Искатель, 2001 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер

— Прояснилось, — ответил Маркин. — Кое-что. Пока ты шляешься по кабакам, я занимаюсь черновой работой.

— И это справедливо, — заметил Натаниэль. — Все-таки, начальник — я, а не ты. Так что валяй, докладывай, чем твоя черновая работа завершилась.

— Ну, во-первых, вот копия протокола дорожной полиции от четырнадцатого мая прошлого года, — начал Маркин. — На углу улиц Литани и Симтат-а-Лемон совершен наезд на господина Йоэля Хаскина. От полученных в результате этого травм господин Хаскин скончался по дороге в больницу. Сразу после наезда он ненадолго пришел в себя и сообщил, как тут сказано, марку и цвет машины, совершившей наезд. По его словам, он был сбит машиной марки «Шкода-Фелиция». После происшествия автомобиль с места наезда скрылся. Был объявлен розыск, но машину найти не удалось. Согласно медицинской экспертизе, характер травм…

Розовски жестом прервал Маркина.

— Детали я потом посмотрю. Так что же, это был именно наезд? Случайное происшествие?

— Смотря что считать случайностью, — ответил Маркин. — Вообще-то господин Йоэль Хаскин был в это время весьма нетрезв, можно сказать, пьян в стельку, так что не исключено, что не машина на него наехала, а он залез под машину, аккурат под колеса…

— Тем не менее, водитель скрылся, — сказал Розовски. — Может быть, просто испугался, бывает. А может, по какой-то другой причине, о которой мы можем только догадываться… «Шкода-Фелиция», — повторил он. — И почему-то не нашли. Интересно. Что еще?

— Это копия полицейского протокола и копия отчета, направленного в страховую компанию для выплаты страховки вдове. По этому делу — все. — Маркин перебросил скрепленные листы на стол, достал из кармана куртки блокнот. — Теперь насчет времяпрепровождения Пеле в тот вечер. Я все-таки разыскал свидетеля, утверждающего, что Даниэль Цедек вечером двадцать третьего февраля сего года, между девятью и одиннадцатью часами вечера находился на достаточно большом расстоянии от синагоги «Ор Ху-маш», — гордо объявил Маркин. — Свидетель, — он заглянул в записи, — некто Бени Аврами, хозяин кафе «Парадиз» на улице Бен-Циона. Это примерно в трех кварталах от синагоги и на таком же расстоянии от дома Цедека.

Натаниэль знал эту стекляшку-аквариум с помпезным названием, весьма характерным почему-то именно для окраинных районов, где над крохотной лавкой с сомнительным ассортиментом могла красоваться огромная вывеска «Парижские деликатесы», а ресторан «Нью-Йорк» размерами соперничал с собачьей будкой.

— По-моему, внезапная смерть Пеле освежающе подействовала на память некоторых обитателей Кфар-Барух, — добавил Маркин. — Не только Аврами, но и еще парочка завсегдатаев «Парадиза» вспомнили, что — да, Даниэль Цедек, которого они хорошо и давно знают, действительно был в кафе именно в тот вечер, именно в то время. — Тут Маркин вновь не смог удержать самодовольной улыбки. — И самое интересное в этой истории знаешь, что?

— По твоей расплывшейся физиономии догадываюсь, — буркнул Розовски. — Он был в кафе с дамой. Правда, даму они опознать затруднились. Так?

— Так, — согласился Саша, чье торжество не могла уменьшить чрезмерная догадливость шефа. — И это подтверждает мою правоту. Тут замешана женщина, и ее следует разыскать.

— Или не следует, — возразил Натаниэль. — Поскольку от доказательства алиби ни для него, ни для нас уже ничего не меняется. К сожалению.

— Не согласен! — заявил Маркин. — Конечно, Пеле уже не поможешь. Но эта женщина может знать что-то важное. Разве не так?

— Все возможно. Но ты, по-моему, сам не замечаешь в своих рассуждениях логического противоречия. Ты же исходишь из того, что Пеле темнил по причине рыцарского характера. И в то же время не исключаешь, что женщина может располагать какой-то информацией, нас интересующей. Хотя совпадения бывают, что там говорить. Вполне допускаю, что дама Даниэля Цедека действительно что-то такое знала относительно убийства раввина, и потому Пеле не хотел называть ее имени в полиции.

— В любом случае, ее стоит найти, — резюмировал Маркин. — Что и требовалось доказать.

— Вот и займись этим, — тут же распорядился Розовски. — Инициатива наказуема. Предлагаешь — исполняй. Описание внешности у тебя есть? Примерный возраст?

— Возраст — до сорока, — тут же сообщил Маркин. — Внешность… Ну, ничего особенного свидетели не показывают. Разве что и хозяин кафе, который их обслуживал, и парень по имени Джордж, сидевший за соседним столиком, отмечают, что женщина чувствовала себя явно не в своей тарелке. Все время оглядывалась по сторонам, волновалась. Несколько раз порывалась уйти, но Цедек ее удерживал. При этом они не ссорились… — Маркин спрятал блокнот. — Тут Аврами высказал любопытное предположение. Он говорит, дама, возможно, пришла на свидание с Дани Цедеком, не зная, с кем именно ей предстоит встретиться.

— Вот как? — В глазах Натаниэля вспыхнул живейший интерес. — Очень интересно. И в полном соответствии с твоей версией о романтической связи. Выходит, они впервые встретились как раз в тот самый вечер.

Маркин растерялся.

— Ч-черт… — Это соображение не приходило ему в голову. — А ведь верно. Аврами говорит, когда она пришла в кафе, Дани уже сидел за столиком. Увидел ее, подошел, а дама эта едва не пустилась со всех ног. Будто даже испугалась. Но, правда, он ее удержал, что-то сказал, и она осталась…

— Саша, — сказал Натаниэль, — а тебе не кажется, что неизвестная женщина запросто может оказаться той самой невестой Цедека, бросившей его восемнадцать лет назад, когда Пеле впервые угодил за решетку? Я тебе рассказывал об этой истории полчаса назад.

* * *

Утро началось с торжественного явления красавицы Офры на пороге кабинета начальника. Натаниэль как раз пытался привести в последовательную цепочку мысли, возникшие после ночного просмотра видеокассеты.

— Ну? Я могу войти? Или мне так и стоять на пороге? — вызывающе спросила Офра.

— Входи, разумеется, входи, — заторопился Натаниэль. — Проходи, садись. Насколько я могу понять, ты — со щитом?

— С чем? — возмутилась Офра. — С каким еще щитом? Я с информацией! За которой ты меня посылал. Так что? Начинать? — Она уселась в кресло. — Или как?

— Со щитом — это такая поговорка, — пояснил Розовски. — Древнегреческая. Со щитом или на щите. То есть — либо победа, либо героическая смерть. Так что? Победа?

— Ну, я не знаю, — ответила Офра. — Сам решай. Значит, так. — Она расстегнула сумочку и извлекла оттуда ворох бумаг официального вида. — Пришлось сделать на компьютере, — ворчливо пояснила она, видя удивленное лицо Натаниэля. — Я же как-никак представилась официальным лицом. Представителем счетно-статистического управления.

— Офра, — искренне восхитился Натаниэль, — если бы тамошние чиновники увидели твои анкеты, они бы удавились от зависти. У них никогда не было ничего подобного, можешь не сомневаться.

— Ладно, ладно. Знаем мы цену твоим похвалам. В общем, слушай. Госпожа Юдит Хаскин, тридцати восьми лет, вдова. Шестеро детей. Старшему сыну, Игалю, восемнадцать. Младшему, Ювалю, четыре года. Еще есть шестилетняя дочь Наама, сыновья