сказала мама, и в этом случае я была уверена, что это правда.

Все так запуталось. На протяжении всей моей жизни мама ни разу не дала мне повода думать о себе как об ошибке. Но почему-то сейчас, узнав, что мое зачатие было намеренным, я именно так о себе и думала.

Если бы мама не горевала из-за смерти своего отца…

Если бы она не чувствовала себя чужой в собственной семье и не стремилась так отчаянно назвать своим кого-то или что-то…

Если бы ее «подруга» Грир не увидела эту уязвимость и не убедила ее в нелепой идее стать счастливой несовершеннолетней мамочкой…

Я бы не появилась на свет.

– Сойер! – Лилиан ласково позвала меня по имени. – Челка подходит блондинкам и малышам, а ты, моя дорогая, ни то ни другое.

Если ей хотелось притворяться, что мои волосы были единственной настоящей проблемой между нами – и вообще в нашей семье, – я была не против. Пока что.

– Если ты привезла меня сюда, чтобы узнать, как у меня дела, – сказала я бабушке, – то со мной все в порядке.

Я отвела глаза и посмотрела на могилу своего дедушки.

– Я лгунья, но со мной все в порядке.

Я не могла простить свою маму за то, что она обманывала меня, но сама каждый день вставала и позволяла тете Оливии, Лили и Джону Дэвиду жить своей обычной жизнью. Правду говорят: яблоко от яблони недалеко падает.

– Твоя мама была папиной дочкой, Сойер. – Лилиан опустила взгляд на могилу. – И твоя тетя тоже. Их воспитывали так, что им никогда ни за что не приходилось бороться. Но ты? Ты очень сильно похожа на меня, а там, откуда я родом, нужно было бороться, чтобы выжить. – И вот бабушка во второй раз упомянула о своем происхождении.

– Зачем ты привезла меня сюда? – спросила я, потому что никак не могла отделаться от ощущения, что весь этот разговор, да и место, где он проходил, не были случайными.

Лилиан молчала так долго, что я уже было решила, что она не собирается мне отвечать.

– Несколько недель назад ты попросила меня узнать, что случилось с подругой твоей мамы Аной.

Я застыла.

«Ана, Элли и Грир, – подумала я, заставляя себя дышать. – Три молодые девушки, один пакт». Грир потеряла своего ребенка, а значит, ребенок Аны – если он, конечно, появился на свет – был единственным существом на этой планете, чья история происхождения была такой же запутанной, как и моя.

Ее ребенку сейчас было почти столько же лет, сколько и мне.

– Что ты выяснила? – спросила я Лилиан, во рту у меня пересохло.

– Ана была тихоней. Я плохо ее помню. Она только-только переехала в наш город. Я слышала о ее семье, но мы не были знакомы. Судя по тому, что мне стало известно, они собрались и уехали обратно примерно в то же время, когда я узнала о деликатном положении твоей мамы.

«К тому времени Ана уже тоже была беременна», – подумала я.

– Откуда они? – спросила я вслух. – Куда они вернулись?

Повисла долгая пауза, во время которой бабушка пристально изучала мое лицо.

– Почему ты хочешь найти эту женщину?

Лилиан знала, что дядя Джей Ди был моим отцом, но о пакте, похоже, не имела ни малейшего понятия. Рассказать ей об этом было непросто, но и скрывать правду смысла не было.

– Сойер?

– Ана тоже была беременна, – сказала я, делая ударение на каждом слове. – Они так сами все спланировали. Я не знаю, родился ли ее ребенок, но если…

Лилиан не подала виду,