По прочтении сжечь - Роман Николаевич Ким

стал меня довольно грубо расспрашивать о характере моего знакомства с Акино, сделал циничный намек, я рассердилась. Тогда он заявил, что я, вероятно, работаю в пользу других стран. Я ему надерзила и ушла. Акино тоже подозревает меня. За мной начали следить – только не знаю кто: Уолш или Акино. Вчера ночью, когда я подъезжала домой на велосипеде, вдруг из-за поворота выскочила машина с потушенными фарами, чуть не сбила меня. Мне страшно. Может быть, меня хотят убить. Посоветуйте, Ник, как быть.

Ваша М.»

Уайт поднялся в номер и позвонил Донахью домой. Но там ответили, что его только что вызвали куда-то. Уайт нашел Донахью на работе. Выслушав Уайта, Донахью сказал:

– Я читал телеграмму Уолша. Там очень любопытное дело – нащупали гнездо русских агентов, и твоя девица, кажется, связана с главарем.

– Это дикая чушь! Уолш набитый дурак!

– Не ори. Я ответил Уолшу, чтобы он хорошенько проверил. Но я все-таки думаю…

– Я полечу туда сегодня же ночью.

– Не сходи с ума. Тебе не разрешат. Приезжай ко мне. От армейцев поступила интересная штука. Хлопнешься в обморок. Начинается новая глава истории!

– А что такое?

– По телефону нельзя. Лети сюда.

В кабинете Донахью, несмотря на поздний час, собрались почти все работники Т-бюро и дешифровального отдела Сэффорда. Все были очень возбуждены. Пейдж, Камберленд и Гейша сидели на диване в углу и спорили. Пейдж вскакивал и размахивал руками. Около них толпились дешифровщики.

– Получается великолепно! – Донахью ударил обеими руками по столу. Час тому назад армейцы поймали японский сигнал, тот самый, о котором говорилось в «магии» от восемнадцатого. После передачи последних известий на японском языке для заграницы был дан вот этот сигнал. Он протянул Уайту листок со штампом в верхнем углу: «Совершенно секретно. Чрезвычайно срочно».

Уайт прочитал:

«4.1241 22.00 по Гринвичу

Токио, станция ГVЗW

Сводка погоды

В районе Токио сегодня ветер северный, постепенно будет усиливаться, возможна облачность. В районе префектуры Канагава сегодня ветер северный, облачно. В районе префектуры Тиба ветер северный, ясно, ожидается появление облаков, на море спокойно.»

[Этот текст японской радиопередачи фигурирует в материалах Объединенной комиссии палаты представителей и сената США по расследованию событий в Пёрл-Харборе, работавшей с 15 ноября 1945 г, по 31 мая 1946 г.]

– Ну, как? – спросил Донахью, играя золотым карандашиком. Нокаутирован? Ты проиграл пари.

К Уайту подошел Пейдж и стал рассказывать. Как только радиоразведка армейцев перехватила эту сводку погоды, полковник Сатлер сейчас же сообщил Крамеру, а тот известил Донахью и Макколла, и все, кроме Макколла, помчались к Уилкинсону. Тот потащил всех к Тернеру – дальше пошло по цепочке вверх. Генерал Маршалл и адмирал Старк прибыли в Белый дом почти одновременно для доклада президенту и, узнав, что он за городом, поехали в Уорм-Спрингс. Еще не вернулись.

– А почему Макколла не побежал к начальству? – спросил Уайт.

Гейша скорчил гримасу:

– Он считает, что надо еще подождать, проверить как следует. В общем, сомневается. Он из породы тех, кто до сих пор сомневается в том, что земля круглая.

Уайт нахмурился и стал кусать губы. Гейша посмотрел в сторону Пейджа и Камберленда и усмехнулся:

– Эти тоже не верят.

– Никки, у тебя очень кислая физиономия. – Донахью рассмеялся. Жалеешь, что проиграл свою наяду? Придется проститься с ней.

– Я считаю, что все это ерунда, – громко произнес Уайт. Голос его слегка дрожал. В кабинете вдруг стало тихо. Уайт продолжал: – Просто сводка погоды в обычной токийской радиопередаче, а не условный сигнал.

Офицер из отдела Сэффорда прыснул и махнул рукой. Кое-кто засмеялся. Донахью покачал головой:

– Увы, Никки, на этот раз ты просто упрямишься. Не ставь себя в смешное положение. И боже упаси, не говори об этом начальникам. Я-то знаю тебя и твои чудачества, а они решат, что ты… что у тебя…

Он постучал согнутым пальцем по лбу, встал из-за стола и, высоко подняв голову, вышел из комнаты. Следом за ним поднялся Гейша. Пейдж и Камберленд подошли к Уайту.

– Капитан третьего ранга Макколла сегодня утром, – начал Камберленд, предложил послать командующему тихоокеанским флотом адмиралу Киммелу предупреждение. – Потерев подбородок, Камберленд продолжал: – Предупреждение насчет возможности нападения японцев. Но… знаете, что получилось?

– Ну?

– Представьте себе…

– Что? – Уайт топнул ногой. – Я вас когда-нибудь убью!

Камберленд потер подбородок и улыбнулся:

– Уилкинсон вежливо выслушал Макколла и отверг его предложение. Тогда Макколла пошел к контр-адмиралу Тернеру, но тот тоже сказал, что для тревоги нет оснований.

– Наши начальники будут всю ночь ждать сообщений о начале войны между Японией и Россией, – сказал сквозь зубы Пейдж. – Теперь они думают только об этом.

Они вышли в коридор. У лифтов толпились флотские и армейские офицеры, вызванные в неурочное время.

За дверью одной из комнат послышались звуки, похожие на револьверные выстрелы. Дверь открылась, на пороге показался раскрасневшийся Гейша. Он махнул рукой Уайту:

– Идите сюда и проходите прямо в кабинет контр-адмирала Ингерсола. Там выставлено шампанское из банкетного фонда. С разрешения Хозяина. Там все собрались – Тернер, Уилкинсон, Сэффорд… Идите!

Кто-то втащил Гейшу в комнату и закрыл дверь.

– Уже начали праздновать, – усмехнулся Уайт. – По-моему, рановато.

Пейдж посмотрел на Уайта.

– Пойти выпить, что ли? – Он чмокнул губами. – Даровое шампанское. Хочу выпить за то, чтобы наши начальники поумнели и перестали бы дурачить самих себя.

Хлопанье пробок за дверью продолжалось.

5 декабря

Кита назначил Идэ встречу на втором этаже китайского ресторанчика на Ривер-стрит. Идэ явился точно в двенадцать.

Он чинно поклонился, принес извинение за совершенную в прошлый раз бесцеремонность и поблагодарил за все заботы – был безукоризненно учтив.

Но, закончив этикетную часть, резким тоном произнес:

– Вы передали мне Абэ, но все время вызываете его и даете разные поручения. Прошу больше не отвлекать его. Он должен находиться у меня под рукой.

– Он мне тоже нужен, – сухо сказал Кита. – Я в порядке любезности представил вам возможность пользоваться иногда услугами Абэ. Но он мой человек, и я могу распоряжаться им…

– Он уже посвящен в мои дела, следовательно, стал моим работником, тихо произнес Идэ. – Я ему запретил являться к вам и предупредил: если ослушается, будет уничтожен.

– Как вы смеете! – крикнул Кита. – Я решительно…

– Тише, – прошипел Идэ, – услышат внизу. Держите себя в руках. Абэ больше к вам не придет. С этим вопросом покончено. – Он вежливо поклонился. – Большое спасибо, я получил через Абэ японские консервы, очень тронут. Что вы хотели мне сообщить?

Кита взял себя в руки.

– А я благодарю за коралловое ожерелье для моей жены, большое спасибо. Должен вам сообщить неприятную новость.